– Разные... – неопределенно ответил он, сказав на прощание: – И ни в коем случае не опаздывайте на пятиминутки! У нас они начинаются относительно рано – в восемь пятнадцать!
Данилов так и не смог определиться, нравится ему Марк Карлович или нет. С одной стороны, вроде бы нормальный мужик – не зазнайка и не идиот. Немного занудлив, есть такое дело, но кто из начальства этим не грешит? С другой стороны, было в поведении заведующего приемным отделением что-то такое, неуловимое, но настораживающее. Словно предупреждающее: «Будь осторожен!» или «Соблюдай дистанцию». «Человек с вопросом», – сказал бы о Марке Карловиче друг Данилова, Игорь Полянский. Не с загадкой, а именно с вопросом.
Данилову быстро надоело «разгадывать» заведующего приемным отделением. Долго с ним не работать, а два-три месяца потерпеть можно.
Данилов вернулся в ординаторскую приемного отделения и продолжил дело, от которого его отвлек вызов к заведующему. Дело было важным и нужным – изучение списка внутренних телефонов. Проработав много лет в скорой помощи и тысячу раз, нет, какое там тысячу, больше, много больше раз привозя больных в Склиф, Данилов тем не менее плохо представлял, какие отделения существуют в НИИ Скорой помощи. Кроме того, пора было представлять, какое отделение в каком корпусе находится. Несолидно сотруднику бегать по двору и спрашивать у встречных: «Простите, вы не подскажете, где находится отделение гастроэнтерологии?» Срамота.
– Там «скорая» приехала, доктор.
Дежурную медсестру звали Таней. Возраст – между тридцатью и сорока, крашеная блондинка, хирургическая «пижама» кокетливо подогнана по фигуре. Фигура ничего, в тонусе, то ли спортом занимается Таня, то ли просто ест помалу.
Данилов оторвался от списка и пошел принимать своего первого больного в Склифе.
«Скорая» привезла молодую женщину двадцати шести лет с диагнозом «Отравление парами ртути».
– Взяли из дома, – сообщил пожилой врач, – разбила градусник, стала подметать осколки, вдруг закружилась голова и появились рвотные позывы. Давление и пульс в пределах нормы, состояние стабильное, но головокружение сохраняется...
Женщина сидела на кушетке и выражала мимикой и жестами, что ей плохо, очень плохо, совсем плохо, а бездушные врачи, вместо того, чтобы заниматься ею, болтают о каких-то пустяках. Данилову хорошо был знаком такой тип людей. Томный взгляд умирающего лебедя, картинные жесты, склонность мгновенно срываться на крик, а то и на визг.
«Отравилась летом, когда открыты окна? – про себя усомнился Данилов. – И так скоро – разбила градусник, взяла веник и – на тебе...»
Врач «скорой», должно быть, угадал его мысли:
– За что купил, за то и продаю. Жалобы есть, разбитый градусник сам видел...
– Я понимаю. Данилов принял.
Данилов расписался в карте вызова и занялся пациенткой. Расспросил, измерил давление, оценил пульс, вгляделся в зрачки, попросил показать язык, пальпировал живот, не забыл обратить внимание и на наличие отеков на ногах.
– Последние месячные когда были, Юлия Сергеевна?
– Давно, – простонала женщина, – больше двух месяцев. Но у меня вообще с этим делом никакого порядка... А что?
– Не исключено, что вы беременны, – ответил Данилов. – Вполне возможно, что именно беременность стала причиной головокружения и рвоты. Вы же подметать сразу же стали?
– Сразу, – подтвердила пациентка. – А для того, чтобы отравиться ртутью, ею надо неделю дышать?
– Да нет, зачем же неделю? – Данилов пожал плечами. – Но и не так, чтобы прямо сразу. Я пока положу вас в приемное отделение, возьмем мочу на анализ, гинеколог вас посмотрит, а после определимся, что и как.
– Надо так надо, – вздохнула пациентка. – Только укол сделайте какой-нибудь, а то мне так плохо. Голова просто раскалывается.
– Так раскалывается или кружится? – уточнил Данилов.
– И кружится, и раскалывается. Разве вы не видите, как мне плохо?
– Тех, кому хорошо, к нам не привозят. – Данилов ободряюще улыбнулся страдалице. – Сейчас сделаем укол, полежите, и вам станет лучше.
– Дай-то бог!
Данилов распорядился насчет госпитализации, анализов и укола и ушел в ординаторскую – звонить гинекологам.
– Какая причина? – при словах «нужна консультация» в голосе женщины, снявшей трубку, тотчас же появились нотки недовольства. – Если кровотечение, то везите в наш приемник...
– Подозрение на беременность.
– А что с ней вообще, если она не кровит?
– «Скорая» поставила «отравление ртутью»...
– Срок?
– Два месяца, предположительно.
– Так в чем же дело? Занимайтесь своим отравлением, а затем отправьте ее в консультацию по месту жительства!
– Надо провести дифференциальную диагностику. Возможно, никакого отравления нет, а все симптомы...
– Нет, так отпускайте ее на все четыре стороны! Зачем вам гинеколог?
– Затем! – терпение Данилова иссякло. – Для консультации.
– Я так и не поняла, с какой стати я должна тащиться к вам...
– Приходите, я объясню на месте.
– А вы, собственно, кто? Что-то мне ваш голос незнаком.
Данилов назвался и в свою очередь спросил, с кем он разговаривает.
– Тишакова моя фамилия! – представилась собеседница.
– Так что насчет консультации?
– Приду, если вам так приспичило! – В трубке послышались короткие гудки.
«Если тут каждого надо так уговаривать, то от телефона не отойдешь, – подумал Данилов. – И разговаривают так, будто я им должен. Дела... Интересно бы знать, что на этот счет думает заведующий гинекологией?»
Данилов заглянул в список телефонных номеров, лежавший под стеклом на столе, и прочел там: «Отделение острых гинекологических заболеваний. Заведующая – Тишакова Нина Дмитриевна».
– Опоньки! – вырвалось у Данилова.
Заведующей отделением, в его представлении, полагалось быть более сознательной, что ли. Проявлять, так сказать, понимание, мыслить глобально и не устраивать базарной склоки по телефону. Не к своей же бабушке чаи гонять вызывают, а сугубо по делу. Она бы еще посоветовала ему самостоятельно провести экспресс-тест на беременность. Одна полоска, две полоски... И в историю болезни записать: «Чтобы не беспокоить занятых своими делами гинекологов, мною был проведен тест, по результатам которого...» Цирк, да и только! Правда он, Данилов, нанимался сюда в доктора, а не в клоуны. Если кто-то думает иначе – это его трудности.
Тишакова явилась довольно быстро, не прошло и получаса. Данилов только что закончил описывать статус в истории болезни. По впечатлениям от разговора Данилов ожидал увидеть этакую бой-бабу, толстую, вульгарную и бесцеремонную. Но заведующая гинекологией оказалась довольно симпатичной женщиной лет сорока–сорока пяти, не худой, но и не толстой. Портил ее только взгляд – колючий до невозможности.
