– Ага…
– Ничего, привыкнешь. Пойми, нас боятся, и надо уметь использовать этот страх. Кровожадных монстров, которыми нас считают, могут не любить, но нам от чьей-то любви или нелюбви ни тепло ни холодно, зато из страха нам будут подчиняться, а с этого мы поимеем определенные дивиденды. Главное, чтобы уровень страха не перешел критическую черту, после которой на нас набросятся просто от отчаяния.
– А что будет, если они не захотят нас принять там, где вы хотите? – пискнула сзади забытая всеми Бьянка.
– Стрелять начну, разумеется, – фыркнул Соломин. – Слово надо держать. Заодно и орудия новые испытаем.
– Но ведь…
– Не спорь со старшими. У нас есть четко поставленная задача, которую надо выполнить, и потери среди туземцев нас волновать не должны.
– Это очень легко – повелевать чужими жизнями, сидя в неуязвимом корабле, вооруженном так, что сама мысль о сопротивлении кажется безумием. Белый господин со скуки вышел поохотиться на антилоп и стреляет, не вылезая из машины… – девушка внезапно всхлипнула, повернулась и бегом выскочила из рубки.
– Вы палку-то не перегнули? – спросил Андрей, неодобрительно глядя на капитана.
– Да нет, все нормально, – буркнул Соломин, отворачиваясь. – Детство у девочки в заднице заиграло, только и всего.
На самом деле он был неожиданно обижен. Да и то сказать, если бы не скучающий белый господин, девчонка уже давно и прочно прописалась бы не в самом лучшем борделе Вечного Кипра, чтобы через несколько лет, потеряв свежесть и привлекательность, опуститься в еще большую клоаку, а потом вернуться на завод. Ну а когда не сможешь работать – укол и быстрая, легкая смерть, ведь раб, которого нерентабельно содержать, никому не нужен. Ну что же, благодарность человеческая общеизвестна, а про то, как Бьянка попала на борт его крейсера, Андрею, к примеру, знать не следовало.
Усилием воли загнав вглубь раздражение, Соломин решительно направился к своему креслу, с размаху плюхнулся в него, готовый в любой момент переключить управление на себя. На последнем этапе пилотировать корабль он решил лично – во-первых, он был одним из наиболее опытных пилотов на корабле, а во-вторых (ну, это важно стало только сейчас), работа – лучший способ отвлечься от неприятных мыслей.
Вообще же, пилотировать корабль на досветовых скоростях, как ни парадоксально, намного сложнее, чем на сверхсвете. Там ведь как: вырубил гипердвигатель – и скорость мгновенно упала практически до нуля. Точнее, до той скорости, которая была в момент запуска гипердвигателя, но она, как правило, очень низкая, и ею можно пренебречь. А вот при маневрировании на обычных двигателях играет роль масса корабля (а у махины в несколько километров длиной она соответствующая), необходимость постоянного контроля скорости (сам по себе корабль в космосе почему-то не останавливается) и еще куча факторов, которых особенно много вблизи заполненных мусором окрестностей планет.
Механически проверяя работу систем, Соломин как будто выпал ненадолго из реальности – мыслей не было, и окружающий мир не воспринимался совершено. Из этого состояния его вывел голос штурмана:
– Командир, время.
– Благодарю, – Соломин почти мгновенно вернулся к действительности. – Всем занять свои места, может немного потрясти. Ну что, попугаем местных кадров?
Народ отозвался бодрым гулом – все-таки дух вольного пиратства успел глубоко проникнуть в их сознание. Раньше они предпочли бы действовать в соответствии с уставом, сейчас им хотелось развлечься. Глубоко вздохнув, Соломин опустил руки на пульт, переводя огромный корабль на ручное управление – спектакль должен был продолжаться.
– Э-эй, расступись, корявые, я лечу! – под аккомпанемент этого вопля огромный корабль пронесся через систему и, не снижая скорости, направился прямо на грузную тушу посадочного терминала. Соломин радостно вопил и лыбился в камеру, а сам при этом с предельным напряжением сил держал корабль на курсе, ухитряясь с ювелирной точностью лавировать среди многочисленных кораблей, ботов и прочей мелочи. Спектакль с русскими отморозками был в разгаре, и капитан был намерен доиграть его с блеском.
Конечно, можно было настроить электронный мозг корабля на автоматическое управление, но тогда эффект был бы совсем другой. Как ни настраивай компьютер, перепутать его управление с управлением живого пилота невозможно, аппаратура слежения раскусывает такие обманки «на раз». Соответственно, не будет того впечатления, не будет страха перед ошибкой или просто безумием пилота, который (он же пират) мог и обкуриться ненароком. Лучше уж никакого эффекта, чем смазанный эффект…
– Всем-всем-всем, освободить секторы три, четыре, пять. Освободить секторы! Уступить дорогу русским! А-а-а…
Ну, правильно взвыла диспетчерша – какой-то придурок на своем каботажнике, вместо того чтобы рвать когти, стал зачем-то разворачивать свое корыто. Как линейный крейсер ухитрился сманеврировать, уходя от столкновения, одному богу известно – корабли разошлись в несчастных паре десятков метров. Офицеры в рубке восторженно взвыли, и Соломин на миг ощутил законную гордость – не все он забыл за годы капитанства, ведь когда-то он считался асом.
– Капитан! Там корабль у причала!
– Вижу, – хрипло прокаркал в ответ Соломин, – вижу, штурман, не боись. Носовая башня к бою!
– Русский корабль! Русский корабль! Отзовитесь!
– Че ты орешь, дура?
– Мы не успели убрать корабль от причала! Техническая проблема!
– Сейчас я его сам уберу…
– Пять минут! Дайте нам пять минут…
– Три.
В этот момент корма занимавшего причал корабля окуталась светящимся облаком – обычная ситуация при запуске непрогретых двигателей. Будь корабль покрупнее, для старта ему потребовалось бы немалое время, сотни тысяч тонн медлительны, но, к счастью, это была всего лишь яхта, игрушка богатого человека, и ее масса не превышала трех килотонн. Она успела стартовать и уйти с дороги русского корабля вовремя. Соломин довольно усмехнулся – «Эскалибур» несся вперед и не собирался тормозить. На экранах были видны искаженные страхом лица тех, кто находился сейчас в диспетчерской, – китайцы, похоже, успели распрощаться с жизнью, очень уж хорошо они представляли, что может сотворить с терминалом врезавшийся в него с разгону боевой корабль линейного класса. В общем, шансов выжить у них не было.
Когда заработали тормозные двигатели, всем казалось, что столкновение неизбежно, однако Соломин был другого мнения, и он оказался прав. Корабль задрожал, сотрясаемый экстренным торможением, так, что, казалось, он сейчас развалится, однако длилось это каких-нибудь пару секунд, а потом корабль остановился, четко синхронизировав свою скорость с орбитальной скоростью терминала, в несчастных пяти метрах от причала. Это был даже не высший пилотаж – это было мастерство на грани фантастики, такие маневры и на истребителе-то не каждый совершать возьмется.
– Приехали. – Соломин вырубил видеосвязь и украдкой вытер пот со лба. – Всех поздравляю – мы снова остались живы.
