— Адам, ведь ты мне друг? — начал я, когда официант принес нам завтрак.
— О'кей, говори, чего хочешь, — с готовностью отозвался он. — Если речь идет о письме Орели Бреден, которое я должен опустить в почтовый ящик, — нет проблем. Я видел малышку и понимаю, почему ты ее так обхаживаешь.
— Нет, — покачал я головой. — После вчерашнего вечера я раздумал посылать ей письмо. Кроме того, это займет слишком много времени. Настала пора решительных действий.
— Ага, — протянул Адам, жуя багет с ветчиной. — И чем же я могу тебе помочь?
— Ты позвонишь ей, — ответил я, — от имени Роберта Миллера.
Адам чуть не подавился:
— Ты с ума сошел!
— Нисколько, — возразил я. — У вас с Сэмом похожие голоса. Тебе надо лишь чуть подделать акцент, разве это так сложно? Прошу тебя, Адам, окажи мне эту услугу.
Я выложил ему свой план. Вечером Адам звонит из Англии в ресторан «Время вишен». Он должен извиниться и объяснить Орели Бреден, что был просто поражен, увидев ее на чтениях. Кроме того, в зале толпилось слишком много народу, и он растерялся. Короче, он не имел в виду ничего плохого.
— Наговори ей чего-нибудь, пусти в ход свой джентльменский шарм и реабилитируй Роберта Миллера. У тебя получится! — объяснял я, попивая эспрессо. — И главное, назначь дату ужина. Скажи, что хочешь встретиться с ней наедине. Предложи шестнадцатое декабря, в этот день у тебя дела в Париже, но весь вечер ты будешь в ее распоряжении.
Шестнадцатое декабря было удобно в двух отношениях: во-первых, это день ее рождения, а во-вторых — понедельник и в ресторане, как я выяснил, выходной. Значит, вероятность того, что мы будем совсем одни, повышается.
— И еще одно, Адам. Пусть она никому ничего не говорит. А то еще этот редактор прицепится, если узнает. Пригрози ей, так правдоподобнее.
А вечером шестнадцатого декабря, если она согласится на эту встречу, на что я оптимистично рассчитывал, Адам позвонит ей снова, на этот раз как литературный агент Роберта Миллера. И якобы по поручению последнего отменит свидание.
Причина отказа была моей очередной гениальной идеей. Я поздравлял себя в половине третьего ночи, когда она пришла мне на ум. Она задевала гордость Орели Бреден и предотвращала все ее дальнейшие попытки установить контакт с Робертом Миллером. Кроме того, подразумевалось, что преданный друг Андре Шабане, готовый утешить мадемуазель в трудную минуту, окажется в нужное время в нужном месте, а именно у дверей ресторана.
— Мой друг, все это напоминает мне плохую американскую комедию, — смеялся Адам. — Неужели ты не знаешь, чем обычно заканчиваются такие проекты?
Я перегнулся через стол и пристально посмотрел ему в глаза.
— Адам, для меня все это очень серьезно, — сказал я. — Если мне что-то еще и надо в этой жизни, так это Орели Бреден. Мне нужен спокойный вечер с этой женщиной. И у меня есть шансы, ты не согласен? Если надо поступиться правдой, я пойду и на это. Что мне твои американцы! Мы, французы, называем это «корректировать судьбу». — Я откинулся на спинку стула, любуясь утренним Парижем поверх железных стоек кафе, выкрашенных в темно-зеленый цвет. — Иногда судьбу нужно подтолкнуть в правильном направлении.
13
— Мадемуазель Бреден, мадемуазель Бреден! — закричал кто-то за моей спиной.
Я только что вышла из дома и свернула в каменную арку, ведущую на бульвар Сен-Жермен. День клонился к вечеру, я направлялась в ресторан. Из полумрака вынырнул высокий мужчина в темном зимнем пальто с красным шарфом. Рядом с мужчиной шел Андре Шабане.
— Что вы здесь делаете? — удивилась я.
— Вот, только что вернулся с деловой встречи, — улыбнулся он, кивнув в сторону «Прокопа». — Мой кабинет так завален рукописями и книгами, что я не могу принимать там больше одного человека. — Он помахал набитой бумагами кожаной папкой. — Какая приятная неожиданность! — Шабане огляделся. — Вы живете в прекрасном месте!
Я холодно кивнула. Он пошел рядом со мной.
— Вы позволите немного проводить вас?
— Вы это уже делаете, — сердито огрызнулась я и ускорила шаг.
— О, вы всегда такая злая ближе к вечеру? — спросил он.
— Я не нахожу вашим поступкам никакого объяснения, — ответила я. — Сначала вы пригласили меня в «Куполь», а потом даже не соизволили сообщить о встрече с Миллером в «Козероге». Что за игру вы ведете, месье Шабане?
Некоторое время мы шли молча.
— Послушайте, мадемуазель Бреден, — наконец заговорил он, — чтения в «Козероге» были для меня самого большой неожиданностью. Конечно, я хотел известить вас, но все время мешали дела, а потом как-то забылось.
— То есть у вас не нашлось тридцати секунд на то, чтобы сказать: «Мадемуазель Бреден, встреча Миллера с читателями состоится в понедельник в восемь часов»? А потом вы забыли? Какое же этому может быть оправдание? О важных вещах люди помнят, — продолжала я, не сбавляя шага. — А когда я позвонила в издательство, вы просто не подошли к телефону.
Он схватил меня за руку:
— Нет, это не так! Мне передали, что вы звонили, но в тот момент меня действительно не было на месте!
— Не верю ни одному вашему слову, — вырвав руку, ответила я. — Вы сами рассказывали мне в «Куполь», как секретарша оберегает вас от телефонных разговоров, которые понапрасну отнимают у вас время. Это о моих звонках, так?
Сама не знаю, с чего это я так разошлась. Может, дело было в разочаровании от вчерашнего вечера, и я просто-напросто вылила весь свой гнев на месье редактора, который и на этот раз «ничем не мог мне помочь».
— С моей мамой вчера случилось несчастье, вторую половину рабочего дня я провел в больнице, — объяснил Андре Шабане. — И я не имел вас в виду, когда говорил о людях, понапрасну отнимающих мое время. Ваши звонки значат для меня гораздо больше, мадемуазель Бреден.
Это было неожиданно. Я остановилась, застыдившись своей черствости.
— Бедненький мой. Мне очень жаль.
— Теперь верите? — Он посмотрел мне в глаза.
— Да. — Я отвела взгляд. — Надеюсь, с вашей мамой все благополучно?
— Она поправляется, — кивнул Шабане. — Упала на эскалаторе и сломала ногу. Вчера у меня был неудачный день. — Он тряхнул головой.
— У меня тоже, — кивнула я.
Он улыбнулся:
— Тем не менее не могу простить себя за то, что не предупредил вас о чтениях.
Мы шли рядом мимо освещенных окон бульвара. Потом обогнули группу японцев в сопровождении гида с красным зонтиком.
— Как вы, собственно, узнали о чтениях? — поинтересовался Шабане.
— Моя подруга живет на острове Сен-Луи, — ответила я. — Она увидела объявление в магазине, а у меня как раз в понедельник выходной.
