Книга Женское оружие, страница 17. Автор книги Евгений Красницкий, Ирина Град, Елена Кузнецова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Женское оружие»

Cтраница 17

В горнице сидели два немолодых мужа. Очень немолодых — наверняка имели уже взрослых внуков, но стариками их назвать язык бы не повернулся. Сила и бодрость в обоих не просто чувствовались — в глаза бросались. Оба, без сомнения, воины — осанку мужей, привыкших держать на плечах тяжесть доспеха, не спрячешь.

Одного из них Аринка уже видела — сотник Корней, во Христе Кирилл. Могучий муж, бывший когда-то синеглазым золотоволосым красавцем, легко заставлявшим трепетать девичьи сердца. Заматерел, как видно, уже в зрелые года, ибо в кости не широк, гибким и стройным был, а еще… живым и проказливым. Ох, и наплакались от него в свое время девки! Еще и сейчас чувствовалась в нем неуемная мужская сущность. По всему видать, погулял сотник на своем веку — не только с мечом лих…

Но и жизнь с ним неласкова была, от души побила, не только сединой да морщинами — вон, вместо правой ноги деревяшка, а левая половина лица от брови до самой бороды изуродована шрамом от рубленой раны, и как глаз-то уцелел?

«Но все равно не угомонился ведь! Ишь глазом-то как блестит! Интересно, хозяйка здесь есть или холопка какая за хозяйку распоряжается?»

И грозен, ох грозен — воплощенная смерть. Не страшен, а именно грозен — не пугает, а таков по жизни.

Второй… а вот этот страшен! И тоже не пугает, но… Не бывала Арина на языческих капищах, не видала идолов, а сейчас поняла: вот такие они, идолы, и есть. Каменное спокойствие и полное равнодушие — решит, по каким-то своим, совершенно непостижимым причинам, что должна ты умереть, и умрешь, а он и не вспомнит о тебе через миг; решит оставить жить — просто оборотится к чему-то другому, будто и нет тебя вовсе!

Но собой тоже хорош, хоть и не так, как Корней. Еще и сейчас видна в нем суровая красота, какой и года не помеха. Тоже обилен сединой, тоже могуч, но в кости широк, хотя и не кряжист. И есть в нем что-то такое… Непонятно как, непонятно чем, но дополняют они друг друга: чего недостает у одного, того в избытке у другого. Счастлив Корней, щедро его одарила судьба: этот-то грозный муж не просто друг и соратник, а вторая половина его сущности! Наверняка с детства соперничали, ссорились, дрались, но друг без друга не могли. И сейчас ей перед обоими, а не перед одним только сотником стоять придется!

Все это Арина охватила единым взглядом, едва войдя в горницу (спасибо бабкиной науке), глаза же на мужей поднять поостереглась: невместно, грубость — перед старшими в землю смотреть надлежит, пока не спросят о чем-либо, а уж тогда, отвечая, открыто глядеть. Неизвестно, как у них тут заведено, но старый обычай не подведет, он повсюду в силе, да и новый ритуал ему не прекословит.

Аринка перекрестилась на красный угол и склонилась в поясном поклоне, коснувшись пальцами правой руки пола.

— Здравы будьте, честные мужи!

— Кхе! Крестится, а на одеже знак Лады… И у Андрюхи глаза… не то шалые, не то пьяные. Приворожила, что ли? А? Аристаша, что скажешь?

— Не шалый он — томный.

— Томный, едрена-матрена… А не один хрен? Уехал Андрюха обычный, а вернулся… Ты его таким видал хоть раз?

В горнице повисла тишина, только время от времени раздавался какой-то непонятный звук, словно скребли деревом по дереву. Аринка слегка подняла глаза и увидела, что это Корней елозит по полу деревяшкой, заменяющей ему правую ногу.

