Закончив досмотр, мужики дошли до машины, сели в нее и уехали.
Пока они шли по территории, диетсестра Лида успела сообщить новость главному врачу.
— Откуда они, говоришь? — уточнил Юрий Игоревич.
— Из милиции, — повторила Лида.
— Она большая…
— Я не поняла, Юрий Игоревич, заволновалась…
— Решила, что по твою душу пришли, — пошутил главный врач, намекая на обычные для каждого пищеблока недовложения.
— Это было сразу видно, что не по мою, — ответила Лида. — Их больше всего интересовало, холодные ли у меня духовые шкафы, а также что находится в мешках.
— Духовые шкафы? — удивился Юрий Игоревич. — Мешки? Странно…
Загадка была интересной, но решить ее Юрию Игоревичу не удалось. Повышенный интерес к мешкам, а именно к сыпучим продуктам, наводил на мысль о том, что незваные гости могли искать какую-нибудь взрывчатку. Но как и зачем она может быть на пищеблоке? Если уж поднимать на воздух родную больницу (ах, как иногда хотелось Юрию Игоревичу сделать это своими руками!), то лучше уж заложить взрывчатое вещество в подвал главного корпуса, чтобы наверняка. И какое отношение к этому имеют духовые шкафы?
Шерлок Холмс, окажись он на месте Юрия Игоревича, не отступился бы от кажущейся неразрешимой загадки, а непременно решил бы ее, пусть и не сразу. И конечно же он не стал бы замыкаться в пределах пищеблока, а со свойственным ему вниманием присмотрелся бы к окружающему миру: а не случилось ли там чего-то такого, что могло вызвать столь странную проверку? Рано или поздно, в его руки попала бы другая ниточка, а именно информация о том, что на привокзальной площади города Монаково уже третий месяц продаются довольно вкусные и очень дешевые пирожки. Самые обычные пирожки: с мясом, картошкой, ливером и яйцами, но крупные, чуть ли не в ладонь, не недомерки какие-нибудь, всего по пятнадцать-двадцать рублей (цена варьировалась в зависимости от начинки). Их продавала горластая и острая на язык женщина средних лет, неутомимо выкрикивавшая задорное: «Пирожки румяные, вкусные, дешевые! А кому пирожка?!» У женщины, судя по всему, неплохо было с чувством юмора, потому что спереди на тележке красовалась картонка, на которой красным по белому, чтобы было заметней, она написала: «Продажа в кредит не производится».
Утром, в начале восьмого, торговку вместе с тележкой привозил микроавтобус марки «Газель». Он же и увозил ее вскоре после полудня. Тележка к этому времени всегда была пустой: весь товар распродавался без остатка.
— Сами пекли? — интересовались у торговки монаковцы, которым мало попробовать пирожок, им еще и всю подноготную расскажи.
— Сестра пекла, а я вот продаю! — отвечала тетка.
— А вы вроде не местная? — был следующий вопрос.
Если уж про пирожки ничего узнать не удается, то хотя бы биографию продавца надо выспросить. Иначе какое удовольствие от покупки?
— Ярославская я, из города Рыбинска.
Слово «город» тетка произносила с фрикативным придыханием вместо звука «г», что вызывало некоторое недоверие к ее словам. Общеизвестно ведь, что ярославцы, как и положено северянам, «окают» и «ёкают», но не «хекают». Так делают южане. С другой стороны, если человек врет, то и нечего приставать к нему с вопросами. Купил пирожков — и иди себе.
Никаких документов, разрешений на торговлю и всего такого у тетки не было.
— Зачем я буду налоги платить? — удивлялась она, передавая патрулю ежедневную мзду. — Я лучше вам, соколики, дам. Государство не обеднеет, а вам лишние деньги всегда пригодятся.
К купюрам неизменно полагался бонус: пакет с горячими пирожками. При такой понятливости и душевности проблемы с властями исключались напрочь. Правильный подход — залог успешности любого бизнеса.
Пирожки выпекались в соседней, Московской области, в городе Бубны, находившемся у самой границы Монаковского района. Дрогни чуть в давние времена рука землемера (или кто там рисует на картах границы районов?), и Бубны, «город славный, город чудный», как шутили его жители, мог бы оказаться в Тверской, а не в Московской области, и было бы сейчас у Юрия Игоревича на одну головную боль, то есть на одну подведомственную больницу больше.
Это же просто счастье, когда в маленький город приезжает сразу несколько врачей. Семейство Тягниконь, переехавшее в Бубну из Иваново-Франковской области, спасло Бубненскую участковую больницу от закрытия, а жителей от утомительных поездок в районный центр за медицинскими услугами.
Глава семейства, стоматолог с двадцатилетним стажем (если откуда-то уезжают стоматологи, это означает, что жизнь там совсем тяжелая) сразу же встал к станку — к бормашине. Супруга-терапевт стала главным врачом и тут же вызвала к себе двоюродную сестру-гинеколога. Приятно же работать со своими, разве не так? У той была мать, которая стала главной медсестрой, и свекровь, бывший шеф-повар заводской столовой.
Со свекрови, взятой в больничные повара, все и началось. Посокрушавшись по поводу того, что довольно приличное оборудование вверенного ей пищеблока большей частью простаивает без дела, она выдвинула идею небольшой семейной пекарни, которая могла стать неплохим подспорьем, ведь за аренду помещения платить не надо, да и работоспособное оборудование имеется. Главный врач поколебалась пару дней и уступила, мудро рассудив, что никакого вреда от этого не будет, одна только польза. Из соображений конспирации (Бубны — городишко маленький, все у всех на виду) продукцию решено было печь по ночам, а продавать где-нибудь по соседству. Монаково подходило для этой цели идеально: не только район другой, но и область, вроде бы и рядом, а пути-дорожки у населения разные, потому что электрички и автобусные маршруты совсем другие.
Возить пирожки на больничной машине, раскрашенной в красно-белые медицинские цвета, было опасно, но среди многочисленной родни очень удачно имелся владелец микроавтобуса, жена которого вызвалась продавать пирожки. Хорошо быть членом большого дружного семейства!
Тихий спокойный бизнес давал неплохую прибыль, которую все участники процесса полюбовно делили между собой. Но любое хорошее дело непременно вызывает раздражение у сил зла, каковые только и ищут возможности все испортить.
Неизвестно откуда прокатился по Монакову слух о том, что пирожки нелегально пекутся на больничной кухне, который быстро достиг ушей тех, кому положено бороться с подобными вольностями. Он и послужил поводом для проверки на пищеблоке ЦРБ.
Ничего не найдя там, где вероятнее всего можно было найти, оперативники не стали задерживать торговку пирожками, потому что она скорее всего заявила бы, что печет пирожки у себя дома, отделалась бы штрафом с конфискацией товара, после чего непременно бы перенесла свою незаконную деятельность в другое место.
А дело виделось таким перспективным, особенно с учетом того, из чего могут готовить начинку в больнице. Одно из двух: или из краденых у пациентов продуктов, или (представить такое невозможно, но в жизни случается все, в том числе и невозможное) из того, что официально именуется биологическими отходами. Оперативникам виделись броские заголовки местных газет: «Подпольные повара сделали монаковцев людоедами!» или «Съесть прибыльнее, чем похоронить!», а также повышения в званиях и должностях, следующие за каждым успешно раскрытым резонансным делом. Поэтому оперативники пошли другим путем: проследили за микроавтобусом, забравшим торговку с пустой тележкой.
