Он опустил глаза — и сердце взволнованно забилось.
На полу, прямо у его ног, лежал бумажник. Прекрасный
бумажник из отлично выделанной крокодиловой кожи, откормленный, толстенький
бумажник! Кеша сквозь тисненую кожу своим рентгеновским взглядом увидел
хрустящие зелененькие бумажки, наполнявшие этот бумажник, а значит —
возможность играть!
Он задержал дыхание, осторожно огляделся по сторонам,
убедившись, что никто на него не смотрит, никто не бежит к нему, размахивая
кулаками, чтобы отобрать бесценную находку. Выждав еще несколько секунд, Кеша
переступил, так чтобы бумажник оказался возле левой ноги, и опустился на одно
колено, якобы для того, чтобы завязать шнурок. Еще раз стрельнув по сторонам
глазами, он молниеносно отправил бумажник во внутренний карман пиджака, и
только тогда выпрямился и непринужденно отряхнув пиджак, отошел в сторону.
Выждав для верности еще полминуты, он глубоко вздохнул и медленно, очень
медленно, чтобы растянуть предвкушение, двинулся к кассе, чтобы обменять
неожиданно свалившиеся на него деньги на фишки. Ибо для чего еще существуют
деньги, как не для того, чтобы на них играть?
Шагая к кассе, он думал о том, как все-таки справедливо и
разумно устроена жизнь. Именно сегодня, когда он был в отчаянии, когда ему
казалось, что жить больше незачем, судьба неожиданно подбросила ему этот
бумажник! Значит, кто-то могущественный разглядел наконец его, понял, что он —
самый лучший, самый достойный, самый значительный, он стоит гораздо большего,
чем все прочие мелкие, жалкие людишки…
Кеша не успел додумать до конца эту в высшей степени
увлекательную мысль, потому что на его плечо опустилась тяжелая рука. Кеша
испуганно оглянулся. Его держал за плечо Равиль, здешний охранник, худой
смуглый парень с забранными в хвост длинными черными волосами.
В те дни, когда у Кеши водились деньги, он и Равилю давал на
чай, и тогда охранник смотрел на него тепло и приветливо, здоровался с ним,
подносил зажигалку к погасшей сигарете… Сейчас глаза Равиля были холодными и
неприязненными.
— Постойте, — сказал он Кеше, как не
родному, — вот этот человек сказал, что вы только что вытащили у него
бумажник, — с этими словами охранник показал на хорошо одетого мужчину лет
тридцати пяти, с приятной, но не запоминающейся наружностью. Незнакомец криво
усмехнулся, как бы подтверждая обвинение.
— Что за бред, — огрызнулся Кеша и попробовал
вырваться, но Равиль держал его плечо словно клещами.
— Позвольте проверить ваши карманы, — проговорил
охранник, слегка встряхнув Кешу, —тогда все выяснится…
— Вы не имеете права… — проблеял Кеша, оглядываясь по
сторонам в надежде, что кто-то придет к нему на помощь.
— Конечно, не имею, — охотно согласился Равиль,
плавно скользнув свободной рукой во внутренний карман Кешиного пиджака.
— Это ваше? — спросил он мерзкого незнакомца, показав
ему крокодиловый бумажник.
Незнакомец скромно кивнул.
— Я не виноват! — запричитал Кеша. — Я ничего
не брал! Этот бумажник лежал на полу… Равиль, ты что, не узнаешь меня?
— Не узнаю, — безжалостно ответил охранник, —
но теперь я тебя запомню… и больше ты в наше казино не войдешь! Только сначала
мы с тобой разберемся… — и он, поудобнее перехватив Кешино плечо, потащил его к
служебному выходу.
Кеша пришел в ужас. Он совершенно не выносил боли, а все шло
к тому, что сейчас его будут бить. Он приоткрыл рот и оглядывался по сторонам,
неизвестно на что надеясь…
Но помощь пришла с той стороны, откуда он ее совсем не ждал.
Тот самый неприметный незнакомец, хозяин бумажника, из-за
которого разгорелся весь сыр-бор, осторожно тронул Равиля за плечо и негромко
проговорил:
— Командир, подожди минутку!
Охранник замер и оглянулся. Во взгляде его читалась
готовность к взаимопониманию.
Незнакомец ловко щелкнул пальцами, и в его руке неизвестно
откуда появилась стодолларовая купюра. Интересно, что Равиль по части фокусов
оказался нисколько не слабее незнакомца: он тоже чуть заметно взмахнул рукой, и
купюра растворилась в воздухе.
— Командир, — продолжил незнакомец. — Тебе
эта головная боль нужна? — он кивнул на безвольно обвисшего Кешу, — и
мне она тоже не нужна. Оставь ты этого козла… я с ним поговорю немножко, и
больше он так делать не будет…
— Как скажете! — Равиль послушно поднял обе руки и
отступил в сторону.
Кеша облегченно вздохнул и хотел броситься наутек, но
незнакомец схватил его за то же самое плечо. Рука у него оказалась такая же
твердая и тяжелая, как у Равиля.
— Куда же ты, Иннокентий? — проговорил он с
многообещающей интонацией. — А поговорить?
Кеша понял, что его неприятности только начинаются.
Незнакомец, обхватив Кешу за плечо, как лучшего друга,
провел его в бар, усадил в уголок и заказал два сухих мартини. Дав Лютикову
отдышаться, он пригубил свой коктейль и укоризненно проговорил:
— Нехорошо, Иннокентий!
— Чего надо? — отозвался Кеша, у которого испуг
преобразился в агрессию.
— Нехорошо старых людей обижать! Бабушка тебе в детстве
сказки читала, носочки вязала, сопли вытирала — а ты на нее воров навел!
— Слушай, ты кто такой? — Кеша криво оскалился,
как загнанная в угол злобная дворняжка, давая понять, что дорого продаст свою
жизнь. — Ты что — моя старенькая учительница? Мораль мне читать пришел?
Сам, небось, на бабкины бриллианты облизываешься?
— Я стариков никогда не обижаю! — незнакомец
покачал пальцем перед Кешиным носом. — Но ты прав, мораль читать тебе
поздно, ты уже не в том возрасте, когда это может принести плоды. Так что давай
прямо: или я тебя сдам для дальнейшей обработки Равилю, или…
— Или? — настороженно переспроси?? Кеша.
— Или ты со мной поделишься кое-какой информацией.
— Смотря какой! — Кешины глаза испуганно забегали.
Он почувствовал, что дело непременно коснется ювелира Арнольда и истории с
бабкиным перстнем.
Однако этот сюжет незнакомца, похоже, не интересовал. Он
достал из кармана маленький снимок, на котором был изображен вальяжный мужчина
с породистым лицом и густыми, хорошо уложенными седыми волосами.
Эту фотографию Леня Маркиз сумел сделать при самой первой
встрече с Вячеславом Сергеевичем, воспользовавшись крошечным японским
фотоаппаратом для микросъемки. Так, на всякий случай.
— Знаешь этого человека?
Кеша недолго раздумывал. Признание ему, в общем-то, ничем не
угрожало.
— Ну, допустим, знаю.
— Ну, и кто же это такой?
— Какой-то старый козел… бабку мою иногда навещал. То ли
какой-то дальний родственник, то ли просто знакомый…
— Фамилия, имя, адрес?
