Подобные ситуации Данилов видел не раз. Не сознался сотрудник в одном проступке, так администрация найдет у него множество других нарушений (кто ищет, тот ведь всегда найдет), навешает выговоров и уволит по статье. Наверное, в каких-то случаях это и правильно, но все равно как-то нехорошо. Сам Данилов так поступить не смог бы. Гнобить административно – не его стихия. Вот набить морду нехорошему человеку он считал возможным, иногда даже полезным действием.
– ...Я только одного понять не могу: как можно рисковать хорошо оплачиваемой работой в Москве ради двух-трех тысяч рублей?!
– Может, он надеялся, что Рудловский ему пятьсот евро отвалит? – пошутил Данилов.
– Почему только пятьсот? Тогда уж штуку! Вот скотина, а?
– Да не убивайся ты так, – посочувствовал Данилов. – Дураков много. Я могу привести несколько примеров, когда врачи, уходившие из казенного здравоохранения на хорошие, высокооплачиваемые места, теряли работу по своей глупости и жадности. Придет такой, к примеру, в Британский медицинский центр на зарплату в восемьдесят тысяч рублей и спалится на вымогательстве двух-трех тысяч. В рублях, разумеется.
– А за что можно вымогать в Британском медицинском центре?
– Как и везде – за так называемое «индивидуальное» отношение к проблемам пациента. Поэтому не надо так расстраиваться, вымогательство и медицина у нас связаны накрепко. Увы!
– Ты разве не понимаешь? Получается так, что пока я была исполняющей обязанности, я старалась, а как только меня назначили директором, я сложила ручки и стала почивать на лаврах!
– Ну кто может так подумать? – скривился Данилов. – Не говори ерунды. Все же понимают, что в душу каждому на собеседовании не заглянешь, мысли не прочтешь...
– Все равно – это мне минус, – возразила Елена. – Меня просто трясло сегодня...
– Тебя и сейчас слегка трясет, – сказал Данилов. – Кстати, я знаю один хороший способ снятия стресса.
– Раньше их у тебя было два. – Елена встала, подошла к выключателю и выключила свет. – Еще можно было гадать, что ты имеешь в виду – секс или выпивку. А теперь все сразу ясно. Никакой интриги.
– Я непременно придумаю еще какой-нибудь способ снятия стресса, чтобы тебе было из чего выбирать, – пообещал Данилов, обнимая жену. – Без интриги жить скучно.
– Я переживу, – ответила она. – Главное, к старому способу не возвращайся.
– Не вернусь, – заверил Данилов. – У меня теперь все другое – и мысли, и привычки, и приоритеты...
Как и подобает настоящему заведующему отделением, Марк Карлович заботился о просвещении своих подчиненных.
– Почитайте на дежурстве, – сказал он, передавая Данилову черную пластиковую папку. – Это отчетный доклад департамента за прошлый год. Полезно для общего развития.
То, что полезно одному человеку, полезно и другому, поэтому Данилов устроил в смотровой публичное чтение отчета. В качестве публики выступала медсестра Маша. Ей тоже было интересно.
– Оказывается, в Москве сто сорок пять стационаров с коечным фондом в восемьдесят одну тысячу коек, – Данилов читал не все подряд, а только самое, на его взгляд, интересное.
– Мне казалось, что стационаров больше, – откликнулась Маша. – А сколько поликлиник?
– Четыреста девяносто одна. И еще есть тридцать пять санаториев, правда, взрослых из них всего два.
– Один из этих двух я знаю, – кивнула Маша. – Санаторий «Снежана», рядом с нашим домом. Только одно название, что санаторий, а на самом деле – настоящий бордель. Со всеми атрибутами – сауной, бассейнами, всеми видами эротического массажа и так далее. У меня подруга туда администратором хотела устроиться, так ей прямо сказали: «Нам нужны послушные девочки, готовые на все ради ублажения клиентов. Знание английского языка и скорость набора текста нас не интересует, к языкам у нас вообще совсем другие требования».
– Хорошо хоть сразу предупредили.
– Да, честные ребята, простые, как три копейки. Один прямо на собеседовании за ляжки лапал. Но зато и деньги обещали хорошие...
– Так подруга согласилась?
– Нет, конечно. Решила, что лучше менеджером в гипермаркет, чем подстилкой в «Снежану». Ничего, пока довольна. Кстати, а про зарплаты в вашем отчете что-нибудь сказано?
– Должно быть. – Данилов перевернул несколько листов. – Ого, как интересно. Оказывается, средняя заработная врача по Москве – сорок пять с половиной тысяч рублей...
На новой работе с учетом ночных часов и кое-каких надбавок Данилов получал больше, но, с другой стороны, он знал врачей, чей месячный заработок по ставке не дотягивал до тридцати тысяч. Все относительно, это видно даже по отчету – участковые врачи зарабатывают в среднем тридцать семь тысяч, а выездные врачи скорой помощи – почти на двадцать тысяч больше. Опять же в общей массе учитываются зарплаты руководителей, так и получается цифра в сорок пять тысяч пятьсот рублей.
– А что про сестринские заработки?
– В среднем – тридцать две с половиной тысячи.
– Ничего себе! – Маша даже присвистнула от изумления. – Получается, что я с ночными часами и совмещением не вырабатываю даже средней зарплаты по Москве? Непорядок! Завтра же возьму старшую сестру за жабры!
– Старшую сестру брать за жабры бесполезно, – сказал Данилов. – Она всего лишь исполнитель, хоть и с расширенными правами. Лучше начните с директора института.
– До него не дотянусь, – пригорюнилась Маша. – Больно уж высоко сидит. Я его и живьем видела всего два раза.
– Неужели? – не поверил Данилов, знавший, что Маша работает в Склифе уже пятый год.
– А что тут удивительного? На конференции я не хожу, а к нам сюда он не заглядывает. И слава богу, хватит нам и Ромашова! Правильно говорят – лучше быть подальше от начальства и поближе к кухне. Правда, кухня у нас не ахти, до ресторанной далеко.
– Но в целом вроде сносно кормят, – заметил Данилов.
– Вы послушайте Людмилу Григорьевну, она с девяносто четвертого года здесь работает и такого может рассказать...
– Спасибо за совет, но ужастиков я и сам много знаю, – ответил Данилов. – Какая разница, что было раньше? Главное, что сейчас все нормально.
– Тогда вообще бардак был, Григорьевна рассказывала, что однажды администрация что-то не поделила с электриками, так Склиф почти на сутки от кабеля отключили. Хорошо, что здесь своя автономная резервная система питания есть, а то представляете, что было бы?
– Даже и представлять не хочу, – ответил Данилов.
Однако представил, как гаснет свет в операционных, в реанимациях, в палатах. Как останавливается вся не снабженная аккумуляторными батареями аппаратура... Со всеми вытекающими последствиями. Жуть!
– Что вы тут меня склоняете? – со шваброй наперевес в дверях показалась Людмила Григорьевна.
