— Ну да, как всегда, тип-топ!
Оба они думали совсем о другом. Бармену новости Энни были до лампочки, он просто профессионально поддерживал разговор со звездой, тогда как сама Энни понимала, что далека и от пика формы, и от вершины своей карьеры. Просто на пике своих каблуков-шпилек.
— Джин-тоник?
— Ты силен — угадал: ты меня просто насквозь видишь!
Реагируя на шутку, он подмигнул в ответ, переигрывая, как плохой актер в комедийном сериале.
— И чего ждет этот кретин? — проворчала Энни, пока бармен демонстративно широким жестом смешивал коктейль. — Что я представлю его какому-нибудь продюсеру, чтобы он получил роль? Да таких тюфяков в Эл-А тысячи! Уже нельзя ничего заказать без того, чтобы в ресторане, баре или отеле какой-нибудь прихлебатель не возомнил себя Брэдом Питтом. Все, кроме меня, актрисы, рвутся сыграть роль.
Она улыбнулась: и правда, она никогда не стремилась сделать актерскую карьеру. Она начала сниматься, когда ей было пять лет, в рекламных роликах, затем снялась в нескольких полнометражных фильмах, чтобы доставить матери удовольствие, и наконец в две тысячи пятом комедия для широкой публики «Папа, я беру твою машину» взорвала летние чарты, превратив ее в звезду. Энни Ли, любимица Америки! На самом деле она была послушной, выполняла все указания, терпела, но не успела пожелать того, что с ней случилось.
Уставившись в бокал, Энни подумала, что Дэвид, если появится в клубе, вряд ли будет сильно рад видеть пьяную вдрызг девицу; затем, словно одна эта мысль укрепила ее добродетель, она без угрызений совести выпила залпом свой коктейль.
Бармен подмигнул:
— Еще один?
— Почему бы и нет!
Хотя Энни, наверное, уже в тысячный раз произносила эти слова, ей казалось, что она импровизирует, блещет остроумием, сыплет на редкость искрометными репликами. Кстати, отчего это у бармена поблескивают глазки?
Может, дело не в ее остроумии…
«Черт! Неужто я с ним когда-то переспала?»
Она уставилась на бармена. Невозможно вспомнить. Конечно, этот латинос казался ей знакомым… Но почему? Она его здесь уже видела или же они факнулись?
Когда он отошел, она обратила внимание на крепкие ягодицы, обтянутые джинсами. «Точно. Я с ним переспала!» Она засмеялась. «Зачем еще вкалывать в ночном клубе, если не затем, чтобы трахать хорошеньких девушек? Всем известно, что барменам это куда больше по вкусу, чем чаевые».
Она вдруг осознала, что помнит свои поступки настолько смутно, что ей, будто полицейскому, приходится задавать самой себе наводящие вопросы, чтобы установить, перепихнулась она с работником ночного клуба или нет. Ее амнезия показалась ей забавной.
«Я уже столько всего перепробовала, все и не упомнишь. В двадцать лет у меня за плечами тысяча жизней».
Она взглянула на зеркальный шар.
«Но теперь все будет иначе. С Дэвидом такое больше не повторится. Потому что на этот раз речь идет о любви. Это настоящая любовь, которая сотрет все предыдущие грязные, жалкие интрижки, лишенные будущего».
Она вздохнула.
Сначала с восторгом.
Затем с тревогой. А способна ли она на это? Достанет ли у нее мужества пойти Дэвиду навстречу?
Ее охватила паника. Через несколько секунд внутри все дрожало, кожа покрылась испариной. Соскользнув с табурета, она поймала шаткое равновесие на каблуках и, покачиваясь, направилась в туалет.
«Мне нужно прийти в себя. Скорее! Иначе я даже „здрасте“ не смогу из себя выдавить при виде Дэвида».
На полпути к туалету ей чуть полегчало; шум остался наверху, сюда сквозь перегородки доносились лишь отголоски, приглушенные отзвуки. Покинув дико громогласный и слепящий глаза танцпол, она погрузилась в ватные внутренности подземелья дискотеки, где царила иная атмосфера: лабиринт стенок и коридоров, влажность, запахи тела, полумрак.
В красном свете, превращавшем тела в силуэты, она разглядела знакомые лица — Боб, Робби, Том, Присцилла, Дрю, Скотт, Тед, Лэнс… Она приклеилась к Бадди, который, несмотря на белую кожу, был в негритянском прикиде: свободные штаны, яркая цветная рубашка, на голове дреды.
— Бадди, ты приготовил десерт?
— Да, милая. Меренгу.
— Отлично.
— Сколько дашь?
Она вытащила из стрингов банкноту.
— Сотню баксов.
Он протянул ей пакетик:
— Держи.
Понимая, что ее надувают, она, не поблагодарив, схватила пакетик с кокаином и заперлась в туалетной кабинке.
Из крошечной сумочки, золотой петлей обхватывавшей ее левое запястье, она достала зеркальце, соломинку, высыпала порошок на зеркальце и втянула.
— Ах!
Теперь она готова к встрече с Дэвидом, у нее хватит энергии: уф, ей только что удалось спасти свою следующую любовную авантюру.
Идя обратно по коридору, она подсчитала, что переспала почти со всеми парнями, стоявшими вдоль стены и говорившими по мобильнику. Приободренная Энни улыбнулась им мимоходом. Ответили далеко не все. Она возмутилась: «Я с ними трахалась, а они даже на „привет!“ не расщедрились! Вот ничтожества…» Ни одному из них не удалось ее удержать. И ни один не стал сражаться, чтобы покорить ее. Почему? Она споткнулась — какую-то девушку рвало — и ухватилась за первое, что подвернулось под руку. Это был Том, брюнет с ухоженной, якобы натуральной трехдневной щетиной; он выдавал себя за гуру медитации, что позволяло клеить десятки баб. Энни как-то пару ночей пополняла его коллекцию.
— А-а, Том! Ты кстати. Скажи, хороша я в постели?
Он свистнул, будто его попросили решить алгебраическую задачу.
— Не усложняй себе жизнь, Энни.
— То есть?
— Ну, в постель тебя затащить несложно.
Он потер подбородок: уравнение попалось не из легких.
Она настаивала на ответе:
— Какая оценка?
— Средний балл.
— Не больше?
— Средний — это уже прилично.
— Ни хорошо, ни плохо. Почему бы не поставить повыше?
— Потому что тебе это не нравится, цыпонька.
Последнюю фразу Том произнес с нажимом.
Видя, что до нее не дошло, он пояснил:
— Ты ведешь себя как шлюха, но ты не шлюха. Просто выработала привычку.
— Привычку?
— Трахаться. Никому не отказывать. Оценка от этого не повышается.
— Дурак! А тебе не приходило в голову, что это у тебя средний балл, я бы даже сказала, посредственный?
— Ну, хвастаться не буду, но я слышал другое…
Он удалился, сочтя, что разговор закончен. Энни закусила губу: она знала, что у девушек Том пользовался репутацией классного любовника; кстати сказать, именно поэтому она его и подцепила.
