— Не буду спорить, — улыбнулся я. — В любом случае мы еще успеем вам надоесть, пока будем искать пути побега с планеты. Для начала мне нужен человек, который досконально знает местную жизнь — тайные тропы, способы провоза контрабанды, всех наркобаронов, копов и так далее.
— Он сейчас спит, — хитро прищурился Ястреб. — Неподалеку. Завалился к другу, приняли бутылочку огневки — и теперь оба храпят. И ты его прекрасно знаешь.
— Серж? Так вот почему он не увязался с нами!
— Пожалуй, он один из лучших проводников здесь, и знать все тонкости города и шахт — его работа. Кроме того, они с Шоном вроде как уже сработались.
— Что ж, есть с чего начать.
Попив чаю, они ушли заниматься текущими делами, предоставив кухню со всем ее содержимым в мое полное распоряжение.
Я как раз закончил с пирогом и уже открыл холодильник, чтобы достать еще чего-нибудь вкусненького, когда открылась дверь и на пороге появилась заспанная Лена.
Глава 7
— Доброй… э-э… ночи! — поздоровалась Лена, не узнавая.
— Доброй, — весело отозвался я. — Все-таки мне не удалось от тебя сбежать.
— Простите? — Она наморщила лоб и уже куда более внимательно посмотрела на меня. Внезапно ее сонливость куда-то пропала — она узнала! — И… Игорь?! — Удивление, смешанное почему-то больше со страхом, чем с радостью.
— Богатым буду.
— Выходит, те самые «неотложные дела» у вас здесь? — Она быстро справилась с удивлением, вопрос прозвучал довольно резко — похоже, ей вспомнилась старая обида на то, что я тогда отказался от руководства экспедицией.
— Да, в конце концов дела занесли меня сюда. — Однако пора налаживать контакт. — И они действительно оказались неотложными — моему другу потребовалась помощь.
— Что случилось? — тихо спросила она, смутившись.
— Пока ничего непоправимого, но основные трудности у нас впереди.
— И кто же ваш друг?
— Вы вместе сюда пришли, — подмигнул я.
— Шон?!
— Анвил. — Я внимательно посмотрел на нее, ожидая реакции.
— Ах вот оно что… — протянула она, отвернувшись куда-то в сторону холодильника. — Тогда вы опоздали — Шон ее уже спас.
— Кстати, да — тебе нужно перекусить. — Я деловито распахнул холодильник, вспоминая, что и сам еще не все интересное попробовал. — Насчет опоздания ты ошибаешься — все еще только начинается.
— Как вы покинете планету?
— Этот вопрос является главным, и он первый на повестке дня. — Я немного помолчал, но потом все-таки добавил: — И не злись на меня, хорошо?
— Хорошо, — как можно более нейтрально постаралась произнести Лена.
— Вот и чудненько. — Я запил последний кусок «пирога» «чаем» и поднялся. — Эта отвратительного вида штука — пирог. Очень рекомендую.
Я поспешил удалиться, пока девушка не завалила меня кучей вопросов.
— В те годы здесь работал филиал ада. — Ворон сидел в кресле перед камином, протянув ноги к огню, точнее, искусной его имитации. А мы слушали краткую историю планеты. — Юниверс Майнинг выполнила захват планеты настолько нагло и жестоко, что на Земле до сих пор не знают правды, а если узнают, ничего доказать будет нельзя, поскольку ни свидетелей, ни документальных подтверждений не осталось.
— А вы? — дрожащим голосом спросила Лена. После всего услышанного она пребывала в шоке — оказывается, ее отец принимал непосредственное участие во всем том кошмаре, что творился здесь незадолго до ее рождения.
— А нас давно уже нет, — улыбнулся Ворон. — И мы не хотим чего-либо доказывать. В конце концов, мы пришли к тому, к чему стремились. А справедливость… оставим ее тем, кто в нее верит.
— Жизнь под землей меняет мировоззрение, — заметил я.
— Мировоззрение меняет возраст, а где это происходит — не так уж важно.
— А что было потом? Когда вам удалось уйти сюда со спасенными людьми и оборудованием? — Лена хотела знать все подробности.
— Мы начали строить новый мир. Нам повезло, что мы остались отрезанными именно на нашем экспериментальном участке, где работала почти готовая экосистема, которая могла выдержать нагрузку в сотню человек. Таким образом, на тот момент у нас было около двухсот километров подземелий, чуть больше трехсот человек и все необходимое для развития.
— И как удалось выжить лишним двум сотням? — задал вопрос Шон.
— Не лишним! У нас каждый человек на счету. Но сначала было трудно — бывало, люди сутками сидели в кислородных масках, а есть приходилось не только живых улиток и грибы, но и сырую хлореллу. Но выжили все! Даже раненые. Нам хватило двух месяцев, чтобы расселить все необходимые бактерии и грибы по штрекам, благо технология к тому моменту прошла все лабораторные испытания и проходила полевые.
— Не все шло гладко… — вставил реплику Ястреб.
— Само собой! Поддерживать оптимальный газовый состав — задача, прямо скажем, не из простых. Мы до сих пор работаем над этой проблемой, стараясь полностью автоматизировать процесс, но пока не пришли к однозначно верному решению.
— Долго вы просидели взаперти? — Эта история, по которой впору было снимать фильм, очень меня заинтересовала.
— Почти два года. Потом, основываясь на старых картах, сделали несколько выходов в заброшенные штреки, изучили их и принесли туда жизнь… в прямом смысле. До этого находиться без скафандра там было невозможно.
— И вас не попытались уничтожить?
— Целенаправленно — нет. К тому моменту вокруг города уже сложилось некоторое общество — мародеры, бродяги, наркоторговцы, выращивающие плантации грибов, контрабандисты. Им постоянно не хватало пищи, воздуха, пространства — и нужно было как-то выживать. Мы дали им главное — пищу и воздух, и за это нас уважают и опасаются — они думают, мы можем лишить их этих благ. Но это сейчас, когда уже сложно делить кого-то на «нас» и «их», а раньше без вооруженных конфликтов не обходилось.
— А что корпорация?
— Да ничего. Они свою задачу по захвату ресурсов планеты выполнили, а остальное их не интересовало. В том числе возможная утечка информации за пределы планеты — слухи пошли и без нас, а доказывать что-либо уже бесполезно.
— Не очень понятна мне такая политика, — качнул я головой.
— Ты мыслишь другими категориями. А это бизнес — дешевле было нас не трогать. Как не трогают всех остальных, хотя тут картина другая, — на них зарабатывают, так как приличный кусок дохода от наркоторговли идет в карман местному руководству. И это весьма жирный кусок, надо сказать!
— Как все сложно и запутанно! — брезгливо фыркнула Лена. — Да здесь половину населения расстрелять нужно! Не считая руководства!
— Это просто жизнь. — Ворон внимательно на нее посмотрел. — Такой ее делают люди, и только они. Пока каждый не начнет жить по-другому, иначе мыслить, ценить другие вещи, ничто не изменится. И никто не в силах изменить это со стороны, даже насильственно — человек к этому должен прийти сам. Каждый конкретный человек.
