Вроде удачно вышло. МВД и Минфин с Кабинетом не дружат. Появится шанс ущипнуть побольнее – схватятся, уцепятся и царя уболтают.
Посыльный унес конверты на почту, а моя жажда деятельности все не унималась. Позвал Варежку. До ужина составляли с ним список лиц, информация о которых мне нужна. Когда и какая. Приоритеты расставляли. Пестянов половину блокнота исписал. Молодец, не испуган объемом работы. Похоже, такой же трудоголик, как и я. Только с уклоном. Глаза заблестели – столько подозреваемых сразу! Я и бумаги ему тут же выправил. Коллежский секретарь он теперь у меня и чиновник особых поручений при Губернском совете. Подчиняется только председателю, то есть мне.
Василину не стал звать. Ее время не пришло еще. Пусть они житейские проблемы решат, обживутся. Деньгами я их снабдил. Здесь на сто рублей можно полгода безбедно жить. Газетки пока пусть читает. Я ей еще в дороге круг интересов своих обрисовал. Еженедельные отчеты посыльный приносить будет…
Там и ночь подкралась.
А следом – утро. Окна выходили на северо-восток, так что солнце на рассвете заглянуло меня поприветствовать. Точно, Герочка! Как мама в детстве… Странно! Я все хуже помню детство. Там, где времени нет, казалось, что вся жизнь, каждый миг, каждый удар сердца сохранился в памяти. А теперь вот забывать стал… Какие-то обрывки, ощущения, запахи, прикосновения, еще и здорово перепутанные с заимствованными из воспоминаний бывшего хозяина тела. Интересно, где находится хранилище памяти? И не там ли спрятался мой немецкий друг? А, Гера? Да ладно, не пищи! Не собираюсь я пока тебя изгонять. Мне без тебя совсем грустно будет. Выходит, Герман, ты мой единственный в этом мире родной человек…
К хорошему быстро привыкаешь. Без помощи слуг уже и одеться стало затруднительно. Бриться опасной железкой – вообще страшно. Где-то мой «Жилет – лучше для мужчины нет»? Нужно не забыть попросить Гинтара подобрать себе замену. Он лучше знает, что и как должен делать слуга. Гера слишком привык к этим благам цивилизации, а я понятия не имею о «правах и обязанностях прислуги».
Не было в мое время такого понятия. В дом раз в два дня приходила уборщица, в домике у гаража жил таджик-дворник, а кушали мы обычно в ресторанах – кухаркой обзаводиться не стали. Ну, так это же не слуги. Скорее – сотрудники моего домашнего предприятия. Я только здесь и познакомился с этим явлением. И знаете! Мне понравилось. Сам-то я вполне неприхотливый человек. Лично мне мало чего нужно. Есть же такие люди – житейские дурни, у которых вечно один носок и все куда-то неожиданно пропадает. Так я из таких. За мной постоянный присмотр требуется. И что самое удивительное – на работе все с точностью до наоборот. На службе я сама пунктуальность…
Кое-как справился. Не сказать, чтоб идеально, но пепельный налет щетины исчез, волосы не торчали куда попало, и вроде все завязки и пуговицы приспособил на положенные им места. Благо большое зеркало в спальне присутствовало. Успел вовремя заметить и исправить огрехи внешнего вида.
В гостиной на столике у дверей ждала почта. Пара газет, небольшой конвертик для записок и письмо. И колокольчик. Забавная штукенция. Раньше думал, это только в кино бывает. Позвонил – через минуту пришла горничная, спросила – чего желаю. Ох, милая, построй мне металлургический комбинат в тайге неподалеку от Мариинска… Но заказал кофе с выпечкой и масло. Не такими же хорошенькими ручками, с аккуратненькими розовыми коготками, чугуний плавить…
Как им удается подавать заказы так быстро? Словно за дверью ждали. Едва до стола дошел, а мимо уже, шелестя юбками, пронесся отряд подавальщиц. Мм, как вкусно пахнет кофе, как румяны маленькие булочки с корицей, как плавится золотистое масло на теплой пористой сдобе!
«Северная пчела» от двадцать четвертого марта рассказывала об увеличении денежного содержания мировым посредникам Алтайского округа. Судя по добавке в семьсот рублей, кроме жалованья в полторы тысячи в год, люди, призванные решать судьбу освобождаемых государственных крестьян, не бедствовали. Зачем еще увеличили? Взятки брали? И кто им давал? Крестьяне? Да перестаньте. Откуда у них-то суммы, которые при сотне рублей в месяц заинтересовать могут?!
Сходил за карандашом, сделал на полях газеты пометки. Пусть Варежка порезвится. Утолит мое любопытство. Есть у меня подозрение, но нет доказательств. И это плохо. Хороший был бы аргумент в споре с одним весьма значимым господином.
Материал о проекте реформирования гвардейских полков не заинтересовал. Как-то по-детски все. Несерьезно. Гера вот хохочет: с чего я решил, спрашивает, что гвардия – это самые боеспособные части армии? А и правда. С чего?
«Томские ведомости» опять вдарились в историю. Какие-то князьки туземные, ясаки и всякая такая лабудень. Скучно.
В конвертике твердым, чуть наклоненным почерком значилось, что приглашенный мной господин готов почтить присутствием в десять часов до полудня. Предельно сжатый, сухой текст. Молодец майор. Так и надо.
Письмо с гербом на печати. Из Сибирского комитета МВД. От директора, Владимира Петровича Буткова. Во-о-от. Вот чего я с нетерпением ждал. Один из штатных министерских «папиков» решил увеличить свое влияние, присовокупив в свою шайку еще одного губернатора. Ножом для масла вскрываю конверт. Плевать, что испачкалось. Мне этот документ не в музей, а в самый отдаленный и тайный архив спрятать надобно. «Крыша» по переписке! Они тут вообще страха не ведают?
Зачитался так, что непроглоченный глоток кофе во рту остыть успел. Какой талантище в человеке погибает! Война и мир! Преступление без наказания и Идиот в одном флаконе. Намеки и намеки на намеки. Общими мазками определены прелести совместной деятельности. Пара слов о «к сожалению моему, служба столь молодого и многообещающего чиновника на столь высоком посту может столкнуться с кажущимися непреодолимыми трудностями…» От так вот! Может столкнуться, а может – и нет. Зато, как только столкнется, я должен знать, к кому бежать в жилетку рыдать. Кто мзду примет, по головке погладит и кому надо за меня слово замолвит. Как бы еще узнать, что за человек-то такой этот Бутков. Насколько он значимая фигура в столичных играх? Или подставная пустышка кого-то посильнее? Гера рассказывал, в столице сейчас две основные партии – ретрограды и реформаторы. Первые, естественно, за сон в летнюю ночь и возврат к благостным традициям. Вторые хотят хоть что-то изменить, чтобы стало хоть чуточку лучше. Уже несколько лет вторые вполне успешно придавливают первых. Александр Второй натерпелся в юности от ретрограда-отца и распахнул сердце для реформаторов.
Блин, блин и еще раз – блин! Реформаторы – это вроде хорошо. Я и сам за развитие промышленности, дорог и послабления для народа. Но реформы чаще всего либерастами делаются. А у них есть свойство нехорошее – они на Запад любят смотреть, и еще как-то так умудряются извернуться, чтобы и задницу туда же подставить. Стоит этих господ к власти пустить, как тут же забугорники все самое вкусное в России скупают. И приходится потом ретроградам, которые консерваторы, все обратно отбирать. Потом, когда реформы уж совсем до абсурда доходят и маятник предпочтений качается в другую сторону.
