Несчастным, страдающим от болезней, внушали всякую ерунду: например, Григорий Богослов
[20]
утверждал, что медицина вообще не нужна и вылечить больного может только священник — наложением рук. Ему вторил Блаженный Августин,
[21]
мол, все болезни происходят от демонов, кои сильнее всего донимают новокрещеных христиан и невинных младенцев. Демонами во времена святого Августина называли языческих богов, которые, как утверждала Церковь, служили сатане и препятствовали распространению христианства.
Все беды и болезни, которым особенно был подвержен средневековый мир, приписывали либо демонам, либо Божьему гневу. И уже тогда изобретательное духовенство нашло способ извлекать из этого вполне осязаемую коммерческую выгоду: например, считалось, что избежать Божьего гнева можно, подарив храму землю.
Ну, и самоуничижение, конечно.
Очень популярной и привлекательной картиной для позднего Средневековья являются процессии самобичевателей. Они просили Бога о милосердии в периоды жестоких эпидемий, а кроме того, самобичевание должно было служить демонстрацией трепета перед Богом и осознания собственной перед Ним ничтожности. Однако и тут оказалось, что правила рынка и маркетинга вездесущи, что они были востребованы еще в древности: еще жрецы высшей касты семитских и анатолийских богинь сделали из самобичевания и самокалечения публичное зрелище, собирая со зрителей щедрые пожертвования. Дополнительный смак этим зрелищам придавало утверждение, что при «исполнении ритуала» самобичующимися овладевает само божество. Самоуничижение могло принимать также форму сексуальной покорности, что тоже шло с древних времен. Например, когда мужчина добровольно принимал на себя роль женщины — как евнухи, которые из самоуничижения предоставляли свои тела для гомосексуальных утех.
А еще бесценным и верным способом заслужить прощение разгневанного Господа было, конечно же, мордование евреев.
За 1348 год, когда лютовала так называемая черная оспа, в Баварии были уничтожены двенадцать тысяч евреев, в Эрфурте — три тысячи.
Однако частенько ни погромы, ни передача в дар церкви земельных наделов не помогали, и люди продолжали страдать от эпидемий. Но и в процесс лечения каждого отдельно взятого больного также активно вмешивалась церковь. В конце шестнадцатого века был издан указ папы римского Пия V, согласно которому к больному прежде следовало приглашать священника, а уже потом врача, ибо любое недомогание считалось главным образом наказанием за грех. Врачу предписывалось отказывать больному в дальнейшем лечении, если тот в течение ближайших трех дней не исповедовался во всех своих грехах. Лечение же умственных и душевных болезней было связано со множеством суеверий, ибо считалось, что такие болезни являются следствием происков дьявола, «беснованием», и часто лечение такого больного представляло собой какой-то странный, трагический сплав религии и магии. Выдумывались всевозможные магические ритуалы и рецепты. Например такой: «А ежели дьявол каким человеком овладеет и его изнутри сжигает, так приготовить настой из люпина, подагричника, черной белены и чеснока, все соединить и в порошок, истереть, прибавить пиво и святую воду». Со временем люди пришли к выводу, что лучше всего дьявол изгоняется из больного путем его телесного истязания. Изобретаются все более дикие и отвратительные способы, а если не помогает — в присутствии семьи больного бичуют и даже пытают, все более и более изобретательно. В Вене в 1583 году иезуиты «изгнали» из людей 12652 беса.
Практикуя подобные магические ритуалы, церковь одновременно препятствовала развитию медицины. Ею категорически запрещалось делать вскрытие мертвого тела, а ведь это было необходимо для того, чтобы четко представлять себе внутреннее устройство человека. Запрет этот был напрямую связан с буллой Бонифация VIII и убеждением святых отцов, что в человеческом организме существует некая нерушимая кость, которая делает возможным его спасение, ибо гарантирует воскресение его тела. Такой кости не нашел в организме Андреас Везалий,
[22]
который считается пионером и основоположником научной анатомии, за что, конечно, был преследуем церковью. Ему однако поначалу удалось уйти от наказания: избежал он его лишь потому, что был придворным врачом императора Карла V,
[23]
который боялся, избавившись от Везалия, подвергнуть свое здоровье большей опасности. Поэтому в период правления Карла V теологи постановили, что вскрытие трупов не является святотатством. Однако Филипп II,
[24]
будучи в полном здравии и полон сил, уже не видел оснований защищать «подозреваемого» от преследований церкви. Другие врачи пристально следили за Везалием и вскоре нашли то, что могло его погубить: во время вскрытия тела некоего испанца (с согласия родных) произошел скандал — тронутое скальпелем сердце подало какие-то признаки жизни (так констатировали враги Андреаса). Врача тут же обвинили в убийстве и спешно передали в руки инквизиции.
Иногда, правда, церковь делала исключения. Например, Рене Декарт,
[25]
известный более как Картезиус, чье имя скорее связано с физикой и математикой, занимался и медициной.
