Фрэнк оказался не готов к рывку извне. Не успел ничего понять, как сильно стукнулся головой о подоконник, и они с Мэгги очутились на улице, висящие вверх ногами. Испуганная девушка завизжала ему в ухо, с другой стороны лился гул вертолетных винтов. Одна машина по — прежнему висела над лужайкой, другая — почти вровень с крышей Китинг — холла, лебедкой в нее сматывали трос. В голове Фрэнка эхом прозвучал последний возглас тренера, кровь прилила к лицу, пульсируя в висках нестерпимой болью, перед глазами поплыло, и он потерял сознание.
Глава 18
День подходил к концу, а Бад Джессап не думал покидать базу полицейского отряда, расположенную на бывшем стадионе «Янки». Капитан надеялся получить известия от информатора в резервации, но тот не отвечал на звонки и условные эсэмэс.
Не вставая со стула, Бад повернулся к молодому связисту, сидящему в углу за пультом в штабе базы. Стоявший рядом дежурный офицер перехватил взгляд начальника и покачал головой. Вызываемая по радио резервация молчала на всех частотах, люди там словно вымерли; точнее, все переселенцы почему — то отключили мобильные телефоны и собирались в районе Фордхэма. Об этом сообщала картинка на мониторе, куда со спутника транслировались сигналы, поступавшие с персональных браслетов обитателей Бронкса.
Бад повертел в руке мобильник и в сотый раз набрал номер информатора. В трубке почти сразу неприятно пиликнуло, и механический женский голос сообщил, что абонент недоступен. Капитан резко встал, бросил на ходу подчиненным: «Продолжайте вызывать», — и вышел из кабинета в коридор. Миновал несколько комнат с открытыми дверями, где кипела работа, раздавались приглушенные голоса и шипение из динамиков, включенных на прием радиостанций, свернул на лестницу и, поднявшись на один пролет, встал напротив окна.
В сгущавшихся сумерках за стеклом виднелись деревья, ветер слабо шевелил их густые кроны, вдалеке темнели крыши домов, но среди листвы и просветов между ветвями не было ни единого огонька, не вырывались, взлетая вместе с дымком, слабые искры из печных труб. Люди покинули жилища и забрали с собой даже детей.
— Разрешите обратиться, капитан? — произнес за спиной тихо подошедший Гизбо.
Бад знал, зачем пришел лейтенант.
— Нет, Гизбо, — он покачал головой и обернулся, — я не позволю вам нарушить периметр и провести разведку в Бронксе.
— Но почему, сэр? Вы…
— Я помню устав и инструкции, лейтенант. Свободны.
— Но…
— Я сказал: свободны, лейтенант Гизбо. — Джессап сжал зубы и встал лицом к окну.
Вертолеты «Мемории» улетели четыре часа назад, а он до сих пор не знал, что случилось в резервации. Захвачен ли бойцами корпорации Фрэнк Шелби, почему не реагирует на вторжение Готье, почему молчат другие лидеры? Они вправе сделать заявление властям, потребовать объяснений, но ничего не происходит.
Гизбо напряженно сопел за спиной, не собираясь уходить. Бад мог накричать на него, отстранить от исполнения обязанностей, но прекрасно понимал, что сам хочет того же, чего добивается этот чернявый тридцатилетний лейтенант, о чем тактично молчат другие сотрудники департамента, помогавшие вести негласное расследование по делу Фрэнка Шелби. Бездействие и неизвестность — худшие из врагов детектива.
— Идем, — сказал капитан и начал быстро спускаться по лестнице. Он принял решение. — Поручишь Салему еще раз перепроверить сводку происшествий за двое истекших суток. Соберешь четыре группы, две направишь к зданию «Мемории», пусть наблюдают за всем, что происходит вокруг, следят за выходами, информацию фиксируют на видео и ведут перехват звонков. Любой радиообмен между группами запрещаю. Если им приспичит отлить, пусть воспользуются пластиковыми бутылками. Если надо сделать доклад, пусть звонят мне или тебе на сотовый. — Он оглянулся на ходу.
— Понял, сэр, — кивнул Гизбо.
— Наблюдателям постов не покидать.
Вчерашние и сегодняшние события показали, что кто — то прослушивал секретные частоты управления и даже выходил на них в эфир, поэтому Бад опасался повторения ситуации и утечки сведений, не хотел рисковать людьми, которым через лейтенанта поручал незаконную слежку за «Меморией».
— Третью группу приставишь наблюдать за Бинелли. Действовать крайне осторожно, изобретательно, получи на складах все необходимое оборудование и экипировку, четко объясни людям задачу, чтобы они знали, во что их втягивают.
— Ребята не подведут, сэр.
Бад остановился на площадке между пролетами, уступил дорогу двум спешащим наверх сержантам и, проводив их взглядом, поманил Гизбо. Тот приблизился вплотную.
— Слушай сюда, лейтенант, — зашептал капитан. — Я двадцать шесть лет работаю в полиции, десять из них — оперативником, восемь — руководителем отдела по раскрытию убийств, затем три года командиром этой базы, еще три заместителем начальника отдела внутренних расследований и два оставшихся возглавляю полицию Нью — Йорка. Многое повидал, продажных патрульных и жадных до крови детективов… — Он сделал паузу. — Но у нас не было такого, чтобы в департаменте завелся крот. Чтобы кто — то из моего окружения сливал информацию «Мемории».
— Мы не сможем быстро его вычислить, — тихо отозвался лейтенант.
— Это понятно, но ты, — Бад ткнул ему пальцем в грудь, — должен быть на все сто уверен, что люди твои тебя не предадут. Вам придется работать без санкции прокурора.
— Я понял, капитан.
Они вновь начали спускаться по лестнице.
— Четвертую группу возглавишь сам. Пойдете за периметр, узнаете, что произошло в резервации, почему Шелби отправился именно туда, почему переселенцы после вторжения «Мемории» собираются в районе Фордхэма. Вернешься и доложишь мне лично. — Джессап опять остановился и посмотрел в глаза лейтенанту: — И сделай так, чтобы вас не раскрыли.
— Не допущу, сэр.
Бад задрал голову, услышав торопливые шаги, доносившиеся сверху.
— Ты должен выяснить, что было у Шелби в кейсе и было ли что — то вообще, — быстро заговорил он, понизив голос. — Сделай это, лейтенант, и не попадись. Я дам тебе свой контакт в резервации, человека зовут…
— Капитан Бад Джессап? — долетело сверху.
— Я здесь!
На ступенях пролетом выше раздались громкие быстрые шаги, и на площадке показался приземистый смуглолицый лейтенант Салем.
— Наконец — то я нашел вас, сэр, — произнес он, запыхавшись.
— Появилась связь с резервацией? — выдохнул в надежде Бад.
— Нет… Вы должны включить новости, сэр… Они сделали заявление…
— Кто сделал?
— «Мемория», трансляция на всех каналах.
Бад хлопнул себя по лбу: Готье предупреждала о сообщении в вечерних новостях. Как он мог забыть об этом?!
Все трое выбежали в коридор на первом этаже. Бад, опередив лейтенантов, ворвался в стеклянный аквариум дежурки на выходе из здания. Сидевшие там подчиненные взволнованно поднялись с рабочих мест.
