Антон Владимирович не любил, когда начальство вызывало его без объяснения причин. Было это как-то волнительно, даже тревожно. То ли с места в карьер разносить начнут, то ли еще чего… Гораздо приятнее ехать к руководству «во всеоружии», зная, о чем пойдет речь и подготовившись должным образом.
В регистратуре негодовала и жаловалась на жизнь несчастная Оленька.
— Представляете, Надежда Борисовна, мое положение? — вздыхала она. — Я у него была вроде девочки на побегушках. Чуть что – «Оля, иди отдохни», а сам больничными листами торговал! А меня хоть бы раз шоколадкой порадовал!
— Так уж и не радовал? — не поверила Надежда Борисовна.
— Никогда! — тряхнула красивой головкой Оленька. — Жадный был до невозможности – все, что ему ни приносили, тащил домой, не угощал и не делился…
Оленька говорила об Олеге Петровиче в прошедшем времени, не сомневаясь, что больше его не увидит и работать с ним ей конечно же не придется. Каково же было ее удивление, когда на следующее утро она услышала от гардеробщицы:
— А твой доктор-то пришел как ни в чем не бывало.
— Олег Петрович? — от изумления Оленька вытаращила глаза.
— Он самый, — подтвердила гардеробщица. — Злой такой прошел, ни на кого не посмотрел, ни с кем не поздоровался. Настоящий маньяк!
Олег Петрович, в халате и при молоточке, сидел в кабинете и раскладывал на столе бланки, готовясь начать прием. Он был педантичен и любил, чтобы каждая бумажка лежала на своем месте – протянул руку и взял.
— Вас уже выпустили, Олег Петрович? — спросила Оленька.
— Меня и не задерживали, — буркнул Олег Петрович, не очень-то обрадовавшись подобному вопросу. — Только взяли подписку о невыезде.
— И вы… будете… работать?
— А кто же меня и мою семью кормить станет? — сварливо поинтересовался доктор. — Буду работать. На первый раз все равно условно должны дать, а тут, по крайней мере, и начальство знакомое, и пациенты…
Правда, через полгода, после суда (срок, как и ожидалось, был условный), Олегу Петровичу все же пришлось уйти из поликлиники, потому что ему запретили в течение двух лет занимать должности, связанные с выдачей больничных листов. Он перешел работать дежурантом в сто пятнадцатую больницу.
Глава семнадцатая
Веселились – прослезились
В новом торговом центре на Рязанском проспекте Данилову нравилось все – и удобство проезда, и внешний вид, и сочетание всех необходимых магазинов под одной крышей, и даже звук, с которым открывались раздвижные двери. Этакое аристократическое причмокивание, подобное тому, что издают гурманы, пробуя нечто вкусное. Ничего общего с лязгом, грохотом, стуком и прочими плебейскими звуками. И парковка, между прочим, вместительная, просторная, и остановка транспорта у самого входа, да еще от трех станций метро свои маршрутки ходят. Все-таки совершение покупок может быть приятным делом, почти развлечением. А еще здесь был кинотеатр на три зала.
Елена неторопливо обошла вокруг своей «красавицы», которую в глубине души считала не средством передвижения, а кем-то вроде подруги. Стоянка торгового центра, это не родной двор, где все кругом свои. Здесь и поцарапать могут, и крыло помять.
С машиной все было в порядке. Данилов тем временем открыл багажник и уже почти было загрузил все покупки, как вдруг вспомнил, вернее, осознал, что забыл купить «пальчиковые» батарейки, домашний запас которых иссяк. Уезжать без батареек не хотелось – стояли часы на кухне, не работал пульт от телевизора, валялась кверху брюхом Никитина оптическая мышь.
«Надо же, — упрекнул себя Данилов. — Нахватал самой разнообразной закуски, от буженины до бесстыдно дорогого хамона, не забыл про все остальное (близилось Восьмое марта, которое Данилов задумал отметить как следует), но напрочь забыл купить батарейки».
— Дырявая башка! — в порядке самокритики высказался в пространство Данилов, захлопывая крышку багажника.
Делать было нечего – пришлось оставить Елену в машине и топать обратно. Хорошо хоть, что не в гипермаркет, а в мобильный салон, расположенный недалеко от входа. Здесь батарейки стоили чуть дороже, но ради экономии десяти рублей Данилову не хотелось около получаса стоять в очереди на кассах.
Данилов подумал о том, что скоро наступит весна, и настроение его сразу улучшилось.
У стенда с мобильниками он увидел Рябчикова.
— Привет!
На приветствие Рудольф Иванович не отреагировал, и Данилову пришлось легонько хлопнуть его по плечу.
— Добрый день! — обрадовался встрече Рябчиков. — Как хорошо, что я тебя встретил! Поможешь выбрать телефон?
— Только недолго, а то меня жена в машине ждет.
— Ты просто скажи, что на твой взгляд удобнее – «раскладушка» или «слайдер»?
— Ни то, ни другое, — ответил Данилов. — Предпочитаю обычные, никак не складывающиеся, трубки.
— Проблема… — нахмурился Рябчиков.
— Если ты уходишь, то мы можем подбросить тебя до метро, — предложил Данилов.
— Спасибо, не надо. Я жду Юлию.
— О, твои акции растут! — обрадовался Данилов. — Вместе за покупками – это круто!
— Мы пришли в кино, но, оказалось, что я перепутал сеансы, — вздохнул Рябчиков. — Мы поели мороженого, выпили кофе, а потом Юлия сказала, что раз уж мы оказались здесь, то она хочет сделать кое-какие покупки и привела меня сюда… — Рябчиков вскинул левую руку и посмотрел на часы, — …полтора часа назад и попросила подождать пять минут. Еще полчаса – и я изучу ассортимент настолько, что смогу работать здесь продавцом.
— Привыкай, — посоветовал Данилов. — Это тебе урок – не будешь путать сеансы. Ну, до завтра.
— До завтра, — Рябчиков вяло пожал руку Данилова и снова вернулся к изучению ассортимента мобильников.
Продавцы, одетые в полосатые корпоративные футболки, не проявляли к Рябчикову никакого интереса, явно уже отчаявшись продать ему что-либо.
— Чуть было не познакомил тебя с нашим рентгенологом, — сообщил Данилов Елене. — Как тут тепло! Сразу в сон потянуло…
Елена предпочитала включать печку на полную мощность.
— Что тебе помешало? — Елена сунула в бардачок детектив в мягкой обложке и принялась, петляя, выруливать со стоянки на проспект.
— Он был не один, а с нашей секретаршей главного врача. У них роман, в котором я сыграл роль… катализатора, что ли…
— Как интересно! — восхитилась Елена. — Мой муж – катализатор чужих романов! Выкладывай подробности!
— Подробности – это долго и скучно. А мое участие заключалось в том, что я посоветовал ему быть поактивнее. Он прислушался к моему совету и вот уже более полутора часов мается, разглядывая мобильники, пока его дама делает покупки. Ты мне не скажешь, что женщины могут покупать так долго втайне от мужских глаз?
