Произведения искусства, выставленные в галерее, еще не так
давно украшали чью-то заброшенную дачу или совмещенный санузел в городской
квартире, откуда были убраны ввиду морального устаревания и физического износа.
Прямо напротив входа красовался выщербленный унитаз с уродливым деревянным
сиденьем отвратительного светло-коричневого цвета. Скромная табличка возле унитаза
сообщала, что это — «концепт номер четырнадцать». Должно быть, эту табличку
повесили для того, чтобы какой-нибудь малообразованный посетитель, плохо
разбирающийся в современном концептуальном искусстве, не принял концепт за
обычный унитаз и не воспользовался им по назначению.
Рядом с «концептом номер четырнадцать» располагался «концепт
номер девятнадцать», который Леня по серости принял за фрагмент дачного
туалета, называемый в народе «дырдоска». Чуть дальше стоял кособокий стул с
прорезанным в сиденье отверстием, под которым стоял эмалированный горшок
блекло-голубого цвета с отбитой местами эмалью. Это был, как выяснил Леня,
подойдя ближе к экспонату, «концепт номер двадцать один».
Номера, сопровождавшие каждое «произведение искусства»,
обнадежили Леню: среди них вполне мог найтись и «концепт номер сто восемь».
Маркиз углубился в галерею, переходя от наивного
детсадовского горшочка с ягодками сбоку к бежевому больничному судну, и обойдя
очередной «концепт», увидел наконец служительницу галереи. Высокая, утонченная
девица с наголо выбритой головой, в стеклянных туфельках на полуметровом
каблуке и длинном платье цвета «последний бойскаут», что-то увлеченно впаривала
пузатому субъекту в тысячедолларовом костюме и с толстенной золотой цепью,
обвивающей шею, как голодный удав.
— Этот шеде-евр, — говорила девица, томно
растягивая слова, — может послужить украше-ением любой светской
гости-инной, любого модного до-ома… художник выразил в этом концепте свои
духо-овные искания…
Пузатый клиент с сомнением разглядывал выставленный перед
ним фрагмент вокзального туалета — воронку из щербатого грязно-желтого
санитарного фаянса с двумя упорами для ног по сторонам, и в сомнении чесал
бритый затылок.
— Я, это, Лизке своей хотел сюрприз сделать, —
выдавил наконец клиент, вклинившись в текучую речь девицы. — Она у меня по
жизни всяким этим модным ик… скусством увлекается, но боюсь, как бы с этой
штукой она меня не проперла… а это что — вправду круто?
— Спра-ашиваете! — девица воздела глаза к
потолку, — еще бы не кру-уто! От этого вся Москва та-ащится…
— Москва? — недоверчиво переспросил
покупатель. — А сколько этот толчок стоит?
— Этот концепт, — девица подчеркнула модное
слово. — Оценен в сорок одну тысячу…
— Баксов? — уточнил клиент.
— Евро, — поправила его девица. — Кто сейчас
на баксы считает?
— Ну, если такие бабки — значит, в натуре круто! —
уважительно проговорил покупатель. — Возьму, пожалуй! «Визу» принимаете?
Пока клиент доставал бумажник, Леня привлек к своей скромной
особе внимание утонченной девицы:
— Скажите, как нынче ценятся вокзальные
концепты! — произнес он с наигранным уважением. — А для любителей
современного искусства с более скромными запросами ваша галерея может
что-нибудь предложить?
— Коне-ечно! — протянула девица несколько
высокомерно. — Вот, например, «концепт номер тридцать два» выставлен за
вполне доступную цену, — и она показала на обычный пластиковый кошачий
туалет, наполненный серыми гранулами.
— Доступная цена — это сколько? — поинтересовался
Леня.
— Это всего лишь восемь тысяч, — благосклонно ответила
девица.
— Евро? — уточнил Маркиз.
— Конечно, — девица кивнула.
