— А потому сел, что слишком красиво живет! — выдал
сосед с глубоким чувством. — На какие, извиняюсь, средства? Машина у него,
и не какая—нибудь, а импортный «мерседес» немецкого производства, квартира, опять
же, трехкомнатная…
— Мне кажется, у вас такая же, — осторожно
предположил Маркиз.
— Мало ли что у меня! — голос старика начал
набирать мощь. — Я, может быть, заслуженный дефектолог! Я свою квартиру
потом и кровью заслужил! И я в этой квартире, извиняюсь, не один живу, а с
племянником и его семьей!
Леня понял, что в лице заслуженного дефектолога столкнулся с
более серьезной проблемой, чем стальная дверь и финский замок. Он еще раз
вежливо улыбнулся, причем на этот раз улыбка далась ему с некоторым трудом, и
направился вниз по лестнице, бросив напоследок:
— Ну, раз вашего соседа нет дома, пойду пожалуй… буду
собирать ему передачу!
Леня с разочарованным видом спустился по лестнице и вышел на
Никольскую площадь. Неудача с бдительным соседом его огорчила, но он не привык
так легко сдаваться. Насколько он знал квартиры старого фонда, в них почти
всегда есть второй выход — так называемый «черный ход», выходящий во двор,
почему эти квартиры и предпочитают представители криминального мира.
Маркиз огляделся и вошел в арку двора.
Двор был такой же, как в большинстве старых петербургских
домов — мрачный, грязный, вымощенный булыжником. Можно было подумать, что Леня
оказался в девятнадцатом веке, если бы не остов проржавевшего запорожца, мирно
разваливающийся возле стены, да не металлический мусорный контейнер, из
которого выглядывала тощая пестрая кошка.
Приглядевшись, Леня заметил, что кроме него и кошки во дворе
было еще одно живое существо — сгорбленная старуха, которая разговаривала с
этой самой кошкой, как со старой знакомой:
— Муся, а вот я тебе покушать принесла! А вот иди ко
мне, кис-кис-кис!
С этими словами бабка развернула промасленную бумажку, в
которую были завернуты колбасные шкурки, хрящики и рыбьи кости. Кошка легким
грациозным прыжком выскочила из контейнера и неторопливо, с достоинством
направилась к старухе.
— Баба Шура, опять ты эту прохиндейку
подкармливаешь! — донесся откуда-то сверху сварливый женский голос, —
и так житья от нее нет!
— А неужто тебе животную не жалко! — неожиданно
громко отозвалась бабка и погладила явившуюся на ее зов кошку. — Кушай,
Мусенька, кушай, не обращай на нее внимания!
— А она, зараза гулящая, опять с пузом! Котят целую
дюжину принесет — что с ними делать?
Леня тихонько проскользнул мимо живописной группы и нырнул в
единственный подъезд, который, по его расчетам, должен был привести его к
квартире Вячеслава Сергеевича.
Лестница черного хода была, как ни странно, довольно чистой
и опрятной. Конечно, здесь не было витражей и камина, и сама лестница была
узкой, с крутыми ступенями, но на ней не было разбросанного мусора,
картофельных очистков и запаха бесчисленных бездомных кошек. Леня готов даже
был поклясться, что совсем недавно эту лестницу мыли.
Впрочем, Лене некогда было размышлять о причине этого
удивительного явления. У него были гораздо более срочные дела.
Взбежав на пятый этаж, он снова увидел две двери. Та, что
вела в нужную квартиру, тоже была стальной, хотя по внешнему виду и попроще,
чем с площади, вторая же, за которой обитал бдительный пенсионер, заслуженный
дефектолог, была обшарпанная, деревянная, покрытая облезлой масляной краской
неопределенного цвета, кое-где вздувшейся отвратительными пузырями. Но самое
главное, на ней не было глазка, так что наблюдательный сосед не мог видеть, что
происходит на площадке черного хода.
Порадовавшись этому факту, Леня приступил к
непосредственному знакомству со стальной дверью.
Замок и с этой стороны был приличный, финский, но для
настоящего профессионала не существует непреодолимых преград, и через пять
минут Маркиз благополучно открыл дверь и проник в квартиру.
Внутри царила глухая ватная тишина, которая бывает только в
отсутствие живых людей. Тишина и духота — видимо, последний раз уходя из дома,
хозяин плотно закрыл все окна. Войдя через дверь черного хода, Маркиз оказался
на кухне, вполне современной, отделанной нержавеющей сталью и тонированным
стеклом и оснащенной дорогой бытовой техникой. С потолка свисал светильник,
напоминающий своей формой модель космического корабля. Этот стиль не вязался с
образом покойного хозяина — Леня ожидал увидеть здесь что-то более старомодное,
темные шкафы из массива дуба и светильники из тяжелого хрусталя.
Бегло осмотрев кухню и не найдя ничего интересного, Маркиз
пересек короткий коридор и вошел в следующую комнату. Здесь, судя по всему, располагался
кабинет хозяина. Вдоль стен вытянулись стеллажи с книгами, около окна стоял
стол с приличным компьютером, перед ним — вращающееся кожаное кресло. На стене
висела японская гравюра с изображением серого полосатого кота. Кот прижал уши и
с интересом следил за порхающей бабочкой.
Маркиз осторожно сел в кресло.
Конечно, в квартире никого не было и можно было не слишком
таиться, но сама глухая настороженная тишина, стоявшая здесь, как темная вода в
запруде, и неуловимое ощущение незримого присутствия покойного хозяина
заставляли Леню вести себя как можно тише.
Выдвинув один за другим ящики стола, Леня ознакомился с их
содержимым. Впрочем, ничего особенного он там не нашел — несколько коробок с
лазерными дисками и дискетами, бумага для принтера, запасные картриджи и еще
кое-какие мелочи, относящиеся к компьютеру.
Конечно, на дисках могла быть записана какая-то важная
информация, но для того, чтобы разобраться во всех этих файлах, наверняка
надежно зашифрованных и закрытых паролями, потребовалось бы очень много
времени. Времени, которого может и не быть.
Леня захотел включить компьютер, чтобы взглянуть, чем
занимался Вячеслав Сергеевич перед тем, как последний раз уйти из дома. Он
потянулся к клавиатуре. Она стояла очень неудобно, сбоку от монитора. Леня переставил
ее в середину стола. Там, где только что стояла клавиатура, белел листок
бумаги. Леня осторожно взял его двумя пальцами и прочел:
«Двадцатое, шесть тридцать, Черный квадрат. 108».
Двадцатое? Если двадцатое февраля, то это завтра. Если бы
имелся в виду другой месяц, то наверняка так бы и написали — двадцатое марта
или апреля, а если месяц не указан, то скорее всего, это текущий, то есть
февраль. Шесть тридцать — время, значит, «Черный квадрат» — это скорее всего
место. Место встречи или какого-то события… судя по тому, что написано с
большой буквы, это название какого-то заведения. Над тем, что означает число
сто восемь, Леня решил подумать в более спокойной обстановке.
Дословно запомнив текст записки, Леня положил ее на прежнее
место и все же включил компьютер. Выйдя в систему, он вызвал последние файлы, с
которыми работал хозяин квартиры.
