– Нельзя. Иначе я не смог бы предъявить вам доказательств
добрых намерений Фюрера.
Офицер Абвера красноречиво помахал своей авторучкой.
– А теперь позвольте зачитать вам текст, слово в слово. Я
сделаю это по памяти. Она у меня профессиональная.
Он вытянулся по стойке «смирно» и отчетливо, даже
торжественно начал:
– «Господин председатель Совета народных комиссаров, в мире
всё решает воля нескольких человек, и вы это знаете так же хорошо, как я».
Вождь едва заметно кивнул, как бы соглашаясь.
– «После того как Дуче доказал свою политическую
несостоятельность, сегодня существуют только две личности – вы и я».
Снова кивок.
– «Мы относимся друг к другу с уважением. Потому что знаем:
нам суждено поделить Землю между собой. Я надеюсь, что мы сможем осуществить
этот раздел без конфликта. Однако есть силы, которым хочется во что бы то ни
стало столкнуть нас. Только война между великим Рейхом и великим Советским
Союзом могла бы спасти дряхлую Британскую империю от неминуемой гибели.
Скажите, зачем нам спасать Черчилля, этого заклятого врага Германии и России?
Заявляю вам как Личность Личности: я не намерен нападать на Советский Союз. Моя
первоочередная задача – уничтожение Англии. Через две недели мои танковые
корпуса и воздушные армии сотрут в порошок Турцию и устремятся на Ближний
Восток. Американские плутократы не смогут мне помешать, очень скоро в горло им
мертвой хваткой вцепится Япония. Германия и Советский Союз заключили Пакт о
ненападении, но мы оба не придаем значения этой бумажке. Предлагаю нечто куда
более надежное – личное соглашение двух Вождей: никакой войны до 1 января 1943
года. Гарантией будет мое и ваше честное слово».
Посланец умолк и принял вольную позу – в знак того, что
прочитал текст до конца. И уже другим тоном, официальным, но менее
торжественным присовокупил:
– Ответ следует дать в течение суток. Через того же курьера
– через меня.
Вождь подождал, не будет ли сказано еще что-нибудь. Не
дождался. Тогда отложил трубку, так ни разу и не затянувшись. Мягко сказал:
– Честное слово – это хорошо. Но все-таки хотелось бы и
каких-нибудь вещественных доказательств. Например…
Его прервал сухой щелчок. В спинке кресла, всего в пяти
сантиметрах от головы Вождя, возникла дырка.
– Вот доказательство. – Курьер спрятал авторучку во
внутренний карман. – Если бы Германия собиралась напасть на СССР, я всадил бы
эту пулю вам в лоб. Фюреру очень хорошо известно: без вас вавилонская башня под
названием «Советский Союз» рассыплется в прах. Нет ничего легче, чем атаковать
стадо баранов, оставшееся без вожака.
– Красная Армия – не стадо баранов! – резко возразил Вождь –
но и только.
Он с любопытством покосился на дырку, подергал вылезший
оттуда войлок.
– Мне не понадобится 24 часа. Я готов дать ответ сейчас.
Запоминайте.
Вождь поднялся, с минуту ходил по кабинету.
– «Господин рейхсканцлер, марксистская наука придерживается
не такого, как вы, взгляда на роль личности в истории. Но мне кажется, что в
этом наши теоретики ошибаются. Ваше предложение принято. Итак, до первого
января 1943 года никакой войны». Всё, этого достаточно. Повторите.
Человек в форме капитана госбезопасности щелкнул каблуками и
наклонил голову – не по советскому уставу, а по немецкому – и повторил текст
слово в слово, даже с теми же интонациями.
– Еще одно послание, – сказал он, когда Вождь удовлетворенно
кивнул. – Уже не от рейхсканцлера, а от моего непосредственного начальника.
Если вы обманете Фюрера, если не сдержите своего слова, к вам явится другой
посланец. Ничто его не остановит. Он войдет так же легко, как вошел я. И
уничтожит вас.
Густые брови Вождя грозно сдвинулись, но курьер не отвел
взгляда.
В это мгновение зашевелился усыпленный Нарком. Закряхтел,
начал хлопать глазами.
Слегка кивнув офицеру Абвера, Вождь подошел к креслу.
Укоризненно покачал головой:
– Не бережешь себя. Работаешь много, спишь мало. А ведь не
себе принадлежишь – партии.
Нарком вскочил на ноги, залившись краской, подхватил пенсне.
– Извините… Никогда такого не было!
– Ничего, ничего. – Вождь потрепал его по щеке. Мы с
капитаном пока поговорили. Обсудили вашу с ним «идейку». Она не годится. Но
сотрудников подбираешь хороших, молодец. – В кошачьих глазах мелькнула искорка.
– Идите, капитан, – кивнул Вождь. – Вы отлично выполнили свое задание.
– Служу Советскому Союзу! – весело рявкнул капитан, лихо
развернулся и промаршировал к выходу.
Оба проводили его взглядом: Вождь задумчивым, Нарком
прищуренным.
– Только попробуй его пальцем тронуть, – сказал хозяин. –
Знаю я тебя. Не простишь, что он видел, как ты тут задрых. Волосок с его головы
упадет -тебе конец. Понял?
Нарком всплеснул руками:
– Да что вы, в мыслях не имел! Отличный работник, всё
английское направление на нем держится. Одна работа с «Лордом» чего стоит!
Думаю Когана к ордену Ленина представить. Хотя мы, конечно, тоже не сидели
сложа руки. Наш доклад со всей убедительностью доказывает, что война – дело
решеное.
– Ты этот доклад себе в жопу засунь, – тихо, свирепо оборвал
его Вождь.
– Виноват, – опешил генеральный комиссар. – Не понял…
– Его враги составляли, твой доклад! А ты при них пешка.
Или, может, не пешка, а?
Зло прищуренные карие глаза встретились с панически
расширившимися карими глазами. Лоб Железного Наркома моментально покрылся
испариной.
Через несколько секунд Вождь едва заметно усмехнулся.
– Ладно, не трясись. Лучше послушай, что я тебе скажу. Войны
не будет. Не нападет на нас Германия.
Нарком сглотнул, замялся, собрал всё свое мужество и
спросил:
– Разрешите узнать, откуда такая информация?
– Отсюда. – Вождь показал себе на лоб. – Не будет в этом
году войны. Ясно?
Когда он говорил таким тоном, это означало, что все
колебания позади, решение принято, и нет такой силы, которая способная его
изменить. Наркому это было хорошо известно, он и не попытался спорить.
– Ясно. Теперь ясно.