— Действительно, вполне доступно для пролетария
умственного труда, каковым я себя считаю, —согласился Леня, вспомнив, что
только накануне, заскочив в супермаркет за продуктами, видел там точно такой же
туалет за тридцать восемь рублей.
— Только одна проблема, — продолжил он после
секундного раздумья, — какой, вы сказали, номер у этого концепта?
— Тридцать два, — ответила девица.
— Понимаете… — Леня замялся. — Я очень верю в магию
цифр… в счастливые и несчастливые номера…
— И что?
— Самый мой счастливый номер — сто восьмой. Я и
квартиру поменял на сто восьмую, между прочим, с большой приплатой, и дачу
купил на сто восьмом километре, хоть и далековато, а за сто восьмой номер для
машины с меня в ГАИ такие бабки слупили, просто сказать страшно! Так что
хотелось бы, сами понимаете, взглянуть на «концепт номер сто восемь». Если он
удовлетворит, так сказать, моему эстетическому чувству, то подумаю о покупке…
— К сожале-ению, — девица разочарованно развела
руками, — не могу вам помочь. Концепта номер сто восемь пока не
существует. Маэстро Шишигин, автор всех этих замечательных концептов, дошел
пока только до номера шестьдесят четыре.
— Что вы говорите! — Маркиз изобразил крайнее
удивление. — Это что же — за всю свою творческую карьеру он создал только…
э-э-э… шестьдесят четыре шеде-евра?
— Ну, отчего-о же? Не за всю карьеру, а только за ее
последний, концептуальный период. Раньше ведь он был… — девица понизила голос и
оглянулась, будто боясь, что ее подслушают, — он был реалистом!
— Что вы говорите! — Леня округлил глаза. —
Никогда бы не подумал!
— И потом, вы же представляете, как много вре-емени
занимает создание концептуального шеде-евра… нужно выработать конце-епцию,
потом осмыслить ее, потом подобрать подходящее материальное выраже-ение…
— Могу себе представить, — Леня покосился на
кошачий туалет. — Хотя за такие бабки можно и потрудиться…
— Не продается вдохновенье! — с чувством
процитировала девица.
— Но можно унитаз продать, — закончил за нее Леня
и добавил вполголоса. — Ну что ж, здесь не повезло, придется сходить в
кино.
— Что вы сказали? — переспросила девица.
— Осторожнее спускайтесь по лестницам, — Леня
показал на ее стеклянные туфельки. — Одна девушка в такой обуви как-то
оступилась, так ей потом пришлось выйти замуж за принца. Сейчас, как вы
понимаете, вместо принцев — олигархи, а за них выходить небезопасно…
Итак, галерея не оправдала Лениных надежд, и он предположил,
что указанные в записке цифры были номером места в зрительном зале кинотеатра.
Ряд десятый, место восьмое.
Ну что ж, значит, придется сходить в кино.
Леня подошел к кассе и узнал, что в этот день на нужном ему
сеансе в кинотеатре «Черный квадрат» идет фильм «Пираты Карибского моря». Этот
факт его обрадовал, поскольку к исполнителю главной роли Джонни Деппу Леня
относился очень хорошо.
Он наклонился к окошечку кассы и сказал, что хочет купить
билет на восьмое место в десятом ряду. Кассирша достала план зала, взглянула на
него и сообщила, что это место уже куплено. Маркиз вытянул шею и рассмотрел
план. На листе с изображением зрительного зала было обведено цветным карандашом
нужное ему место и соседнее с ним, девятое. Причем два эти места были обведены
в два приема, то есть можно было сделать вывод, что их купили в разное время незнакомые
люди, что само по себе уже вызывает подозрения, поскольку нормальные люди ходят
в кино парами. Леня хотел было купить место с другой стороны, седьмое, но
неожиданно внутренний голос остановил его. Леня секунду поколебался и взял
билет на восьмое место в следующем, одиннадцатом ряду. Он решил, что лучше
будет видеть все происходящее сзади, оставаясь при этом в относительной
безопасности.
