– Вроде того, но в хорошем смысле этого слова. Мне, знаешь ли, никто и никогда не говорил, что я скоро стану отцом.
– Хочется верить, – усмехнулась Елена.
– Лен… Ты чего? – теперь настал черед обижаться Данилову.
– Ничего, просто мужчины они такие… Мужчины. Хлоп – и объявляется семнадцатилетний сын из Архангельска. Или – восемнадцатилетняя дочь из Владивостока…
– Лен, ты о чем? Я ни в Архангельске, ни во Владивостоке никогда не был.
«Какая муха ее укусила?! – удивился Данилов. – Впрочем, она сегодня с утра немного на взводе. Вон Никите чуть затрещину не отвесила…»
– Может, ты и в Склифе не работал? – как бы невзначай поинтересовалась Елена, глядя Данилову прямо в глаза.
Смотрела она пристально и весьма многозначительно.
«Все-таки знала, – подумал Данилов. – Знала и молчала».
Во время работы в институте Склифосовского у него был недолгий роман с одной из докторов-травматологов. Да и не роман даже, а, можно сказать, мимолетное увлечение, совпавшее с некоторым охлаждением семейных отношений. (Более подробно об этом рассказывается в книге «Доктор Данилов в Склифе».) Не так чтобы кризис, конечно, но близко к тому. Роман был недолгим, да и в Склифе Данилов давно уже не работал. Очень давно – целую вечность.
После Склифа в жизни случилось столько разного, сменилось много мест работы… Кожно-венерологический диспансер с его незабываемой главным врачом Марианной Филипповной, Федеральный клинический госпиталь МВД, работа в котором завершилась крупным скандалом, центральная районная больница города Монаково Тверской губернии, лагерная больница. Сейчас – отряд «Главспас», где, слава богу, все вроде идет как надо…
– А ты молодец, – похвалил Данилов. – Респект тебе и уважуха. Знать и ни разу не сорваться – это подвиг. Я виноват, конечно, извини.
– Спасибо на добром слове, но не такой уж это и подвиг. – Елена старалась говорить легко, словно речь шла о чем-то незначительном, но по выражению ее лица, особенно, по глазам, было заметно, что ей больно вспоминать про измену мужа, пусть даже давнюю и им самим почти забытую. – «Не спотыкаются только те, кто с постели не встает», – говорит мой новый старший врач. Это ты меня извини, я сама виновата – завела разговор не в ту степь. Прошлое ворошить незачем, пусть себе порастает быльем. Лучше давай вернемся к нашей главной теме. Итак, если все будет благополучно…
– Тьфу-тьфу-тьфу! – Данилов истово поплевал через левое плечо и, за неимением в ближайшем доступе дерева, нагнувшись, постучал по ламинату. – Все непременно будет отлично! Все просто обязано быть благополучно! Ты только знай свое дело…
– Молчи в тряпочку.
– Ну зачем же так, – укорил Данилов. – Я хотел сказать – вынашивай и рожай. Кстати, с какой там недели можно узнать пол ребенка?
– Если достоверно, то на двадцать третьей, кажется, неделе. А тебе кого больше хочется – сына или дочь?
– Мне хочется того, кто сидит у тебя в животе, – ответил Данилов, никогда не задумывавшийся о том, кого он хочет иметь больше – сына или дочь.
– А все-таки? – настаивала Елена и, не дождавшись ответа, призналась: – Мне кажется, что у нас – девочка. Вот почему-то я так чувствую. И совсем не потому, что я так хочу…
– Девочка – это прекрасно! И мальчик тоже! Главное, чтобы ребенок родился здоровым! – убежденно сказал Данилов. – Кстати, в твоем Институте клинической перинатологии мужей на роды, конечно, пускают?
– Да, но я тебя от этой повинности освобождаю. Сиди дома или еще где-нибудь и переживай за меня на расстоянии. Так всем будет спокойнее.
– Почему? – Данилову вообще показалось, что он ослышался. – Кому? И почему ты решаешь за меня?
– Во-первых, я не хочу рожать на глазах у мужа. – Елена попыталась улыбнуться, но она вышла какой-то ненатуральной, почти незаметной, только краешки губ дернулись, и все. – Во-вторых, я знаю тебя, Вова, как облупленного. Ты же можешь разволноваться и убить на хрен всю дежурную смену, если тебе покажется, что что-то пошло не так. Давай не будем слепо следовать за модой, родим по старинке. Тем более что рожать я буду не в роддоме при сто двадцатой больнице, а в хороших, можно сказать, идеальных условиях у заранее выбранного врача. В случае, если в сто двадцатой, то только с тобой, чтобы не угробили!
– Спасибо и на этом, – не без ехидства поблагодарил Данилов, но настаивать на своем присутствии на родах не стал, в конце концов, кому рожать – тому и решать.
– Завари чаю, – попросила вдруг Елена. – Зеленого с жасмином…
За десять минут, проведенные на кухне, Данилов успел осознать новость, обрадоваться скорому появлению ребенка, ужаснуться тому, насколько радикально придется менять жизненный режим, побеспокоиться насчет того, как воспримет эту новость Никита. А вдруг он начнет ревновать и уйдет в себя? Подростки такие непредсказуемые…
С Никиты он и начал разговор, когда вернулся в гостиную с подносом в руках. Только предварительно уточнил:
– Печенье принести?
– Нет, – затрясла головой Елена. – Больше ничего калорийного! А то разнесет во все стороны, буду как тетушка бегемотиха.
– Ты будешь очень симпатичной тетушкой бегемотихой. – Данилов поставил поднос на журнальный столик, пододвинув его поближе к Елене, и сел рядом с ней на диван.
– Ты хотела обсудить, как сказать об этом Никите? – спросил он.
– Что там говорить? – фыркнула Елена. – Просто скажу, и все тут. Тем более что он пару раз интересовался, почему мы с тобой не заводим детей. Даже сказал, что готов нам посодействовать в воспитании сестры или брата. Я обещала непременно предоставить ему такую возможность. Мне хотелось поговорить с тобой о ребенке и о том, что его появление требует определенных жертв…
– Я понимаю, – перебил Данилов, – пеленки, походы на молочную кухню, и все такое…
– Это мелочи, я хочу поговорить о глобальном. Сейчас, только соберусь с мыслями.
Елена это делала долго. Данилов дважды подливал в ее чашку чай.
– Ты, Вова, – хороший человек, несмотря на то, что иногда тебя заносит, – начала она. – С тобой хорошо жить, комфортно и в то же время неспокойно.
– Комфортно и в то же время неспокойно? – переспросил Данилов, немного озадаченный подобным предисловием. – Как это? Несостыковочка…
– Нет. Комфортно, потому что ты не будешь делать каких-нибудь гадостей тайком. Ты, Вова, из той категории людей, к которым, как говорят в народе, можно в бане спиной поворачиваться. Но с другой стороны, ты постоянно преподносишь сюрпризы.
Насчет этого Данилов спорить не стал. Бывает, не без этого.
– Посмотреть на тебя с одной стороны – увидишь мужчину в полном рассвете сил, с другой – подростка. Иногда мне кажется, что вы с Никитой ровесники, настолько одинаково вы себя ведете.
