Он осекся на этой мысли. Сам вел себя не лучше жены: до сих пор Валя не знала правды о смерти его отца, и он до сих пор не признался в том, чем на самом деле обязан бывшей жене.
Вадим снова сел за компьютер – сегодня решил не ехать в офис. Хотел понять, как надолго Валя ушла из дома, и поговорить с ней по душам, когда она вернется. Открыл корпоративную почту и начал разбирать письма. Работы было невпроворот. Кто мог подумать семь лет назад, что кусок земли в Подмосковье, который он купил, чтобы построить загородное жилье, превратится в Москву? Сыпались проблемы с перерегистрацией. Полным ходом шло строительство нового многоквартирного дома. Даже ежу понятно, что планы правительства провести метро и расширить дорогу превратят каждый метр этой земли в золото. Конечно, помимо этого калужского участка, были у него уже и другие проекты, но подаренная Аллой возможность обеспечила самую удачную инвестицию. Эта земля уже несколько раз окупила себя. Беда только в том, что пришлось заплатить за нее невыносимо высокую цену.
Прошло полгода с того момента, как Вадим узнал правду об их с Аллой браке, но до сих пор каждая мысль о чудовищном обмане жены вызывала острейшую боль.
Жалость – вот, что оказалось единственным фундаментом его первого союза, который он теперь ненавидел всеми фибрами души, о котором мечтал забыть. Именно это унизительно чувство – не любовь, не даже привязанность – заставило Аллу сблизиться с ним. До последнего дня отношения держались только на нем: жена мечтала оставить Вадима, но не могла.
Перед внутренним взором возникла омерзительная физиономия Эндрю Маккея. Когда президент банка и по совместительству ключевой акционер его собственной компании позвонил, чтобы пригласить на обед, Вадим не на шутку забеспокоился. Все вопросы Маккей обычно решал через Аллу, так было удобнее всем. А тут вдруг изъявил желание лично познакомиться с генеральным директором. Да еще попросил о том, чтобы Алла не знала об этой встрече.
Они впервые увидели друг друга в закрытом кабинете пафосного ресторана. Вадим уважительно пожал благодетелю руку, поздоровался и, следуя приглашению, сел за стол. Дальше он молчал, говорил Маккей.
Как же блестели глаза мерзкого шотландца, когда он рассказывал о том, какой шикарной женщиной Алла была с ним! Вадим слушал не в состоянии пошевелиться от шока и не узнавал в словах Энди собственную жену: богиня, королева, которая понимала, что любой мужчина готов пасть к ее ногам. Маккей признался во всем. Он любил Аллу больше жизни, и это чувство было взаимным. Иначе их роман не растянулся бы на целых шесть лет! Несчастная Алла металась меж двух огней: любимым человеком и беспомощным мужем. Энди миллион раз предлагал ей развестись с Вадимом и выйти замуж за него, но бедную девушку останавливала жалость. И еще чувство ответственности за нежизнеспособного супруга, который на поверку оказался просто больным и капризным ребенком.
Отношения Энди с Аллой возникли одновременно с кредитом под тот самый участок земли, который не давал Вадиму покоя. И винить ему, кроме себя, в этом некого: роман спровоцировал он сам! Можно сказать, собственными руками отправил жену прямиком к шефу в постель.
Вадим тогда сидел не живой и не мертвый, перед глазами расползались желтые круги. Слова Маккея вызвали в нем неподконтрольную ярость – как только прошло первое оцепенение, он вскочил из-за стола, хотел набить склизкому гаду морду, но личная охрана президента банка словно только этого и ждала: ребята подлетели за доли секунды, скрутили Вадиму руки и бережно усадили обратно на стул. В этой унизительной позе ему и пришлось выслушать чудовищный монолог шотландца до конца.
– Решение за тобой, – Маккей ласково улыбнулся и пододвинул к себе бокал с вином.
Вадим молчал.
– Ты можешь сделать Аллу счастливой, а можешь разрушить ее жизнь. Но тогда я не стану жалеть тебя!
– Чего ты хочешь?!
– Очень скоро, – Энди сделал большой глоток, – российский филиал банка закроют. Я вернусь в Шотландию.
– И?
– И я хочу, чтобы Алла поехала со мной. Она не решается бросить тебя. Ты должен сам от нее уйти и подать на развод! – Маккей наклонился к Вадиму и перешел на шепот: – Пойми, она не любит тебя. Никогда не любила.
– Ей придется сказать мне это в лицо!
– Ты не знаешь свою жену? – Энди сдвинул рыжие брови. – Она сделает что угодно, лишь бы не ранить тебя. Считает, что у маленького мальчика до сих пор тяжелая травма… В общем, ты меня понял. Такая шикарная женщина не может принадлежать такому ничтожеству, как ты.
Вадим, несмотря на туман в голове, понял главное: никогда в жизни Алла не любила его. Долгие годы она жестоко обманывала мужа, успокаивая собственную совесть мнимой добротой к нему.
Через неделю Энди получил ответ – Вадим не будет и дальше ломать жизнь влюбленных. Он сам оставит жену…
Телефон неожиданно запел голосом Веры Брежневой, Вадим поморщился и постарался как можно быстрее нажать зеленую кнопку: слушать про пароли и ориентиры было выше его сил. Но и сменить мелодию, которую закачали в аппарат любящие женские ручки, он не мог.
– Вадечка, – прозвучал расстроенный шепчущий голос в трубке, – я задерживаюсь у мамы. Ты, наверное, голодный? Может, пообедаешь без меня…
– Нет, – он улыбнулся ее трогательной заботе, – я подожду.
– У меня совсем грустно, – Валя вздохнула, – задержусь в больнице до вечера.
– Хочешь, – предложил он, – я вам с мамой в больницу чего-нибудь привезу? Там же кормят, наверное, плохо.
– Не вздумай, – она резко возразила, – тебе нужно работать!
– Да брось ты. Это же быстро.
– Вадечка, не надо! Кормят нормально.
– А почему ты шепчешь? – Вадим только сейчас удивился странному голосу Валентины и гулкой тишине, в которой он звучал. – Мама спит?
– Да-да, – заторопилась она, – у нас все терпимо! Прости, кажется, врач…
За секунду до коротких гудков он услышал в трубке детский плач и юные голоса. Удивительно, откуда во взрослой больнице могли появиться дети?!
Успокоив себя мыслью о том, что кого-то из пациентов пришли навестить внуки, Вадим все-таки забрал со стола грязную кружку и отправился в кухню.
Без Вали в доме было грустно и непривычно. Лучше бы он не валял дурака и поехал в офис, раз уж она застряла в больнице до вечера. Наверное, состояние мамы было тяжелым: иначе, какой смысл сидеть целыми днями в больнице подле взрослого человека? Он решил, что все-таки настоит на своем – заставит Валю назвать ему адрес – и приедет их навестить. А то не по-человечески получается.
Но не успел он подойти к шкафу и выбрать костюм, как телефон снова зазвонил. На этот раз пела, к счастью, не Брежнева, а любимые «Скорпионс». Вадим вернулся к компьютерному столу, взглянул на дисплей и в замешательстве поднес телефон к уху.
– Алло.
– Вадим, – голос Аллы возник из глубины аппарата и замер на несколько секунд, – тебе удобно говорить?
