Книга Беру все на себя, страница 71. Автор книги Евгений Красницкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Беру все на себя»

Cтраница 71

Дружинник вопросительно обернулся внутрь дома, оттуда ему что-то невнятно сказали, и он, зло швырнув копье на землю, зашагал к остальным пленным, на ходу расстегивая оружейный пояс.

— Трое внутрь, оружие держать наготове, — велел Егор отрокам.

Те, сначала глянув на Мишку и дождавшись утвердительного кивка, выполнили команду. Егор посторонился, предлагая Мишке войти впереди него.

В избе Кривого, хоть и оказавшейся чуть просторнее, чем представлялось снаружи, такому количеству народа явно было тесновато. Вплотную к лежанке, на которой, тяжело дыша, лежал князь Всеволод, стояли, закрывая его собой, двое: тот самый боярин, который выезжал на переговоры, и еще один, которого буквально трясло, не то от ярости, не то еще отчего-то.

«Наверное, тот самый „дерганый“, про которого пацан говорил».

Обоим было явно непривычно стоять под прицелом самострелов.

«Ага, это ТАМ телевизор приучил к виду людей, стоящих под наведенными на них стволами, а ЗДЕСЬ это в новинку. Копье или меч в аналогичных обстоятельствах приставляют к груди или к горлу, а вот так, на расстоянии, ни лучник, ни пращник угрожать не могут. Наверняка беспокоятся, как бы кто-то из ребят случайно на спуск не нажал, вот и застыли неподвижно. Ну что ж, нам же легче».

Мишка скользнул взглядом по углам, иконы, на которую можно было бы перекреститься, не нашел, а кланяться очагу по языческому обычаю, не стал.

«Так… спина прямая, подбородок чуть вверх, морду „кирпичом“, левую руку на рукоять меча, правую ногу чуть вперед. Я — представитель высшего сословия!»

Коротко склонил голову и представился:

— Сотник Младшей дружины воеводы Погорынского боярина Кирилла, боярич Михаил.

Пауза. Ждали-то взрослого человека. Наконец, тот, что выезжал на переговоры, представился в ответ:

— Боярин Авдей Солома, — покосился на «дерганого» и продолжил: — Боярин Василий Гоголь.

Мишка от неожиданности чуть не утратил соответствующей ситуации «морды лица». Конечно же «дерганый» боярин не имел никакого отношения к великому русскому писателю, даже и отдаленным предком классика, скорее всего, не являлся. Дело во внешности — больно уж похож на этот вид уток — коренастый, короткошеий, с большой головой и ходит наверняка вперевалку, да и нос какой-то сплющенный, на утиный клюв похож. Но прозвучало слово «гоголь» настолько неожиданно и неуместно…

Затянувшуюся паузу прервал боярин Солома:

— Да где ж ваш лекарь?

Егор, почувствовалось, хотел что-то сказать, но сдержался, а Мишка лишь молча указал подбородком на оружейный пояс городненца. Тот понял, тяжело вздохнул, отцепил ножны с мечом и, шагнув вперед (один из отроков сопроводил его движением самострела), с легким поклоном передал его Мишке. Тот, с таким же поклоном, принял оружие и передал его Егору. Второй боярин тоже отцепил меч, потом, совершенно неожиданно, с каким-то рыдающим криком швырнул его себе под ноги, сам пал на колени и замолотил кулаками по земляному полу, выкрикивая бессвязную смесь ругательств, проклятий и оборванных фраз, общий смысл которых можно было свести к цитате из кинокомедии «Бриллиантовая рука»: «Все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!!!» — натуральная истерика.

Боярин Солома поморщился, склонился к напарнику и попытался успокоить:

— Угомонись, Василий… криком делу не поможешь… стыдоба… — Потом, видимо потеряв терпение, пнул Гоголя ногой в бок: — Да угомонись ты, Васька!

Гоголь с неожиданной ловкостью схватил Авдея Солому за ногу и торопливо забормотал:

— Скажи им, Авдеюшка, скажи… христиане же… крест на знамени, поймут… детки же малые погибают… Авде-ей!!! Делать что-то надо!!!

— Угомонись, я сказал! Сначала князь! — Боярин Солома повернулся к Мишке и Егору и тоже заорал: — Да где же ваш лекарь-то? Обещали же!

Происходило что-то непонятное, что-то, без преувеличения, важнейшее, имеющее для пленных бояр огромное значение, но разбираться с этим… Мишка обернулся ко входу и позвал:

— Антон!

— Здесь, господин сотник!

— Илью и Матвея сюда! Быстро!

— Слушаюсь, господин сотник!

Егор склонился к Мишке и негромко подсказал:

— Этого бы, стенающего, убрать, да и отроки больше не нужны.

— Этого! — скомандовал Мишка, указывая отрокам на боярина Гоголя. — В сарай к другим пленным. — И, как бы поясняя для боярина Соломы, добавил: — Тесно здесь, а лекарям в покое работать надо.

Авдей ничего не сказал, лишь отшагнул от Гоголя. Отроки подхватили боярина под руки и поволокли к выходу. Потерять лицо — потерять все, Гоголь болтался в руках парней как тряпочный и, только когда его протаскивали в дверной проем, снова заблажил:

— Скажи им! Скажи, Авдей! Все равно уже… скажи!!!

— О чем он? — обратился Мишка к боярину Соломе. — Может, нам и впрямь знать надо?

— Сначала князь! — отозвался боярин «железным» голосом.

— Если ты подмоги дожидаешься…

— Не дожидаюсь! Сначала князь!

Чувствовалось, что Авдей Солома с трудом сдерживается, чтобы не сорваться на крик. Мишка переглянулся с Егором, тот только пожал плечами.

«Дети погибают? Оттого они и сорвались малым отрядом от конвоя? Что, княжья семья в опасности? Но ее же не могли оставить без охраны, а если охрана не помогла, то что он собирался сделать всего с двумя десятками дружинников? Какое-то предательство, заговор, бунт, нападение ятвягов? Так все равно, что такое двадцать человек? Почему Гоголь просил сказать, а не сказал сам, если для него это так важно?»

— Михайла! — донесся снаружи голос Ильи. — Где тут болящий?

— Заходите! Вон, князь на лежанке.

— Давай, Мотька… князь не князь, нам без разницы — нутро у всех одинаковое, это поверху нарядятся да украсятся…

— Это князь Всеволод Давыдович! — буквально взорвался Авдей Солома. — И если ты его не вылечишь…

— То ничего не будет!!! — Мишке пришлось как следует напрячь голос, чтобы перекричать городненского боярина. — Мои лекари не за страх работают!!!

Да, сильный, привыкший командовать, уверенный в себе воин и княжий ближник, поставленный обстоятельствами в беспомощное положение, — то еще зрелище. В бешеном взгляде боярина Соломы читалось желание свернуть шею этому наглому мальчишке и… прямо-таки безмерная тоска от невозможности исполнить это желание.

В ответ у Мишки начала морщиться, открывая передние зубы, верхняя губа, а правая рука сама собой сделала движение, чтобы выкинуть из рукава кистень. Бешеный Лис полез наружу, задвигая в сторону сознание Михаила Ратникова.

«Назад, скотина! Я в своем уме должен быть!»

Не получалось! Бешенство накатывало волной, и самое страшное — организм четырнадцатилетнего подростка отдавался ему просто с восторгом!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация