– Я не хочу замуж. За него в особенности. В постели он
тихий, точно пришибленный. Да и так не слишком боек. Мне кажется, не очень-то я
ему нравлюсь, влюбленные мужчины так себя не ведут. А если нравлюсь, еще хуже.
Как его бросить, не причинив душевного увечья?
– Об этом стоило подумать до того, как ты легла с ним в
постель, – сказала я и досадливо поморщилась, подумав: «Кому бы говорить»,
и поспешила сменить тему: – А чем твой Пашка занимается, где работает?
– Учится на вечернем, работает на заводе, кажется,
электриком. Он не любит о себе рассказывать, говорит, что у него жизнь
неинтересная. Можно подумать, у меня она приключенческий роман. Но я не хотела
его разочаровывать, вот и рассказала…
– И как он отнесся к твоему рассказу?
– Расспрашивал. Потом сказал, что этим менты должны
заниматься.
– Умный парень. Вот что, позвони-ка Илье. Вдруг сегодня
у него найдется для тебя время.
Сонька усмехнулась, но взяла телефон. С минуту мы слушали
гудки.
– Не судьба, – сказала подруга, теперь пришла моя
очередь усмехаться.
После работы меня, как обычно, встречал Глеб. Увидев его
машину, Сонька побрела к стоянке такси, презрительно вздернув нос. Чем ей так
упорно не нравился Глеб, объяснить она так и не потрудилась, продолжая болтать
всякую чушь о разнице в возрасте, я же в ответ начинала злиться. Чтобы не
подвергать дружбу испытаниям, мы решили данной темы не касаться. Я поспешила к
Глебу, оставив свою машину на парковке рядом с офисом и попросив парня из
охраны перегнать ее к дому. Открыв мне дверцу, он сказал:
– Подруга не одобряет твоего поведения?
– Что ты имеешь в виду?
– По-моему, я ей не нравлюсь.
– Зато ты очень нравишься мне.
– Ты говоришь серьезно?
– Абсолютно.
– Попробую поверить.
– А что мешает?
Вместо ответа он меня поцеловал. Я обняла его, потом мы
некоторое время смотрели друг на друга и улыбались.
– Удивляюсь, как я столько времени жил без тебя, –
шепнул он и вновь меня поцеловал. Потом завел мотор и не спеша выехал со
стоянки.
Я ожидала, что обычный распорядок не изменится и мы
отправимся куда-нибудь ужинать, устроила голову на его плече и закрыла глаза,
воображая себя в его объятиях и прикидывая, как без урона для своей девичьей
чести втолковать ему, что ужин в ресторане вовсе не предел моих мечтаний.
Машина остановилась, я, открыв глаза и оглядевшись, не
обнаружила ничего похожего на ресторан.
– Куда ты меня привез? – спросила с улыбкой.
– Вот здесь я живу, – он кивнул на трехэтажный
дом, возле которого мы остановились. – Мы могли бы…
– Ты меня к себе приглашаешь? – пришла я ему на
помощь, заподозрив, что он на это так и не решится.
– А ты согласишься?
– Еще бы. Я начала всерьез опасаться, что этого никогда
не произойдет. Что ты смотришь? Тебя смущает моя откровенность?
– Нисколько. Просто я… идем.
Он вышел из машины, помог выйти мне и стремительно
направился к подъезду. Я едва за ним успевала на высоких каблуках.
– Эй, что за спешка? – возмутилась я.
Мы вошли в подъезд и бегом поднялись на второй этаж. Ключи
он достал заранее, открыл дверь, и я наконец-то оказалась в его объятиях.
Правда, длилось это недолго. Глеб отступил на шаг, посмотрел на меня и спросил
с улыбкой:
– Ты ведь, наверное, голодная? Кое-что в холодильнике
найдется.
– В холодильнике? – засмеялась я. – Ну уж
нет. Показывай, где твоя спальня.
В холодильник мы все-таки заглянули, но гораздо позднее. Я
забралась на стул с ногами, Глеб накрывал на стол, суетливо снуя по кухне, и,
каждый раз проходя мимо, успевал меня поцеловать. Я пила шампанское и смеялась
без всякого повода. Глеб, напротив, выглядел чрезвычайно серьезным, словно
накормить меня ужином считал главным делом своей жизни.
– Ты меня любишь? – спросила я, он в это время
выкладывал салат в мою тарелку. Посмотрел, кивнул и серьезно ответил:
– Да, люблю.
В этот момент он показался мне очень похожим на отца, у того
тоже была манера отвечать серьезно в самый неподходящий момент.
– Тогда сейчас ты должен быть счастлив, – не
унималась я.
– Так и есть.
– Улыбнись, ради бога, не то я невесть что подумаю.
Он вздохнул и, наклоняясь ко мне, произнес:
– Я не уверен, что поступил правильно.
– Что? – опешила я.
– Я взрослый человек и обязан думать не только о себе.
О тебе тоже.
– Я сама о себе прекрасно подумаю. Прекрати меня
пугать, не то я решу, что ты жалеешь, что лег со мной в постель. В самом деле
жалеешь?
– Нет, – вновь очень серьезно ответил он. – Я
тебя люблю, глупо требовать от человека, который по уши влюблен, сохранять
здравый смысл. – Он взял меня за подбородок и спросил: – Аня, твой отец
знает, что мы встречаемся?
– При чем здесь мой отец? – насторожилась я.
– Я задал вопрос.
– Нет. Не знает. По крайней мере, я ему о тебе не
рассказывала.
Он кивнул и сел напротив. Некоторое время мы ели молча, но
его вопрос очень меня беспокоил.
– Что у тебя с моим отцом? – не выдержала
я. – Какие-то проблемы?
– Никаких.
– Тогда к чему все эти разговоры?
Он пожал плечами.
– Боюсь тебя потерять. Очень боюсь.
– Да с какой стати? Я тебя люблю и…
– В твоем возрасте слово «люблю» произносят с
легкостью, – пожал он плечами. Я вскочила и топнула ногой со злости.
– Прекрати. Чего ты хочешь? Чтобы я прыгнула со второго
этажа, доказывая свою любовь?
– Пожалуй, ты и вправду прыгнешь, – засмеялся он.
Подошел и подхватил меня на руки. – Не слушай всю эту чушь. Я люблю тебя и
никому не отдам.
Я хотела узнать, кто, собственно, на меня претендует, но с
этим вышла незадача, Глеб стал целовать меня, и через пару минут мы вновь
оказались в спальне. Устроившись на груди Глеба, я потянулась за телефоном и
ахнула:
