Совместный осмотр с заведующим, контрольное снятие ЭКГ, повторные анализы… В обеих порциях мочи не оказалось ни белка, ни эритроцитов. Еще один довод за скорую выписку. Когда Данилов в очередной раз заглянул в палату, то увидел пациента спящим. Александр Елизарович негромко похрапывал, безмятежно раскинув руки. «Когда больной спит, и доктору спокойнее», — подумал Данилов, тихо закрывая дверь.
Вроде бы все было хорошо, но какая-то неясная тревога, предчувствие беды не покидало Данилова. Даже голова начала побаливать, сначала немного, а потом все сильнее…
Предчувствие сбылось около семи часов вечера, когда Алексей Елизарович проснулся и вздумал пересчитать имевшуюся при нем наличность. Гневно сверкая глазами из-под нахмуренных бровей, он появился на пороге ординаторской, в которой Данилов совмещал питье чая с чтением руководства по судебно-медицинской токсикологии, и заявил:
— Вы украли у меня деньги!
Вот так сразу, без предисловий. И еще указал на Данилова пальцем, будто в ординаторской был кто-то еще.
— Много? — поинтересовался Данилов, ставя на стол кружку.
— У вас еще хватает наглости спрашивать?! — заорал на весь коридор Алексей Елизарович. — Или вы забыли, сколько взяли?! Так я напомню – тридцать тысяч!
— Почему вы решили, что это сделал я? — так же спокойно спросил Данилов.
— Потому что больше некому! Кто мог залезть ко мне в карман, кроме вас или вашей помощницы!
— Что случилось? — на шум подошла Таня.
— Ничего не случилось! — передразнил ее пациент. — Только вот деньги мои украли!
— Кто украл? — не чуя подвоха, спросила Таня.
— Кто-то из вас, — усмехнулся обокраденный. — Больше ведь некому, посторонних вы сюда не пускаете.
— А когда вы в последний раз видели эти деньги? — спросил Данилов, продолжая сидеть за столом. — Сегодня у нас в отделении?
— Достаточно того, что я их вообще видел! Я держал их в руках! Они лежали в моем бумажнике! — Бумажник был немедленно вынут из внутреннего кармана пиджака и продемонстрирован. — А теперь их нет!
— Может, вы пройдете внутрь, присядете и мы спокойно побеседуем? — предложил Данилов. — Кстати, а вы не могли переложить ваши деньги в другое место? Например, в портфель?
— Я не собираюсь больше ни минуты оставаться здесь! — Алексея Елизаровича просто трясло от злости, и к конструктивному диалогу он был не только не расположен, но и не способен. — Я ухожу!
Он убрал бумажник обратно в карман, но с места не двинулся. Сверлил Данилова взглядом и чего-то ждал.
— Но ведь ваша одежда была при вас, — Данилов попытался воззвать к голосу разума, — так же, как и портфель. Когда же мы могли…
Одежда, обувь и кожаный портфель действительно оставались при своем хозяине.
— Вы могли сделать это, когда меня принимали, когда я ходил в туалет, когда я спал! Мало ли возможностей! Как будто вы не знаете!
— Я не брал ваших денег, — сказал Данилов.
— И я не брала! — дрожащим голосом сказала Таня. — И вообще – как вы можете так вот, без доказательств, обвинять людей в краже? Вам не стыдно?
— Это вам должно быть стыдно! — Алексей Елизарович продолжал топтаться на пороге, не иначе как опасался, что в ординаторской, да еще за закрытой дверью, коварные злодеи – Данилов и Таня – могут сотворить с ним что-нибудь непоправимое. — Я понимаю, вы уверены в своей безнаказанности! Вы знаете, что улик нет и доказать я ничего не смогу, ведь номера купюр у меня не переписаны! Извините, не имел такой привычки – номера переписывать! Но если я не могу обратиться в милицию, где меня поднимут на смех, это еще не означает, что вам все сойдет с рук!
Данилов молча слушал. К угрозам он привык еще в скорой помощи. Опять же недаром говорится, что лающая собака никогда не кусает. Пусть орет, зачем мешать? Выплеснет все эмоции, глядишь, и спокойно поговорить будет можно.
— Все в порядке? — За спиной Алексея Елизаровича появился охранник. Выглядел он слегка смущенным, наверное, оттого, что курил на улице и сразу не услышал шума.
— Все в порядке, — подтвердил Данилов. — У нас тут очень интересный разговор, можете поприсутствовать.
— Еще один сообщник! — констатировал обокраденный пациент, потрясая в воздухе кулаками. — Да, хорошо вы здесь устроились! Целая банда грабителей!
Охранник открыл было рот, но наткнувшись на предостерегающий взгляд Данилова, закрыл его. «Из воров мы уже превратились в грабителей, скоро и до убийц дойдем», — подумал Данилов.
Алексей Елизарович побесновался еще несколько минут, пообещал ославить Данилова, Таню и примкнувшего к ним охранника «на весь белый свет», пригрозил им небесными карами и ушел так же внезапно, как и появился. Даже не договорил до конца очередную тираду. Данилов с Таней решили, что беспокойный пациент ушел навсегда, но не успели они обменяться впечатлениями, как дверь ординаторской снова распахнулась.
На сей раз Алексей Елизарович прошел внутрь, поставил на стол, за которым сидел Данилов, свой портфель и достал из него блокнот и ручку.
— Я должен записать ваши фамилии! — известил он.
Данилов назвался, а Таня, ничего не говоря, ткнула пальцем в бейджик, висевший у нее на груди, и простояла не двигаясь, пока списывались данные.
Решительно щелкнув портфельным замком, Алексей Елизарович строго посмотрел сначала на Таню, а потом на Данилова и предложил:
— Может, вернете деньги по-хорошему? Тогда будем считать, что ничего не было.
— Не могу вернуть вам того, что не брал, — ответил Данилов.
— Я тоже не брала ваших денег, и возвращать мне нечего! — Таня скрестила руки на груди и гордо вскинула подбородок.
— Сволочи! Суки! Гады! — Алексей Елизарович сорвался на визг. — Будьте вы прокляты! Чтобы мои деньги вам впрок не пошли! Тьфу!
Плевок попал прямо в центр стола. Дверью Алексей Елизарович хлопнул так, что она чуть не слетела с петель.
— Силен мужик! — похвалил Данилов, доставая из ящика упаковку влажных салфеток.
— Владимир Александрович, — Таня прижала к груди обе ладони, — вы же не думаете, что я взяла эти деньги? Правда не думаете?
— Не думаю. — Данилов вытер плевок салфеткой, швырнул ее в корзину для мусора, достал из пачки другую и протер стол по новой. — Я вообще не люблю бездоказательных обвинений. Наговорить что угодно можно…
— Ему-то что – он шум поднимет, а нам расхлебывать…
— Что нам расхлебывать, Таня? — Данилов подошел к раковине и начал мыть руки. — Вы брали эти тридцать тысяч?
— Нет!
— И я не брал! Что мы можем расхлебывать? Наплюйте и забудьте. Пусть этот идиот говорит что хочет, нам до него дела нет. Мы его положили под наблюдение, он проспался, почувствовал себя лучше и свалил, вместо благодарности устроив нам скандал. Ну и, как говорится, скатертью дорога!
