Еще через двадцать минут все сидели за столом, ели и пили, не обращая внимания на спящего после укола Джея. Натэла, выпив вина, наконец перестала рыдать. Тетя Ася считала, что это для нее урок – не нужно уезжать с ним. Вон, совсем больной. Валя, напротив, убеждала Натэлу, что это лучший вариант: он умрет, а она еще молодая и успеет замуж выйти.
– Слушай, а он детей-то иметь может? – вдруг спросила тетя Ася.
– Я не знаю. Наверное, – ответила Натэла.
– Э, тут твое «наверное» не поможет. А вдруг у него проблемы? Что ты тогда делать будешь?
– Ну, у него же есть Линда.
– Так то когда было? Он тогда небось в постели не окочуривался! Это все потому, что они едят свой фастфуд. Смотри, уедешь, будешь плохо есть, и тоже больная станешь.
– Что ты ее пугаешь? Она и так боится, – заступилась за Натэлу Валя.
В этот момент дверь открылась и на пороге появилась Мэри. Женщины замолчали и поджали губы.
– Мэри! – поднялся с места Рафик. – Заходи, садись. Тебе вино налить? Или чачи?
– Мама! – Натэла хотела кинуться к матери, но на полдороге остановилась.
– Это правда? – строго спросила Мэри.
– Что – правда? – Натэла опять под взглядом матери превратилась в маленькую провинившуюся девочку.
– Что твой муж не может иметь детей и у него инфаркт?
– Кто тебе сказал? – ахнула Натэла.
– Уже все знают. Я последняя узнаю! А ты мне даже не позвонила! Всем позвонила, кроме меня!
– Ладно, Мэри, успокойся. Садись. Выпей с нами.
Мэри присела за стол и кивком показала, что будет чачу.
Нина и в этот момент не могла отвести от нее взгляд. Мэри опять была густо накрашена, тщательно одета, на каблуках. Но не это было самым впечатляющим. А длинное ожерелье из изумрудов, которое в три ряда висело на шее у этой женщины. Ансамбль дополняла зеленая ящерица-брошь, почти в натуральную величину, с красными глазами-рубинами, которая ползла по ее правой груди. Нина краем глаза заметила, что тетя Ася и Валя тоже рассматривают украшения. Впрочем, Мэри тоже это заметила и наслаждалась всеобщим вниманием.
– Как дела, Ася? – спросила Мэри.
– Все хорошо, – сдержанно ответила крестная.
– Тебе понравился мой подарок! – сказала Мэри Нине, и та только сейчас заметила, что так и не сняла жемчужное ожерелье.
– Она в нем спала, не снимала, – буркнула тетя Ася.
Мэри довольно улыбнулась.
– И не страшно тебе такое на себе носить? – спросила Валя, показывая на изумруды Мэри.
– Нет. Тут все равно никто в этом не разбирается. Думают, что бижутерия.
– А разве нет? – съязвила, не удержавшись, тетя Ася.
– Нет. Это настоящее, конечно, – гордо ответила Мэри. – Точно такое же есть только у Барбары Стрейзанд.
– Еще скажи, что вы с ней в одном магазине покупали! – опять не сдержалась тетя Ася.
Мэри не ответила и только сейчас посмотрела на Джея, который застонал и повернулся на бок.
– И что сказал Вахо? Сколько он протянет? – спросила Мэри у дочери.
– Мама, ну что ты говоришь? Просто это волнение, перелет, еда новая.
– А детей он может иметь? Хотя если не может, то это и к лучшему! Не хватало тебе еще негра родить!
– Мама, ты специально, что ли? Я его люблю!
– И давно? Ты его два дня назад увидела.
– Слушай, перестань, пусть делает, что хочет. Сама пусть решает, – вступилась за Натэлу Валя.
– Вот и правильно, – поддержал дядя Рафик. – А мы будем помогать, чем можем. Слушай, Мэри, ты говорят, хочешь здесь дом купить? Так почему мне не сказала? Я бы тебе такой дом подобрал, какой никто не подберет!
– Ты собралась возвращаться? – спросила Валя.
– А почему нет? Буду приезжать. Мне здесь климат нравится. И родное все. Только забор надо поставить, чтобы соседки не заглядывали. А то по улице пройти спокойно не могу. Старею, наверное. Домой потянуло, – Мэри улыбнулась.
– Ой, Мэри, кто бы здесь говорил про старость! – Как мужчина, дядя Рафик не мог не возмутиться. – Ты как сестра Натэлы выглядишь!
– Ой, Рафик, ты всегда умел делать комплименты! – довольно отозвалась Мэри.
Тетя Ася хмыкнула, но промолчала.
Вдруг на кровати пошевелился Джей. Натэла тут же кинулась к нему и присела рядом.
– Эй, осторожнее, а то ты его опять убьешь! – захохотал Рафик.
Женщины тоже встали из-за стола и подошли к кровати. Джей открыл глаза и огляделся.
– Где я? Я умер? Я в аду? – спросил он.
– Нет, милый, ты не умер! – закричала Натэла и навалилась на него, стараясь обнять покрепче.
– Нет, он точно не жилец, – сказал дядя Рафик. – Он не своей смертью умрет. Она его задушит.
– Что ты каркаешь? – возмутилась Валя.
– Натэла, где я? Что случилось? Все о’кей? – спросил слабым голосом Джей, едва Натэла выпустила его из своих объятий.
– О’кей, о’кей, – успокоил его дядя Рафик. – Ты немножко умер, но теперь воскрес. На, выпей! – Он поднес ему рюмку с чачей.
– Нет, я не буду пить! – Джей, как маленький, стал крутить головой, уворачиваясь от рюмки, которую дядя Рафик держал у его рта.
– За свое здоровье грех не выпить! И за здоровье Вахо, который тебе жизнь спас! Натэла, переведи ему, чтобы он понял! – строго сказал дядя Рафик.
– Выпей, доктор разрешил, – сказала Натэла.
Поскольку она по-прежнему крепко держала его руки в своих, Джею ничего не оставалось, как открыть рот, в который дядя Рафик влил чачу.
– Натэла, а почему я не в больнице? – спросил Джей.
– А зачем? К тебе доктор сюда приезжал! Лучший доктор в городе! Главный реаниматолог! – удивилась Натэла.
– Почему они здесь? – не успокаивался Джей, обводя взглядом женщин.
На этот вопрос у Натэлы не было готового ответа. Как объяснить американцу, что собрание друзей и родственников у постели больного, тем более в таком деликатном вопросе, – вполне закономерно. И то, что она по-прежнему в ночнушке, а Джей голый под одеялом – тоже нормально. И что все это совсем не мешает пить и закусывать – ну просто очевидно. Нина в этот момент даже пожалела Джея. Бедный, эту поездку он точно никогда не забудет.
– А где Линда? – спросил Джей.
– Не волнуйся, дома, – ответила Натэла.
– С твоим отцом?
– Нет, его вчера в психбольницу увезли. Он решил, что ты американский шпион. Я же тебе говорила, что папа работал в Кэй-Джи-Би, – объяснила Натэла.
– Ты сказала – психбольница? Я правильно понял? Твой отец сумасшедший? – Джей заволновался, решил встать, но вспомнил, что голый, вокруг малознакомые женщины, и поспешил натянуть одеяло до подбородка.
