— Разграбленная столовая в тюремной башне. Едва ли подходящее место для встречи с тем, кто некогда возглавлял всех нас.
— Я все еще возглавляю вас, Талос.
— С определенной точки зрения, — признал Повелитель Ночи.
— Я хотел осмотреть помещения этой тюремной башни, и у меня нет ни времени, ни желания устраивать бесполезные церемонии. Я был здесь, и я призвал тебя. Так что здесь мы и встретились.
Превосходство, прозвучавшее в голосе командующего, вызвало у Талоса оскомину. Да кто он такой, чтобы говорить в подобном тоне с одним из сынов Конрада Курца? Капитан павшего легиона, вдобавок затронутый демонической порчей. Его сила заслуживает уважения, но не униженного смирения и не рабской покорности.
— Я здесь, Магистр Войны. Теперь скажи мне, для чего.
— Для того чтобы мы встретились лицом к лицу. В Черном легионе немало своих пророков и чародеев, Талос.
— Я это слышал.
— Я ценю их дар, и они играют ключевую роль в моих планах. Я внимательно прислушиваюсь к их словам.
— И это я тоже слышал.
— Вот как…
И вновь ненавистная улыбка.
— Это заставило меня задуматься, на своем ли ты месте? Ты доволен той жизнью, что может предложить тебе твой легион? В достаточной ли мере они чтят твой дар?
И тут все стало на свои места — Талос понял, зачем его вызвали. Как прямолинейно и грубо…
Повелитель Ночи подавил гневный рык. Взгляд сузившихся глаз замер на руне угрозы, все еще мерцавшей на дисплее визора. Системы брони зарегистрировали участившееся сердцебиение и, предвидя возможность боя, ввели в кровь хозяина мощные стимуляторы. Лишь через несколько секунд Талос судорожно выдохнул и вновь заговорил, стараясь не обращать внимания на охвативший мышцы огонь:
— Я не причисляю себя к той породе существ, которую вы зовете чародеями, сэр.
Абаддон перестал мерить шагами комнату и уставился на собственное отражение в серебристом металле энергетического когтя.
— Ты полагаешь, что я не улавливаю неодобрения в твоем голосе?
— Очевидно, нет, милорд. Это не просто неодобрение, а отвращение.
Теперь Абаддон наконец-то взглянул на него. Лезвия древнего когтя тихо и плавно разрезали воздух. Это казалось почти привычкой — так смертный со скуки хрустит костяшками пальцев. Коготь Разорителя всегда находился в движении, всегда что-то кромсал — пусть сейчас это был только воздух.
— Ты оскорбляешь меня, Повелитель Ночи, — задумчиво протянул Абаддон.
С губ его все еще не сходила улыбка.
— Я не могу изменить суть нашего легиона, Магистр Войны. Я тот, кем ты назвал меня, — я Повелитель Ночи. Не оскверненный варпом колдун и не мерзостный творец заклинаний. Во мне живет геносемя Ночного Призрака. От отца — а не от Губительных Сил — я унаследовал этот… дар.
— Твоя прямота освежает.
— Странно это слышать, Магистр Войны.
— Талос, — сказал Абаддон, вновь оборачиваясь к Повелителю Ночи. — Я планирую новый Черный Крестовый Поход.
Тут он замолчал, подняв коготь. Талос невольно вспомнил виденную однажды картину — портрет Хоруса, сжимавшего горящую планету в этой самой перчатке. В то время Талос решил, что на картине изображена Терра. Ирония заключалась в том, что портрет запечатлел сокрушительное поражение Хоруса — в его пальцах полыхал единственный мир, который ему не удалось покорить.
— На сей раз… — Магистр Войны прикрыл свои нечеловеческие глаза, и серебряные лезвия дрогнули. — …на сей раз планеты-крепости у Врат Кадианских будут гореть до тех пор, пока на поверхности не останется ничего, кроме пепла. На сей раз сама Кадия падет.
Талос наблюдал за Магистром Войны, не говоря ни слова, пока экстатический восторг Абаддона не угас и тот не открыл глаза. Повелитель Ночи нарушил воцарившуюся меж ними тишину, шагнув к трупу заключенного и опустившись на колени рядом с убитым. Кровь человека залила обломки стола, на котором он лежал, однако умер заключенный от сильного удара в висок. Талос обмакнул два пальца в лужу сворачивающейся крови и затем поднес их к решетке шлема, чтобы вдохнуть металлический запах.
Он жаждал ощутить этот железистый вкус, хотел почувствовать, как жизненная субстанция вливается в его генетически измененное тело, впитывается в вены, а вместе с ней и призрачное эхо мечтаний смертного, его страхов и желаний.
Чудо физиологии Астартес — ощутить вкус жизни того, чью кровь ты пролил. Истинный дар охотника.
— Кажется, мои слова тебя не впечатлили, — заметил Магистр Войны.
— Со всем уважением, сэр, но все ваши предыдущие крестовые походы окончились неудачей.
— В самом деле? Не хочешь ли ты сказать, что принадлежишь к внутреннему кругу моих приближенных и способен судить, осуществились ли мои планы, и достиг ли я намеченных целей?
Талос сжал кулак — ту самую перчатку, которую скоро заменит латная рукавица Фаровена.
— Вы наносите Империуму удар за ударом, но это никак не помогает нашему делу. Вы спрашиваете, встанут ли Повелители Ночи рядом с вами, когда вы атакуете Кадию? Я не могу говорить за весь легион. Вознесенный последует за вами, как и всегда. Я уверен, что и многие другие из наших командиров поступят так же.
Абаддон кивнул, как будто услыхав подтверждение своим словам. Вены на его щеках потемнели — Магистр Войны ухмыльнулся.
— Ты говоришь об отсутствии единства. Твоему легиону не хватает вождя.
— Многие претендуют на роль наследников Ночного Призрака. Мастер Когтя исчез, но его претензии были не более обоснованны, чем у других, — даже несмотря на то, что он владел одной из наших священных реликвий. У многих есть схожие предметы, ранее принадлежавшие нашему отцу. Капитан Арцебус возглавляет крупнейшую коалицию, но и от его настойчивости разит властолюбием и отчаянием. Ни один истинный наследник так и не объявился, в отличие от вас и вашего легиона. Трон нашего отца остается пуст.
— И снова я слышу тревогу в твоих словах.
— Я не пытаюсь скрыть ее, Магистр Войны.
— Замечательно. Так скажи мне: неужели в глубине души ты сам не желаешь занять пустующий трон?
Талос замер. Такого он не ожидал. Он предполагал, что Магистр Войны намеревается каким-то образом использовать его проклятие. Возможно, даже попытается переманить Талоса в Черный легион в качестве личного советника. Но это…
Это было что-то новенькое. И, как заподозрил Талос, это также было чистой воды блефом, предназначенным для того, чтобы посеять сумятицу в его мыслях.
— Нет, — ответил он.
— Ты колебался.
— Вы задали трудный вопрос.
Абаддон подошел ближе к Талосу. Обломки хрустели под его бронированными подошвами. Черепа и шлемы на пиках для трофеев стучали друг о друга, рождая странную клацающую мелодию, словно играл какой-то варварский музыкальный инструмент.
