– Лови! – приглушенно сказал он, швыряя конец.
Подошла очередь Искандера. Он туго обвязался веревкой и оглянулся на Гефестая. Тот кивнул успокаивающе: дескать, держу, не волнуйся. Тиндарид выдохнул и сделал первый шаг. Он шел, раскинув руки и глядя прямо перед собой. Еще один шаг… Еще… Неожиданно его правая нога провалилась в пустоту. Неферит зажала ладонями исторгшийся крик. Искандер отчаянно извернулся в падении и вцепился в доску снизу обеими руками. Мостик пружинисто закачался. И, как назло, в проулок свернул римский патруль. Побледневший Сергий подал Искандеру знак: нишкни! Тот замер, зависнув в тридцати локтях от каменных плит мостовой. А легионеры внизу шагали неторопливо, вразвалочку. Роксолан сжал зубы – если Искандер сорвется… Конечно, Гефестай его удержит и вытащит, но шуму будет… Поднимется тревога, начнется погоня… Вот так задания и проваливают!
Патруль свернул за угол, и Тиндарид изловчился, закинул ногу на качавшийся мостик, перекинул тело натужным рывком и замер на пляшущей доске.
– Ползи! – прошипел Сергий. – Ползи!
Но он слишком хорошо знал Искандера. Чтобы гордый сын Тиндара пресмыкался?! Да еще на глазах у прекрасной Неферит? Никогда!
Искандер осторожно подтянул ноги, привстал, и пошел. Один шаг, другой, третий…
– Все! – выдохнул Сергей.
Поймав брошенную веревку, он обвязался ею, и сказал Гефестаю:
– Жди нас здесь. Скройся за колоннами и доску убери.
Гефестай кивнул. Роксолан прошел по мостику, понимая искандеровы страхи – мало того, что доска гнулась и качалась, она еще и вертелась, гадская деревяшка! И пляшет в глазах дно глубокого проулка, куда так легко улететь. Гефестай удержит… Он-то удержит! А веревка? Кто ее на прочность испытывал? То-то и оно…
Перебравшись, он освободился от страховки и сказал:
– Веди, Неферит!
И девушка повела. С высокой стены храм Тота был хорошо виден. За пилонами открывался внутренний двор, подводящий к гипостилю – анфиладе из трех залов, своды которых опирались на десятки массивных колонн в форме колоколов. Гипостиль выводил к наосу…
Низко пригибаясь, четверка прошмыгнула по верху стены до ближайшего спуска – узкой каменной лестнице с крутыми ступенями, но без перил. Хоть в связке ходи…
Миновав аллею сфинксов, обрамлявшую храм, они вышли в тень перистиля, туда, где в ряд стояли статуи бога Тота, высеченные из розового и черного гранита, красного песчаника и желтого известняка.
– Сюда… – прошелестел голос Неферит и тут же сменился тревожным: – Прячьтесь!
Сергий мгновенно нырнул в густую тень колонны, поглядывая на двух унылых жрецов, выходящих в перистиль.
– За мной!
Анфилада залов становилась все темнее, ассирийские колонны все теснее обступали проход, пока не открылся наос – сумрачное святилище с изваянием Тота из черного, твердейшего базальта, и четырех статуй кинокефалов, подпиравших потолки по углам. Свет в наос сочился откуда-то сверху, через потаенные щели. Сергий огляделся внимательней. Квадратное помещение обрамляли колонны из гранита. Между ними были закреплены доски черного диабаза, испещренные иероглифами. Лобанов нащупал амулет, висевший на груди, сжал его ладонью. И где ему подобрать замок под этот ключ?
Неферит портила глаза, вычитывая письмена Та-Кем, глубоко врезанные в диабаз. Искандер с Эдиком бестолково шатались по наосу. Но польза от них была – это Эдик первым услышал шаги, и подал сигнал тревоги:
– Сюда идут!
Все четверо сгрудились за статуей Тота, восседающего на троне, а в наос, низко кланяясь и бормоча заклинания, вошли столисты – жрецы, чьею обязанностью было облачать и разоблачать богов. Они притащили с собою просторные одежды, походя на лилипутов, взявшихся приодеть Гулливера, и полезли по приставным лесенкам на статую, цепляя ткань за особые крючья. «Детсад какой-то! – подумал Сергий. – В куклы играются…» Длинный отрез материи мягко упал на него сверху, прикрывая, как штора. «Еще лучше…»
Заунывно выпевая молитвы, столисты прогнулись и удалились, утаскивая свои лесенки. Сергий раздраженно откинул ткань. Где ж этот чертов замок?!
Задрав Тоту подол, Роксолан внимательно оглядел гладкий камень статуи. Вот, вроде, какие-то иероглифы на боку… На ножке трона…
– Искандер! – подозвал друга Лобанов. – Подсади-ка меня…
Искандер на пару с Эдиком подсадили Сергия, вознося на уровень груди бога. Лобанов нетерпеливо сдернул покровы. Ага! Что-то есть! Тот прижимал к себе скрижаль с глубоко вырезанными знаками. И среди них – «Кровь Изиды»! И по размеру, вроде, подходит… Сергий торопливо снял с шеи амулет, и приложил его к вырезанному на камне тьету. Амулет туго вошел в вырез, и неожиданно легко углубился, утянулся в скрижаль на глубину ладони. По наосу разнесся звонкий щелчок.
– Есть! – воскликнула Неферит. – Идите сюда! Скорей!
Искандер с Эдиком быстренько опустили Сергея на пол, и все трое поспешили на зов. Неферит стояла за статуей, там, где они недавно прятались, и со счастливой улыбкой показывала на толстую гранитную створку, вышедшую из пазов на спинке трона.
Роксолан зацепил дверку пальцами, потянул… Скрежетнув, дверка, подвешенная на золотых навесах, распахнулась.
– Больше на люк похоже… – сказал Эдик.
Сергий осторожно заглянул внутрь, но все, что ему удалось увидеть – это крутые ступеньки, ведущие вниз, во тьму. Э, нет – какие-то проблески виднеются!
– Полезли! – сказал Лобанов.
Согнувшись в три погибели, он просунулся в дверь, и стал спускаться. Лестница увела его неглубоко – в длинную комнату, свет в которую проникал по хитроумным колодцам и создавал подобие серых сумерек.
– И здесь Тот! – воскликнул Эдик, спускаясь следом.
В глубине комнаты возвышалась статуя, изображавшая сидящего Тота. «Дважды великий» держал на коленях золотое блюдо. Сергий подошел поближе, наклонился…
– Неферит, – позвал он, – гляди.
Девушка подошла.
– Это уджат! – радостно сказала она. – «Око Хора»!
Жрица протянула руку и взяла с блюда маленький – в пол-ладони – амулет. С золотой плоской головкой сокола и темным камнем, изображавшим левый глаз. С иероглифами, отчеканенными в металле.
– Это ключ? – спросил Сергий.
Неферит истово закивала.
– Тогда уходим!
Снаружи, при свете факела, Неферит разобрала мелкие иероглифики на уджате.
– Вторая дверь, – торжественно провозгласила она, – в Уасет!
– Уходим! – повторил Роксолан, и повесил уджат на шею.
Собравшись вместе на верхнем уровне храма Нехемтауи, друзья не стали повторять обратный путь в деталях, и спустились на улицу по храмовой лестнице. Легионеры не обратили внимания на Неферит, признав ее за местную жрицу, а вот мужчинам преградили путь, скрестив мелкие копья-пиллумы.
