– С Ольгой Леонидовной? С чего ты взяла? – вроде
бы удивился он, и вместе с тем в голосе его появилось беспокойство.
– Я просто предположила.
– Эта женщина не выходит у меня из головы, – вдруг
заявил он и досадливо усмехнулся.
– Звучит не очень-то приятно.
– Перестань. Дело вовсе не в ее прелестях.
– А в чем тогда?
– У меня такое чувство… странное, одним словом. Как
будто пытаюсь что-то вспомнить и не могу.
– Один мой знакомый обозвал ее старой сукой. Намекал на
то, что эту женщину ничего, кроме денег, не интересует.
– Знакомый?
– Да. У меня много знакомых в нашем городе, тебя это
удивляет?
– Старая – все-таки явное преувеличение. Ей лет
тридцать пять, не больше.
– Возможно, но он считает, что над ней очень хорошо
поработал пластический хирург.
Глеб смотрел на меня с таким видом, словно никогда не слышал
о том, что женщины прибегают к помощи медицины, желая продлить свою молодость.
– Черт, – пробормотал он и добавил: – Невероятно.
– Чего ж невероятного, – пожала я плечами. –
Впрочем, я не уверена, что он говорил правду. Кажется, она с моим знакомым не
особенно ладит. – Я помолчала немного, прикидывая, стоит ли продолжать, и
удивляясь переменам в настроении Глеба. Он был задумчив и как будто вовсе забыл
о моем присутствии. – В тот вечер, когда мы были с тобой в ресторане и
один тип запер меня в туалете… так вот, она встречалась с ним.
– С кем?
– С тем самым типом. Я заметила его еще в зале. Он
наблюдал за Ольгой, а она, увидев его, испугалась. И поспешила уйти. Я пошла за
ней. Они разговаривали на улице. А я подслушивала. Не очень достойное занятие,
но что поделать, если я любопытна. Он напомнил ей о долге, она заверила, что
скоро его вернет. Парень вроде бы усомнился в этом. Я поспешила убраться от них
подальше, чтобы вызвать милицию, и оказалась запертой в туалете.
– Почему ты мне сразу не рассказала?
– О том, что подслушивала? Я бы и сейчас предпочла
промолчать, если бы у твоего друга не возникли неприятности.
– Ты думаешь, они как-то связаны с Ольгой?
– Что я могу думать, если ты мне ничего не
рассказываешь?
– Вот что, я отвезу тебя домой, – сказал Глеб.
Меня это совсем не обрадовало, но я согласно кивнула, сообразив, что наше
свидание вряд ли будет приятным для обоих, если в мыслях Глеб весьма далек от
меня.
В окнах первого этажа горел свет, должно быть, папа уже
вернулся.
– Ты дома? – громко спросила я. И не дождалась
ответа. Потом услышала шаги наверху, вслед за этим появился папа в купальном
халате и с полотенцем на плечах.
– Сегодня ты рано, – спускаясь по лестнице, с
улыбкой заметил он, поцеловал меня и спросил: – Как прошли выходные?
– Прекрасно. Два дня абсолютного безделья. А что у тебя?
– Усталый, но довольный. Хочешь кофе?
Он обнял меня за плечи, и мы направились в кухню. Я
разглядывала своего отца, как будто пыталась обнаружить в его облике нечто, до
сей поры от меня ускользавшее. Отец был не просто симпатичным мужчиной, еще не
старым и полным сил, умным, обаятельным. У него твердый характер, сила воли,
которой можно позавидовать. Отец и сейчас выглядел уверенным в себе, я бы
сказала, значительным, даже в халате и тапочках. Я только головой покачала,
посмеиваясь над собой. Папа стал рассказывать о своей поездке в Москву, а я
продолжала его разглядывать.
– Что ты так смотришь? – вдруг спросил он и
нахмурился. – Случилось что-нибудь?
«Я должна с ним поговорить, – подумала я. – Вот
только как начать».
– Я была у Кати, – не придумав ничего лучшего,
ляпнула я. Отец удивился.
– У какой Кати?
– Сергеевой. Она еще в больнице.
Удивление на лице отца сменила растерянность.
– Ты была у нее в больнице? Зачем? Как ты вообще узнала
о ней? Это что, ее мать тебе позвонила? Какого черта…
– Папа, мне никто не звонил, – перебила я. –
Я узнала случайно. Интересовалась твоими девушками.
– С какой стати, не объяснишь? – буркнул он, я
видела, что этот разговор ему неприятен, более того, подозревала, что он
прекратит его решительно и быстро.
– Была причина. За последний год девушек было три. Или
я кого-то пропустила?
– Достойное занятие для дочери – копаться в моем
грязном белье, – заметил он с досадой.
– Почему же в грязном? – вздохнула я. – Можно
вопрос? Кто-нибудь из них тебе нравился по-настоящему? Или это просто стиль
жизни: менять любовниц трижды в год? Я не просто так спрашиваю, мне как женщине
очень интересно.
– Интересно? А у тебя самой сколько было парней за
последние два года? Могу напомнить: пятеро. И сколько каждый в среднем продержался?
Я думал, ты знаешь, что любовь не является по заказу. Она либо есть, либо ее
нет. И тогда приходится жить без нее. Мне нравилась Катя, хорошая девушка,
добрая, милая. Но ничего похожего на любовь я к ней не испытывал. Я знал, что
прекрасно обойдусь без нее. Ты думаешь, она этого ждала от меня? Уверяю тебя,
уйти было куда честнее.
– Это из-за мамы, да? – спросила я тихо. – Ты
очень любил ее?
Некоторое время он молчал, и я испугалась, что он вообще не
ответит, но тут он заговорил:
– Твоя мать была для меня всем. Смыслом жизни. Потом
смыслом моей жизни стала ты. И меня это вполне устраивает. А теперь объясни, с
чего это ты решила читать мне нотации и совать нос куда не просят.
– Я тебя очень люблю, – вздохнула я.
– Надеюсь, – хмыкнул он, но заметно смягчился. –
Так в чем дело?
Через пять минут стало ясно: папа ничего не знал о том, как
я провожу время. Выходит, Вадим ему об этом не докладывал, а он не спрашивал,
довольствуясь тем, что охрана рядом со мной. Свой рассказ я начала с
Эсмеральды, а закончила посещением Кати в больнице, умолчав о новой встрече с
Мигелем.
