Глава 18
Очутившись на улице, я позвонила Максу. И как только услышала голос мужа, сразу стала выкладывать полученную информацию.
– Правильно ли я понял? – спросил Макс, когда мой фонтан красноречия иссяк. – Надежда дружит с Николаем, он спонсор конкурса чупака-тарапака, поставляет Зотовой машины?
– Точно, – подтвердила я.
– Все интереснее и интереснее, – отметил Макс. – Сейчас попробуем найти координаты Приходько.
– Можно спросить его адрес или телефон у Николая, – предложила я.
– Весенину пока не надо знать, что мы в курсе его истории, – не согласился муж. – Не нравится мне, как складываются дела. Бориса отвезли в больницу. Наш врач нашел его в ужасном состоянии, с температурой под сорок. Сейчас жених Валентины в палате реанимации.
– Его тоже чем-то отравили? – испугалась я. – Как Раису?
– Все симптомы похожи на тяжелый грипп, – возразил Макс. – Надеюсь, все закончится хорошо, молодой человек в руках опытных специалистов, а не у коновалов, которые корь с аллергией путают.
– А что с Валечкой? – забеспокоилась я.
– Полнейшая неизвестность, – вздохнул супруг. – На службе она не появилась, ни домой, ни отцу не звонила. Николай Георгиевич кинулся в полицию, думаю, ты догадываешься, что ему там ответили.
– Валентина взрослый человек, не стоит сеять панику. Она небось просто загуляла. Давайте подождем трое суток, вот увидите, дочь скоро вернется, – предположила я. – Так?
– Стопроцентное попадание, – мрачно подтвердил Макс. – После общения с муниципальными Шерлоками Холмсами Весенин позвонил мне и с места в карьер заявил: «Вы владеете частным детективным агентством, помогите. Валюша не тот человек, чтобы по гулянкам таскаться. С ней приключилась какая-то беда. Полиция не желает дело заводить, а я понимаю, чем раньше начнем поиски, тем больше шансов найти мою дочь живой. Ваша жена хочет купить новую машину. Если прямо сейчас, бросив все другие заботы, будете искать Валюшу, то получите не только гонорар сполна, но и бонус в виде автомобиля для супруги. Пусть она любой выбирает!»
Я облокотилась на руль.
– Николай Георгиевич не зря торопится, восемьдесят пять процентов людей погибает через сутки после похищения. Десять из ста проживают два дня. Это если речь идет о тупом желании преступника получить деньги. В случае же серийного маньяка прогноз совсем неутешительный, ему нужна жертва, и щадить ее психопат не собирается.
– О похищении говорить рано, – перебил меня Макс, – ведь выкупа пока никто не назначал, что довольно странно. Как правило, требование собрать деньги поступает быстро.
– Вспомни дело Алеши Козырева. Тогда о миллионе долларов сообщили через сутки, – сказала я.
– Будем надеяться, что Валя не повторит судьбу Алексея, – прервал меня супруг. – Козырев пропал бесследно, даже трупа не нашли. Между прочим, Валентину могли убить во время изнасилования или ограбления.
– Ты считаешь, это лучше похищения? – воскликнула я.
– Сейчас наши люди проверяют канализационные и прочие колодцы на пути от дома Весениных до башни, где Николай купил ей квартиру, и в близлежащих дворах, – словно не слыша меня, продолжал Макс. – Телефон отца мы прослушиваем. У Бориса, несмотря на его состояние, удалось узнать, как была одета Валя, когда он ее в последний раз видел. Песочный тренч с клетчатым воротником и таким же поясом, бордовое трикотажное платье с расклешенной юбкой, светлые колготки и туфли молочного цвета на небольшом каблучке, который украшен крупными стразами. До своего исчезновения она отпрашивалась со службы из-за сороковин матери. В первый день Валя принимала тех, кто приходил помянуть Раю, а на следующий до обеда приводила в порядок квартиру отца. Помыв посуду, она бросилась в банк, сидела в офисе с пятнадцати до закрытия и опять помчалась в родительскую квартиру, потому что не успела все дела переделать. В свою двушку не заглядывала. До этого момента все ясно. Дальше непонятно. Николай и Лариса сказали, что вернулись домой около одиннадцати, съели приготовленный Валентиной ужин и легли спать, думая, что та у себя дома. А Борис сообщил, что невеста ему позвонила и предупредила: «Останусь у папы». Рано утром парень ощутил первые признаки недомогания и попытался поговорить с Валей, но ее мобильный не отвечал. Следовательно, она пропала в промежутке с пол-одиннадцатого вечера до семи утра. А это, как ты понимаешь, большой временной интервал.
Голос Макса прервался, послышалось тихое попискивание.
– Извини, – сказала я, – кто-то по второй линии звонит. Секундочку… Ой, это из дома. Надеюсь, с Аришей ничего не случилось. Роза Леопольдовна до сих пор меня не беспокоила. Алло! Слушаю.
– Здравствуйте, Лампа, это ваша няня, – церемонно представилась женщина. – У нас произошло нечто странное. Я понимаю вашу исключительную занятость, однако размах случившегося вынудил меня…
– Ариша здорова? – занервничав, перебила ее я.
– Судя по тому, что девочка хорошо поела, поспала и сейчас играет, физическому и моральному самочувствию ребенка ничто не угрожает, – доложила госпожа Краузе.
– Фу! – вырвалось из моей груди. – А Егор где?
Роза Леопольдовна безо всякой спешки занудила:
– Четверть часа назад он звонил из гимназии, предупредил о задержке, хочет разобраться с уравнениями. Извините, я не запомнила их названия.
– Собаки в порядке? – нашла я новый повод для волнений.
Няня утратила часть своего тевтонского хладнокровия.
– Разорвали пять носков Максима, прежде чем я поняла, чем они занимаются.
Я успокоилась.
– И что же у нас произошло?
– Вам привезли семьдесят две батареи, – отрапортовала Роза Леопольдовна. – Их доставил человек со странной фамилией…
– Знаю, Оболенский Турсун-Заде, – остановила я зудящую, как осенняя муха, Краузе. – Это вчерашняя новость. Радиаторы штабелями громоздятся в холле и коридорах.
– Сейчас прибыла новая партия, – объявила Роза Леопольдовна. – Этот Мазде…
– Турсун-Заде, – машинально поправила я.
– Простите, меня память на фамилии и в юности подводила, а с течением времени стала еще хуже, – вещала няня.
И тут только до меня дошел смысл услышанного секунду назад.
– Еще раз приволокли батареи?!
– Вы правильно вникли в суть произошедшего, – похвалила меня Роза Леопольдовна.
– Зачем вы их приняли? – завопила я. – Почему не сказали грузчикам об ошибке?
– Именно эти слова про оплошность я и произнесла, когда бригадир появился, – прогудела Краузе, – а он сообщил, что звонил вам на мобильный и вы ему сказали: «Я дома, привозите в любое время».
– Вот врун! – заорала я и тут же осеклась.
А ведь был разговор! Только я находилась в зоне плохого приема, слышала лишь обрывки слов и подумала, что шеф проверяет, как Оболенский Турсун-Заде выполнил свою работу, не увез ли налево выигрыш участницы шоу. В голове моментально возник вопрос: «Неужели ребята, таскавшие тяжеленные секции, не вспомнили, что они нам уже вручили одну партию?»
