— Бинго! — улыбнулась доктор Эбби и хлопнула в ладоши. — Мисс ЦКЗ, скажите этому приятному молодому человеку, каков его выигрыш!
Келли промолчала.
Во рту у меня пересохло. Я сглотнул слюну и спокойно произнес:
— Пожалуйста.
Мой голос в замкнутом пространстве лаборатории прозвучал оглушительно громко. Келли ответила:
— Да, иногда ранний контакт с вирусом приводит к тому, что некоторым индивидуумам удается успешно побороть вирус Келлис-Эмберли. Стандартный анализ крови младенцу сделать невозможно, поскольку у детей раннего возраста активации процесса не бывает. В таких случаях даже не обнаруживаются обычные маркеры, указывающие на активацию. Но дети все же заболевают. А потом, спустя некоторое время, болезнь отступает. — Келли умолкла и снова заговорила, старательно подбирая слова: — У большинства лиц, подвергшихся потенциально опасному контакту с инфекцией в младенчестве, во взрослом возрасте развиваются локализованные вирусные поражения, потому что их иммунная система уже подготовлена.
— Их организм помнит, что вирус — это нечто плохое. Поэтому он запускает маленькие снаряды, начиненные маленькими стайками доморощенных вирусных телец, — сообщила доктор Эбби, наклонилась и погладила бок Джо. Пес устремил на нее любовный взгляд и вывесил розовый язык. — Так поступают люди, когда встречаются с волками. Мы их ловим, приручаем и учим нас защищать.
— Да, — подтвердила Келли. — Локализованные поражения являются маркерами того, что иммунная система научилась всему, что нужно. При атаке Келлис-Эмберли организм начинает борьбу и выигрывает.
— Так вот почему вы сказали, что ей могло стать лучше?
Келли не ответила.
Я в сердцах заехал кулаком по бронированному стеклу. Все вздрогнули, кроме Шеннон. У нее был такой вид, будто она окутана коконом удовлетворения.
— Дальше, док.
— Хорошо. — Келли посмотрела на меня. За последние часы она заметно осунулась. — Мы с доктором Уинном просмотрели результаты анализов вашей сестры. Ее иммунная система уже начала реагировать на новую инфекцию в то время, когда были взяты пробы крови. Вероятность того, что она смогла бы перебороть инфекцию, высока. Более 80 процентов.
— Спонтанная ремиссия, — выдохнул Аларих восторженно.
— Объясните, — произнес я.
— По идее, это такая… городская легенда. Предполагается, что существуют люди, которые были заражены — то есть полномасштабно заражены и готовы накинуться на соседей… Но они чудесным образом исцелились до того, как их успели убить. Никто ни разу в глаза не видел хоть кого-нибудь со спонтанной ремиссией. Всегда находится парень, у которого есть друг, а у этого друга — знакомый, который… и так далее. Но такие истории иногда появляются в Сети. Тогда ЦКЗ напоминает населению, что лекарство еще не изобрели.
— Но ведь это не просто байки, док? Мы ведь именно поэтому здесь собрались?
— Об одном ЦКЗ говорит чистую правду: лекарства от болезни Келлис-Эмберли нет. Если меня начнут уверять, что оно существует, я не поверю. По целому ряду причин… — Теперь в разговор вступила доктор Эбби. — Но в некоторых вещах сотрудники ЦКЗ лгут. Известно, что можно жить с вирусом в организме с момента рождения и он впоследствии способен проснуться. Но значит, есть вероятность, что Келлис-Эмберли способен снова заснуть. Разве не здорово?
— Похоже на инфаркт, — пробормотал я.
— Двое из десяти тысяч, — резко проговорила Келли.
— Что? — удивился я.
— Двое из десяти тысяч. — Келли встала, не обращая внимания на пистолет Бекс. — Не больше и не меньше. Столько человек с зарегистрированными локализованными поражениями могут поправиться после контакта с живой вирусной культурой. Двое. Это — частота выздоровления. Судя по всему, она связана с плотностью вирусных частиц в отдельных локальных очагах, но точного подтверждения гипотезы у нас еще нет, и вряд ли найдется возможность провести такие исследования. Добровольцев нам не набрать.
— Даже за тюремной решеткой, — мрачно изрекла Мегги.
Келли снова вздрогнула. А мне было наплевать. Если она мучилась угрызениями совести, то вполне их заслужила.
— Не думаю, — пролепетала она.
— Чепуха, — процедила сквозь зубы доктор Эбби. — Есть множество способов тестирования. Взять хотя бы Джо. Я ввела ему Келлис-Эмберли, когда он был щенком. Он заболел, но поправился, и у него развилось первое локализованное поражение. Я вновь подвергла Джо воздействию вируса, когда он достиг веса, при котором происходит бурная активация процесса. И он снова выздоровел. Тогда же у собаки возникло второе локализованное поражение. Я могла бы купать Джо в воде, зараженной вирусом, — активация была исключена. Временами появлялось незначительное обезвоживание, боль в груди, но симптомы быстро проходили. Эксперимент удался.
— Сколько щенков у вас было в самом начале? — осведомилась Келли.
Доктор Эбби даже смутилась.
— Джо был не первой подопытной собакой. Но результаты оказались самые успешные.
— Погодите секундочку, — вмешалась Бекс. — Это — правда?
— Вроде да, — хмыкнул я. — Получается, что человек с достаточно сильно развитым локализованным вирусным поражением способен вернуться из состояния зомби. А еще можно намеренно вызывать у маленьких детей эти поражения, чтобы у них выработался иммунитет в раннем возрасте. Но не забывайте: я — просто здоровенный тупой ирвин. — Я снова заехал кулаком по стеклу. — Джорджия была умницей. Жаль, погибла она, а не я.
— Двое из десяти тысяч, — повторила Келли как заклинание. — Вы бы нажали на курок, знай вы эти цифры? Смогли бы вы сделать такое, если бы были уверены, что есть крошечный шанс — и ваша сестра поправится?
Нет, — сказала Джорджия.
— Да, — заявил я не слишком уверенно. Похоже, все поняли: я соврал. Но не думаю, что кто-то имел право обвинять меня.
Келли покачала головой.
— Обществу пришел бы конец. Все сразу бы решили, что они особенные. Якобы только они, их родители или дети могут исцелиться. И каждый стал бы медлить в крайней ситуации.
— Сначала стреляй, вопросы будешь задавать потом, — пробормотала Бекс едва слышно. — Жутко не хочется признаваться, Шон, но она права. Вот тогда точно разлилось бы море крови. Началось бы нашествие зомби. Никто не пожелал бы рисковать, убивая того, кто мог бы выздороветь.
— А пока эти люди действительно больны, — заметила Келли. — Вирус в отношении их организма не милосерднее, чем был бы к вашему или моему. И они сохраняют способность заражать других до той поры, как заболевание не пойдет на убыль. Представляете? Покусать пару-тройку человек, потом поправиться и узнать о том, что вы убили и съели самых близких людей? А что произойдет, если ваше семейство не погибнет? Как только вы перестанете быть частью толпы зомби, ваши родственники разорвут вас на части. Мы одержали победу во время Пробуждения, потому что научились стрелять сразу — как только один зараженный бросался на нас. Иначе нам бы всем давно пришел конец.
