– Снежана? – ахнула Дарья, разглядев нападавшую.
– Ээээ, Даша? А как ты тут?
– Да вот к дяде заехала! – Она осторожно ощупала голову. Волосы сбились, а кожа неприятно саднила. – Ты мне чуть скальп не сняла!
– Я думала, у Дини любовница, – упавшим голосом начала оправдываться Снежана.
– У Дини этих любовниц – стадо, как у американского ковбоя – бизонов, – проворчала Даша. – А вообще у твоего Дини жена и дети старше тебя.
– Да я вообще не в этом смысле, – тут же вывернулась Снежана. – Я просто его секретарь! Мы работаем вместе. Сотрудничаем, вот! Я как раз за его супругу и переживаю! Думаю, смотался с работы, не иначе – завел кого-то! А Елена Петровна там переживает…
– Она про нас знает, – торопливо прервал ей вранье Тырин. – Не надо.
Если до сих пор Дарья в чем-то сомневалась, то после этой фразы у нее в голове щелкнуло, и цепь замкнулась.
– В общем, дядя Денис, мы договорились. – Дарья демонстративно отвернулась от Снежаны. – Я надеюсь, что вы не будете затягивать и решите все прямо сегодня.
– Что ты должен решить? – встревожилась Снежана. – Со мной? Что? Да кто она такая, чтобы лезть? Это наше личное дело!
– Зая, – рявкнул Тырин. – Исчезни! Иначе наше личное дело станет достоянием общественности. Иди в офис, я сейчас приду.
– Не смей со мной так разговаривать! – взвизгнула Снежана и, швырнув в начальника мятой салфеткой, вылетела из кафе.
Он остервенело вытер губы и с тоской выдохнул:
– Все зло от баб! Пристрою я твоего Вадика. Пусть сегодня приезжает ко мне до семи вечера. Или завтра. Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами.
– Умею, – кивнула Даша. – Спасибо.
– Да уж не за что! Удружила ты мне, племянница!
– Мне тетю Лену очень жалко. Зря вы так, – совершенно искренне вдруг загрустила Дарья.
– Пожалел волк кобылу. – Тырин бросил на стол деньги и грузно поднялся. – Хорошего дня!
– И вам всего наилучшего, дядя, – машинально кивнула она.
На душе было омерзительно.
– Зато ты помогла хорошему человеку, – утешил ее вечером Сергей, когда Даша, морщась и причитая через слово, поведала ему в подробностях о встрече. – Ты ж не для себя старалась.
– Для себя, – не стала врать Дарья.
– Ладно, но человеку все равно помогла. А дядя твой – прелюбодей!
– Ишь ты, какой у нас словарный запас. Да все вы одним миром мазаны.
– Чего это вдруг? Что-то случилось? Ну, я по лицу вижу!
И тогда, запинаясь и путаясь, Даша поведала про отца. Это оказалось невероятно тяжело. Если во время рассказа про шантаж ей было стыдно и гадко, то про родителей не рассказывалось вообще. Слова застревали, получалось как-то непонятно и бессвязно. Но, к ее удивлению, Сергей все понял. Только отреагировал совсем не так, как она ожидала.
– Это не твое дело, – довольно резко заявил он. – Не твое, а их. Не лезь. Ты не имеешь права быть на чьей-то стороне, это твои родители.
– Как это? Папа не прав! Так нельзя, это предательство.
– Ты ничего не знаешь о ситуации. Ты судишь по словам мамы, а она изначально настроила тебя против, запрограммировала.
– Да я же видела, как Эльвира пихала этот конверт ему в пальто! Видела! Я знаю, кто это! Мне что, молчать? Не говорить? Да мама там с ума сходит! Я хочу вернуться к деду и поговорить с ним! Нет, лучше с Эльвирой. Ты должен поехать со мной.
– Не сходи с ума. Сначала надо поговорить с отцом. Ты не имеешь права что-то за кого-то решать! Это его выбор.
– Как я ненавижу эту вашу мужскую солидарность, – вспылила Даша. – Ты совершенно необъективен!
– Ты хотела совет, он тебя не устроил. Других советов у меня нет!
– Совет дурацкий! Папа мне ничего не скажет!
– А ты не нападай, ты по душам пообщайся. Возьми и спроси, что теперь тебе делать. Возможно, он что-то присоветует лучше, чем я. Все же у него информации больше. Ну, подумаешь, попался. А ты не думала, что это просто одноразовая интрижка, для тонуса?
– Как я вас всех ненавижу! Интрижка! Для тонуса! Вот все вы такие! Это мамина жизнь! А ты говоришь – интрижка!
– Я не такой, – улыбнулся Сергей. – Но ты же не поверишь.
– Только дура в такое поверит. И каждая понимает, что она дура, только тогда, когда ваши так называемые интрижки вскрываются!
– Можно подумать, что женщины не изменяют.
– Ну и что. Мы изменяем меньше!
– Средняя статистика – это как средняя температура по больнице: кто-то помер, кто-то выписался! Если ты мне изменишь, меня общая статистика не утешит. Потому что это моя жизнь! И вы тоже хороши! Вам верить нельзя. Сначала поверишь, а потом будешь всю жизнь жалеть! – Он уже почти кричал. А Даша недоуменно моргала, пытаясь понять, радоваться ей или тоже орать.
Было ли это новым зарождающимся чувством или началом хорошего семейного скандала, узнать так и не удалось.
Вернулся сияющий Вадик, и тему пришлось резко сменить. Он притащил мешок с сувенирами и синеватую ощипанную курицу.
Потрясая ею, как охотник добычей, гость гордо заявил:
– Это на ужин.
– Где ты ее подстрелил? – сдерживая смех, поинтересовался Сергей.
Приход Вадима разрядил обстановку, и стало как-то легче, словно проблемы немного отодвинулись на задний план.
– Где надо, – таинственно поиграл глазками Вадик. – Дарья, жарь!
– Слушаюсь и повинуюсь.
Она унесла тощую тушку на кухню и принялась готовить ужин, ворча, что раньше спокойно съедала йогурт и ложилась спать, а теперь вынуждена заниматься черт знает чем.
Примерно в середине процесса раздался еще один звонок в дверь.
– Кого еще принесло? – недовольно процедила хозяйка.
– Ух ты, кто-то пришел! – счастливым эхом отозвался Вадим. Так дети радуются в канун Нового года, надеясь, что однажды за порогом окажется Дед Мороз с огромным мешком.
Сергей просто молча напрягся, застыв у окна.
– Да картошку, небось, продают. Или китайскую посуду втюхивают. Чего всполошились-то? – Даша хмыкнула и снова занялась курицей.
– Ой, здравствуйте! – затрубил из коридора Вадик. – А вам кого? Вы проходите, проходите, раздевайтесь!
– Сереж, – испугалась Дарья, – иди-ка, проконтролируй. А то этот Винни-Пух со своим уральским хлебосольством сейчас табор цыган к нам запустит запросто.
– Вау! – раздался из прихожей изумленный голос Березкиной. – Ни фига себе. Дашка! Ты где? Что, пока меня не было, у тебя мужик завелся? Крупный какой, в моем вкусе. Везет же некоторым. Еще и симпатичный.
