Причин молчания были две: отец начнет проявлять
беспокойство, а, с моей точки зрения, сейчас ему следовало думать о себе, а уж
никак не о моей безопасности, – это первое. Второе: мое теперешнее отношение
к Мигелю было далеко не однозначным, и объяснить все это папе я затруднялась.
Он слушал мой рассказ со все возрастающим недоумением.
– Действительно, странные совпадения, – когда я
замолчала, произнес он. – Поневоле поверишь в злой рок.
– Ты знал о том, что произошло с Юлей?
– Нет. Мы расстались, и ее дальнейшая жизнь мало меня
интересовала. Я сожалею, что так получилось, но скажи на милость: чем бы я мог
ей помочь?
– Речь сейчас не об этом, папа. Ты действительно
думаешь, что это просто совпадения?
– А что еще я должен думать?
– Мне происходящее кажется подозрительным. У тебя есть
враги…
– И они убивают брошенных мною девчонок? Должно быть,
они психи. Я понимаю, ты моя дочь и все это здорово тебя напугало. На твоем
месте я бы тоже, наверное, решил, что совпадений слишком много. Но смысла в
этих убийствах я не вижу, если это убийства, конечно. Допустим, кто-то решил
меня подставить. Ведь ты об этом подумала? Тогда они выбрали чересчур
извилистый путь. Если бы девушки погибли, когда мы встречались, еще куда ни
шло. Но обвинять меня в том, что я причастен к их гибели, после того как мы
давно расстались… нет, чепуха.
– Не так уж и давно. Убийство и два несчастных случая
на протяжении четырех месяцев. И каждый раз всплывает твое имя. Приди
кому-нибудь в голову покопаться в этой истории…
– Пусть копаются. Мне нечего скрывать.
По тому, как он это произнес, стало ясно: дальнейший
разговор бессмыслен. Отец по-прежнему был уверен, что происходящее не более чем
случайность, и мне поколебать его уверенность не удалось. Как ему не удалось
убедить меня в том, что беспокоиться не о чем. Напротив, мое беспокойство
только возросло.
– Я могу задать тебе еще вопрос? – вздохнула я.
– Только не очень глупый.
– Труп в моем багажнике… тебе что-нибудь об этом
известно?
– Вадим сообщил, что у милиции только один
подозреваемый: Мигель. Похожего на него типа видели соседи убитого, он вроде бы
поджидал кого-то во дворе. Крайнов по дороге домой оставил машину на стоянке,
которая находится неподалеку от его дома, но домой не вернулся. Жена ждала его
часов до десяти, потом начала беспокоиться. Он исчез. А объявился сама знаешь
где. То, в каком состоянии обнаружили труп, лишь подтверждает: убийца, скорее
всего, Мигель. В пятницу его едва не поймали, когда он отправился к своему благодетелю.
Менты его упустили, и недруги, которые паслись поблизости, тоже. Но теперь,
когда они уверены, что он в городе, я надеюсь, он очень быстро окажется в
тюрьме. Если не поспешит убраться отсюда.
– Если он окажется в милиции, то, скорее всего,
расскажет, куда дел труп.
– Пусть тебя это не беспокоит. В багажник ты не
заглядывала, а твою машину на следующий день угнали. Логично предположить, что
угонщики не ожидали такого подарка и поспешили избавиться от трупа, а потом и
от твоей машины. В любом случае доказать, что тебе о нем было известно,
проблематично. А теперь, если не возражаешь, я пойду прилягу.
– Думаю, в охране я больше не нуждаюсь, –
торопливо произнесла я. – В конце концов, это смешно, мой парень боится
меня поцеловать под их пристальными взглядами. Я не хочу, чтобы мою личную
жизнь обсуждали твои подчиненные. – Отец нахмурился, собираясь возразить,
я взглянула умоляюще: – Папа… Со своей стороны обещаю проявлять благоразумие и
не брать сомнительных попутчиков.
– Хорошо, – неохотно ответил он, и я вздохнула с
облегчением.
Отец ушел, а я еще долго сидела в кухне. Вроде бы он прав,
глупо обвинять его в том, что произошло с девушками уже после того, как он их
бросил. И все же… из головы не шел парень, который вертелся возле «Карусели» и
приставал к девчонкам с вопросами. Кто он? То, что его интересовали «несчастные
случаи», несомненно. А вот почему интересовали? Придется это выяснить мне, раз
папа категорически отказывается. Вот только где искать парня? Он мог быть
знакомым кого-то из девушек. Вряд ли Юли. Остаются Катя и Эсмеральда. А
Эсмеральда интересовалась делами отца. Надо непременно поговорить с Ильей.
Вид у Соньки был совершенно несчастный.
– Знаешь, Нюсечка, ради хорошего парня стоит помучиться,
но все эти бесконечные прогулки меня утомляют.
– Он тебе успел надоесть? – спросила я, сообразив,
что речь идет о Павле.
– Вовсе нет. Он милый. Но… у него даже машины нет. Всю
субботу мы проторчали в парке. Есть мороженое, сидя на скамейке, ужас как
забавно.
– А чего бы ты хотела?
Ответа на этот вопрос Сонька не знала и скуксилась.
– Вы в детский дом когда собираетесь? – спросила
я.
– Паша сказал, на следующей неделе.
– Слушай, а чего он продукты тащил с другого конца
города, в Кирееве есть супермаркет. Даже два.
– Не знаю, может, там они дороже? Нюсечка, ты не злись,
но я ему все рассказала.
– Что «все»? – не поняла я.
– То есть не все, конечно. Про твоего папу я ни слова.
– Так, – грозно молвила я, устраиваясь напротив
подруги. – Говори, что успела наболтать.
– Я только про Эсмеральду… И про Ольгу эту… Ну, про то,
что она была в «Клеопатре», и еще кое-что… Нюся, нам совершенно не о чем
разговаривать. Я не могу лежать рядом с парнем и потолок разглядывать.
– Вы с ним в парке лежали?
Сонька все-таки смутилась.
– Конечно, нет. Я просто была не в состоянии таскаться
по улицам. Сколько можно? Вот и пригласила его к себе. Ну а потом… сама знаешь,
как это бывает. Мы совершенно неожиданно оказались в постели. Он выглядел таким
несчастным… в общем, очень хотелось сделать ему приятное. И я пошла навстречу
его желаниям. Не так много их и оказалось… Нюся, я чувствую, что совершила
ужасную ошибку.
– Не переживай, – нахмурилась я. – Рассказала
и рассказала. В конце концов, что ему за дело до этой истории.
– Я не об этом. Как я теперь его брошу?
– А ты не бросай, ты за него замуж иди, –
разозлилась я.
