— Думаете, будут еще нападения?
— Если б я знал, — повторил Толик. — Это меньшее, чего мы можем ожидать.
— Чего уж хуже? — пробурчал старший префектор.
Толик не ответил, лишь покачал головой.
С инцидента около поместья Патриса Льюла минуло полторы недели, когда дело получило свое продолжение. И продолжение это было совсем не таким, как представлялось Олди Энцу или Толику.
Старший префектор зашел в комнату Анатолия, отводя в сторону глаза:
— Извините меня, господин Анатолий, похоже, я втянул вас в историю. — Олди печально и протяжно вздохнул. — Не надо было звать вас с собой и просить принять участие в расследовании.
— Что случилось? — отозвался обеспокоенный Толик.
— Патрис Льюл требует, чтобы вы и Нимет понесли ответственность за нападение на его людей. Он обратился в муниципальный суд Тилины.
— Разве дела, связанные с префектурами, рассматриваются в муниципальных судах? — удивился Анатолий.
— В том-то и дело, что нет. Но он жаждет наказания. Поскольку с нашей стороны его не последовало…
— Понятно, — вздохнул Толик.
— Кроме того, Патрис обратился с жалобой к королю.
— И если префектура не примет меры, то скомпрометирована будет уже она, — кивнул Толик.
— Да. Нимета мы не отдадим в любом случае. С вами сложнее. Официально вы не являетесь нашим сотрудником. Объяснить причину отказа в привлечении к муниципальному суду будет очень непросто.
— Значит, все?
— Нет, не все! Я не знаю, что мне делать, Анатолий. Знаю только, что если я поступлюсь честью и отдам вас на растерзание Льюлу, то больше не смогу исполнять свои обязанности. Просто не смогу. Старший префектор не может жить с таким грузом на совести.
— Вам приходилось применять оружие, и не раз.
— Это было обоснованно. Здесь же… Я уверен в вашей невиновности, но… Как вас оградить? Анатолий, а может, вы поступите к нам на службу? — спросил Олди. — Тогда я мог бы мотивировать отказ в выдаче вашей принадлежностью к префектуре.
— Это избавило бы меня от наказания?
— Нет. Но решение по этому делу принималось бы в нашем ведомстве.
Толик задумался над сказанным, меряя шагами свою комнату.
— Увы, это не подходит.
— Почему? — удивился Олди. — Да, это будет непросто организовать, но я берусь все устроить. Я связывался с наставником Траем. Он готов дать вам рекомендацию, учитывая исключительность случая. Возьмем вас на должность стажера.
— Спасибо. Я признателен и вам, Олди, и наставнику Траю, но не думаю, что это хорошая идея. На то есть две причины: во-первых, я этого не хочу.
— Как не хотите? — искренне удивился старший префектор. — Поверьте, подобной чести добиваются многие, но не многим дано ее удостоиться.
— Охотно верю. Но мне придется участвовать в облавах, а объектом несанкционированного проникновения часто оказывается человек из одного со мной мира. Я бы не хотел…
— Вы же знаете, что это за люди, Анатолий. Неужели ваш собственный опыт, беседы с вашим соотечественником и тем одномирянином, который вас едва не застрелил, прошли даром? — воскликнул Олди.
— Знаю, все знаю. Понимаю, что каждое применение силы обоснованно, но ничего не могу с собой поделать. Каждый раз мне придется с собой бороться, каждый раз я буду искать способ мирного урегулирования, даже тогда, когда сэнсы признают это невозможным. К чему это может привести? Думаю, вы понимаете, Олди, что ни к чему хорошему. Ладно еще, если застрелят меня, а если из-за меня пострадает кто-нибудь из полевых стражников или префекторов… Нет, я не могу на это согласиться.
— Да, это веский довод. Но мы можем придумать вам работу, не связанную с несанкционированными проникновениями. Будете заниматься только местными делами.
— Долго ли? Не вы ли сказали, что будете вынуждены применить ко мне и Нимету санкции?
— Да, но…
— Хотите сказать, что они не будут строгими? Поверьте, вся эта шумиха затеяна вовсе не для того, чтобы спустить дело на тормозах.
— Как-нибудь разберемся. Подумайте над моим предложением, Анатолий.
— Да, но я вам не озвучил причину номер два.
— И какая же вторая причина?
— Это будет серьезный удар по репутации префектур. Подумайте, Олди, вы предлагаете принять на службу человека, обвиняемого в правонарушении. Ваши враги только этого и ждут.
Старший префектор упрямо сжал губы:
— Тогда я просто не знаю, что еще можно предпринять. О вашей выдаче даже не заикайтесь. Я этого не хочу.
— Да и я, признаться, не слишком стремлюсь пострадать за то, в чем не виноват. Нет ли других причин, чтобы оставить меня при префектуре?
— Я их не вижу. — Олди развел руками. — Вы официально не проходите у нас ни по одному делу.
— А если буду проходить?
— В каком же качестве? Не вы ли, Анатолий, только что отказались от службы?
— Например, в качестве обвиняемого?
— Обвиняемого? Но в чем же? Вы хотите, чтобы префектура обвинила вас в нападении на людей Патриса Льюла?
— Нет, это было бы слишком очевидно.
— Тогда что?
— Извините меня, Олди. Это только ради вашей чести.
Толик подошел к старшему префектору и нанес ему прямой удар в челюсть. Признаться, не без некоторого злорадства. Втравил-то его в это дело именно старший префектор.
Олди Энц никак не ожидал чего-либо подобного. Удар сбил его с ног. Старший префектор вскочил и хлопнул себя рукой по боку, выискивая шпагу. К счастью, шпаги при нем не оказалось, иначе дело могло закончиться для Толика печально.
Анатолий сделал шаг назад и поднял вверх руки:
— Все-все, сдаюсь.
— Ну знаете! — крикнул Олди. — За подобное можно поплатиться! Я мог бы проткнуть вас насквозь, окажись при мне шпага. Хотя еще не поздно. Я могу испросить у хранителя разрешение на дуэль.
— У вас разрешены дуэли? — искренне удивился Толик.
— За несанкционированные дуэли наказание очень строгое, но в исключительных случаях хранитель может дать такое разрешение.
Толик развел руками:
— Что ж, тогда вы сможете меня убить, и проблема будет решена.
— Как мне понимать вашу выходку? — спросил Олди, немного остыв.
— Как дружескую помощь. Не вы ли говорили, что вам нужен повод, чтобы оставить меня при префектуре? Нападение на старшего префектора будет достаточным поводом?
— Но вы могли бы меня предупредить… — Олди потрогал челюсть.
— Вот еще. Что же это будет за нападение? А так вы с полной уверенностью можете утверждать, что нападение было и что было оно для вас неожиданным.
