– Половина первого, папа, наверное, беспокоится. Так и
есть, четыре пропущенных вызова. Надо же, не услышать звонки…
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спросил
Глеб.
– А ты чего хочешь?
– Чтобы ты осталась. Навсегда.
– Навсегда, если только замуж. Папа ярый противник
гражданских браков. Я, кстати, тоже. Если люди любят друг друга, чего же тогда
загса бояться? А до утра останусь. Только папе позвоню.
Голос отца звучал недовольно:
– Где ты?
– Папа, не сердись. Я в абсолютной безопасности.
Ночевать не приду. Завтра позвоню тебе с работы.
– Анна, – начал он.
– Папочка, я тебя целую. До завтра.
Я потеснее прижалась к Глебу, а он сказал:
– С утра потащу тебя в загс.
– Зачем?
– Ты же сама сказала: если двое любят друг друга, чего
ж загса бояться?
– Ты делаешь мне предложение?
– Точно.
– Вот сейчас возьму и соглашусь.
– Правда согласишься?
– Ты опять?
– Хорошо, договоримся так. Даю тебе месяц на
размышление. Если ты и через месяц ответишь «да», значит, я буду счастливейшим
человеком во вселенной.
– А если отвечу нет? Это я так спрашиваю, для общего
развития.
– Только попробуй ответить «нет», – хмыкнул
он. – У тебя месяц, чтобы понять, что тебе нужен только я и никто больше.
Утром я опоздала на работу. Звонок будильника ни я, ни Глеб
не услышали и проснулись только в девять, потом я вылила кофе на юбку, ее
пришлось застирывать и сушить феном. Телефон Глеба звонил непрерывно, он его
отключил и, несмотря на мои протесты и заверения, что я способна добраться на
такси, отвез меня в офис. Въезжая на стоянку, я увидела Соньку. Она из окна
наблюдала за нами.
– Подруга беспокоится, – заметив ее, сказал Глеб.
– До вечера, – шепнула я, собираясь выйти из
машины. Глеб обнял меня и привлек к себе.
– До вечера долго ждать. Пообедаем вместе.
Наконец мы простились, и я бегом припустила на работу. Не
успела войти в кабинет, как там появилась Сонька.
– Ты с ним трахнулась, – сказала она с тяжким
вздохом. – Ну и как, впечатлил?
– Сонечка, ты не представляешь…
– Должно быть, виагры нажрался. В его-то возрасте надо
бы себя беречь.
– По башке тебе дать, что ли? – разозлилась я.
– Да ладно… угодил, и слава богу. Дядя Боря мне вчера
звонил, беспокоился. Я так сразу и решила, что этот тип тебя соблазнил.
– Как твой Пашка?
Сонька поморщилась:
– Гуляли по набережной. Знаешь, Нюся, он меня ужасно
раздражает.
– Почему?
– Сама толком не знаю. Наверное, хорошие парни не для
меня. – Она махнула рукой и вышла из кабинета.
Вместо того чтобы заняться работой, я позвонила Глебу и болтала
с ним минут пятнадцать. Потом, устроившись за столом, мечтала о предстоящей
встрече и ждала его звонка. Около двух он позвонил, сказал, что ждет меня в
кафе напротив, и я бросилась туда. Глеб сидел за столиком, когда я вошла в зал,
поднялся навстречу и заключил меня в объятия. Стало ясно, что первую половину
дня он был занят тем же, чем и я: ждал нашей встречи. Многочисленные посетители
кафе обращали на нас внимание, но мне это было безразлично, и Глебу тоже. Он
держал меня за руку, забыв о том, что сюда мы пришли пообедать, потом сказал:
– У меня в четыре совещание, но полтора часа у нас
есть.
– Тогда не стоит тратить время на ерунду, –
сказала я, он расплатился, и мы направились к выходу.
Вышли на улицу, он обнял меня за плечи и поцеловал, я
счастливо смеялась, повиснув на его локте. В общем, картинка вышла
идиллической, но длилась недолго. То, что я ничего не замечала вокруг, было
вполне извинительно, раз счастью моему не было границ. Из эйфории меня вывел
скрип тормозов, я машинально повернула голову и увидела папину машину. Она
остановилась как раз перед машиной Глеба, к которой мы направлялись. Задняя
дверца распахнулась, и появился отец, а за ним и Николай Иванович. Выражение
папиного лица должно было меня насторожить, но не насторожило. Я даже подумала:
вот прекрасная возможность их познакомить. Посмотрела на отца, на Глеба и
расплылась в довольной улыбке.
Глеб при виде моего отца улыбаться перестал, лицо его точно
окаменело, но и это меня не насторожило.
– Папа, знакомьтесь, это… – договорить я не успела.
Отец решительно направился к нам и, с трудом сдерживаясь, выпалил:
– Оставь в покое мою дочь, подонок.
Челюсть у меня непроизвольно отвисла. В таком бешенстве отца
я никогда не видела. Я перевела растерянный взгляд с него на Глеба, он молча
смотрел на отца, а тот сказал, обращаясь уже ко мне:
– Садись в машину.
– Папа…
– Садись! – почти крикнул он. Я вздрогнула от
неожиданности. Глеб убрал руку с моего плеча и вроде бы ждал, что я сделаю.
– Извини, – пробормотала я, не зная, как выйти из
дурацкого положения.
Отец схватил меня за руку и повел к машине, буквально
запихнул на заднее сиденье и сел рядом. Правдин, пребывавший приблизительно в
таком же ступоре, как и я, сел впереди рядом с водителем. Машина тронулась с
места, я обернулась и увидела, что Глеб стоит на тротуаре, провожая нас
взглядом.
– Папа, что на тебя нашло? – спросила я через пару
минут.
– Не смей даже думать о…
– Папа, – перебила я, получилось излишне громко.
Николай Иванович откашлялся и сказал:
– Боря, в самом деле…
– Не смей с ним встречаться, – едва ли не по
слогам произнес отец.
Я сочла за благо замолчать, устраивать перепалку при
посторонних просто глупо. Я успокоюсь, отец тоже успокоится, и мы сможем
поговорить.
– Толя, отвези нас домой, – сказал отец водителю.
Тот кивнул, развернулся на ближайшем светофоре и направился к дому.
Как только машина остановилась возле ворот, отец вышел и
направился к крыльцу, ни на кого не обращая внимания. Николай Иванович пробовал
с ним заговорить, но только рукой махнул. Я догнала отца уже в холле.