«Нога у него болит. Так бывает — руки или ноги нет, а болит или чешется. Говорят, сущее мучение. И не лечится это…»

То, что мужи не ответили на ее приветствие, Арину не обидело и не напугало — старшие в своем праве. То, что разговор начался с обвинения в ворожбе, тоже не удивило. Принять в общину чужого человека — дело непростое. Сначала смотрят не на то, чем он может быть полезен, — это выяснится потом, а на то, не несет ли он какого-то вреда или опасности. Это все Арина понимала и была готова, но вот то, в чем именно ее заподозрили…

«Господи, да с чего они решили, что я Андрея приворожила? Да и кто еще кого приворожил… Или из-за опекунства это все? Хозяин, видно, недоволен, что Андрей, его не спросясь, чужих почитай что в род ввел. Тут он в своем праве…

А может, наговорил кто? Только ведь не ко мне он в обоз приезжал, к девчонкам, я-то и мига с ним наедине не оставалась. Когда ворожить-то было? И как тут оправдаться? Как объяснить им, что не умею я этого, а и умела — не стала бы. Счастье навороженным не бывает… Слова бесполезны, словами этих двоих не проймешь. Пожелают ли разобраться и понять или сразу отрубят?»

И не за себя даже испугалась — за него…

«А Андрей? С ним-то что будет? Ведь он от нас не отступится…»

Деревяшка снова поскребла по полу, а с той стороны, где сидел второй, названный Корнеем Аристашей, распространялось…

Учила бабка Аринку чувствовать окружающие предметы, не прикасаясь к ним и не глядя на них. Учила долго и говорила, что умение это важно. И вот сейчас исходило от Аристарха ощущение не как от живого существа, а как от остывшей печи — холодной, пустой, очищенной от золы, с выветрившимся запахом когда-то готовившейся в ней пищи. Неколебимое спокойствие, холод и пустота. Даже не просто пустота, а темная глубина ловчей ямы: сама не набросится, но терпеливо ждет, когда в нее свалится неосторожная добыча.

— Ну чего молчишь-то, Аристаш?

— Смотрю…

— Кхе! И чего видишь?

— Ничего… пока. А ты чего узнать хочешь-то?

— Я хочу знать: хозяин ли себе Андрюха или эта его уже…

— Вот и звал бы Андрюху…

— Репейка!!! А ну кончай выдрючиваться! Я вас всех сейчас…

— Угомонись. Я же тебя не учу, как сотню водить, вот и ты меня…

— Учишь!

— Ага. А ты меня так всегда и слушаешься.

— Бывает, что и слушаюсь…

«Игра! Старая, много раз испробованная… как ловушка с приманкой. Разговор как будто пустопорожний — вроде бы промеж себя препираются, но оба настороже. Фома тоже так умел, хоть и по-другому — улыбался, винца подливал собеседнику, забавные случаи вспоминал, а сам как натянутая тетива был… Эти не натянуты, но похоже очень…»

— Вот и сейчас послушайся, Кирюш… Погляди-ка на нее сам… внима-ательно так погляди, умеешь же.

— Кхе! Ну… гляжу.

— И чего видишь?

— Баба, вдова… молодая, пригожая, ликом приятственна… Кхе! Даже очень приятственна! Шея, гляди-ка, без морщин, свеженькая еще… грудь высокая, налитая… упругая вроде бы… Кхе!

«Нарочно злит… Нет, не поддамся, не на ту напал!»

— Стан тонок, гибок… — продолжал Корней таким голосом, что казалось, вот-вот причмокнет губами от удовольствия. — Бедра широки, ноги длинные… э-хе-хе…

Корней по-стариковски закряхтел, и Арина догадалась, что он склонился на сторону, пытаясь разглядеть ее сбоку. Не удержалась и стрельнула глазами на сотника. Лучше б не смотрела, аж передернуло от отвращения! Знала она такие мужские взгляды — словно раздевают грязными липкими руками. Так и хочется после этого чистой водой омыться. Но Корней-то на первый взгляд вроде бы не из таких…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация