– А меня – Владимир Александрович Данилов.
– В паспорт все же прошу заглянуть, – посуровел старичок. – Для порядка.
Данилов повиновался и даже, к вящему удовольствию старичка, сличил фотографию с оригиналом.
– Похож? – спросил пациент.
– Похожи, – ответил Данилов. – Итак, Петр Прокофьевич, чем могу помочь.
– Если позволите, я начну издалека.
– Надеюсь, что не со времени создания первых колхозов, – улыбнулся Данилов.
– Нет, с две тысячи шестого года, когда в сто шестьдесят восьмой больнице мне удалили аденому предстательной железы. Операция в целом прошла успешно, если бы не одно осложнение. Фатальное, можно сказать, осложнение!
Старичок умолк.
– Какое же? – спросил Данилов.
– Я потерял способность испытывать оргазм. Совершенно лишился этой радости. Представляете себе мое положение?
– Да, представляю. Хорошего мало.
– Вот именно! Ничего хорошего! Потому-то я вас и вызвал!
– Признаюсь честно – не могу уловить связи.
– Как это так?! Посмотрите на меня, Владимир Алексеевич...
– Александрович.
– Извините, Владимир Александрович. Посмотрите на меня, я же нахожусь в состоянии выраженной депрессии, вызванной этим печальным фактом! Я подавлен, пребываю в унынии, меня посещают мысли о самоубийстве...
– С мыслями о самоубийстве надо быть поосторожнее, Петр Прокофьевич, – сказал Данилов. – Если они и впрямь вас посещают, то я должен немедленно госпитализировать вас в стационар. Правда, по вашему виду не скажешь...
– Это все благодаря моей выдержке. Но, если честно, о самоубийстве мне пока еще думать рано, сперва надо выиграть суд, который растянулся чуть ли не на века!
– Вы судитесь с больницей?
– Да, конечно! А вы на моем месте разве бы не судились?
– Сложно сказать...
– Это просто вы еще не оказались на моем месте. И слава богу! Врагу, как говорится, не пожелаешь! Но ничего – они у меня еще попляшут! Вспомнят Петра Звягина! Я добьюсь справедливости, и мой пример станет уроком для всех этих горе-специалистов!
Петр Прокофьевич потряс в воздухе кулаками и умолк.
– А от меня чего вы хотите? – спросил Данилов.
– Ничего сособенного, – ответил Петр Прокофьевич. – Просто прошу зафиксировать в амбулаторной карте факт моего подавленного состояния. Я вам официально предъявляю жалобы на депрессию, вызванную отсутствием оргазма при половой жизни, и прошу медицинской помощи!
– Я отмечу в амбулаторной карте ваши жалобы, – пообещал Данилов. – Вы не возражаете, если я вас осмотрю?
– Пожалуйста, – Петр Прокофьевич принялся расстегивать пуговицы на фланелевой рубашке...
– Я вам выпишу капотен от давления, – сказал Данилов по завершении осмотра, – оставлю направления на анализы и кардиограмму и еще рекомендую показаться урологу и невропатологу.
– Как только потеплеет – сразу же покажусь! – пообещал Петр Прокофьевич. – Но вы не забудете указать в карте мои жалобы на депрессию.
– Если вы их предъявили, то мой долг их указать, – сказал Данилов, с трудом сдерживая улыбку. – Но если вы позволите мне высказать собственное мнение...
– Можете не продолжать! – перебил Петр Прокофьевич. – Я и так знаю, что вы мне скажете. Кроме моего адвоката и меня, никто не верит в успех дела. Но я покажу этим горе-врачам... Тем более что адвокат не стоит мне ни копейки! Мы договорились, что он получит половину того, что мне присудят с больницы.
– А за давлением все-таки следите, – сказал на прощанье Данилов. – С давлением шутки плохи!..
Если вдуматься, то дед молодец. Не стареет душой, жаждет испытывать оргазм, борется за свои права. С другой стороны – когда у тебя подлежащая оперативному лечению аденома предстательной железы, то тут уже на первое место выходит не оргазм, а возможность спокойно, без помех помочиться. Впрочем, хочется ведь и по-маленькому без проблем, и чтобы оргазм был. Жизнь состоит из множества удовольствий, а не из одного-единственного.
На следующем вызове Данилова, уже успевшего немного продрогнуть, напоили крепким и, что самое главное, горячим кофе, в которое настойчиво предлагали влить коньяк. Разумеется, от коньяка Данилов отказался. Под кофе муж пациентки рассказывал о своей поездке автостопом по Польше, Чехии и Германии.
– Никогда не думал о подобном способе путешествовать, – признался Данилов.
– Есть свои сложности, – признал рассказчик. – Но и плюсов хватает. Очень интересные попутчики попадаются, да и экономия нешуточная. На любителя, короче. Кому пляжный отдых подавай, а мне – дорожные впечатления.
«Надо бы в августе съездить куда-нибудь, – подумал Данилов. – Типа – в свадебное путешествие».
Сегодня Данилов не загадывал, когда он освободится, и был вознагражден за правильное поведение – два последних вызова он сделал за двадцать минут, благо что они были, что называется, «незамороченными» да еще в одном подъезде.
Прикинув расклады, Данилов решил прямо сейчас отправиться в поликлинику, расклеить по картам записи, пополнить запасы, а завтра поспать подольше и выдвинуться из дома прямо на участок.
У входа в поликлинику он столкнулся с уходящим домой Рябчиковым.
– Ты пропустил такое зрелище, – закатил глаза Рудольф Иванович. – Кино и цирк в одном флаконе!
– Я голоден как стая собак, – ответил Данилов. – Если ты подождешь меня десять минут, то мы сможем отдать должное твоим хваленым хачапури, которые, я уверен, окажутся не хуже чебуреков, а заодно ты мне расскажешь про кино и цирк.
– Я не против, домой приятнее ехать сытым, – согласился Рябчиков. – Только в поликлинику я возвращаться не стану. Пойду тихо-тихо, загляну в обувной магазин и буду ждать тебя в кафе.
– Договорились!..
В кафе Данилову удалось попасть лишь через полчаса – какое-то время занял поиск карт в регистратуре, а потом пришлось расписывать в журнале выданные больничные листы, чтобы получить новые.
– Разжился обувкой? – спросил он у Рябчикова.
– Да, тапочки кожаные купил.
– Кожаные тапочки – это здорово! – одобрил Данилов.
Заказали хачапури и чай. В ожидании заказа Рябчиков начал рассказ про кино и цирк.
– Ходил к нам около года один медицинский представитель от фирмы «Мерит, Шорт энд Хоуп»...
– Известная фирма, – вставил Данилов.
– Еще бы. Флагман мировой фармацевтики, можно сказать. Значит, ходил от них тут такой компанейский мужик, Сергеем Иванычем звали, ручки с блокнотами раздавал, о новых препаратах рассказывал, кардиологу даже сумку спортивную с логотипом фирмы подарил. Все как обычно. К нам таких представителей человек десять ходит, если не пятнадцать. Ко мне они, правда, почти не заглядывают, я же ничего не выписываю, а пленку и контрастные вещества закупает главный врач.
