— Погоди, но ведь я помню, как старики говорили про твоего отца, что он один из лучших наших бойцов, прославившийся во многих схватках. Выходит, склеп он перенёс сюда намного позже?
— Именно так. Он сделал это во время очередного нарушения перемирия, пробравшись в изначальное измерение. Портал был открыт богами, и проверить, кто куда прошмыгнул, было невозможно. Но там его обнаружили. Завязалась схватка, и отца, отвлёкшегося на заклинание, смертельно ранили. Он умер на руках у моей матери. Умер, но выполнил задуманное. Это не простой склеп, друг мой. Его стены пропитаны ци изначального измерения настолько, что любое заклятие, произнесённое здесь, приобретает особую силу, — тихим, почти безжизненным голосом отвечал Рой.
— Поэтому ты держал тело здесь?
— Да. Но самое главное в том, что проникнуть сюда посторонний просто не может. Этот склеп — маленькая крепость. Попасть в него невозможно.
— Я видел дверь. Твоя работа?
— Нет. Её ковал мой далёкий предок. Это от него мне досталось моё клеймо. Говорили, что он был лучшим оружейником во всём изначальном измерении. Что его клинки даже могли говорить со своим носителем. Легенда конечно, но она всегда мне нравилась. Наверно, я потому и стал оружейником, что мечтал достигнуть такого же мастерства.
— Думаю, ты превзошёл своего предка, — тихо ответил Тувун. — Создать оружие, смертельное для богов, это не шутка. Ты всех нас спас, Рой. Всех демонов. Они потому и боялись тебя и твоих клинков, что знали: с таким оружием мы можем уничтожить их.
— Ты же слышал, Ковсанбаньши умудрился испохабить даже это, — горько усмехнулся Рой. — От моей славы оружейника не осталось даже воспоминания. Демоны, как и люди, быстро забывают чужую удачу, но всегда стараются помнить о падении.
— Ты не очень высокого мнения о сородичах, — заметил Тувун.
— Я предпочитаю находить в других что-то приятное, а не разочаровываться в них, — пожал плечами Рой.
— Это как? — не понял Тувун.
— Просто. Я не оцениваю новых знакомых. Для меня это просто существо с оценкой ноль. И по мере нашего общения я начинаю ставить им оценки либо со знаком плюс, либо со знаком минус. В конечном итоге у меня складывается определённое мнение о том, с кем я общаюсь.
— Как-то это всё слишком сложно, — задумчиво протянул Тувун.
Но ответить Рой не успел. Рядом с его левой щекой возник сияющий феникс, и Рой, оглянувшись на приятеля, грустно кивнул:
— Пора, друг. Костёр уже сложен.
Кентавр молча кивнул, выразительно покосившись на саркофаг.
— Я сам. Жди меня на улице, — бросил Рой.
Как только тяжёлые шаги кентавра стихли, он подошёл к саркофагу и, раскинув над ним руки, принялся нараспев читать заклинание. Когда голова брага была возвращена, необходимость в охранном заклятии отпала. Сняв все заклинания, Рой применил заклятие левитации и поднялся во двор, силой мысли неся перед собой тело брата.
Опустив его на старательно сложенную поленницу, Рой отступил назад и, помолчав, резким движением руки разжёг дрова. Поленница, облитая маслом, полыхнула, и пламя загудело так, что кентавр попятился, вполне справедливо опасаясь за собственную шкуру. Жар от костра был такой, что у растущей рядом ивы скрутились листочки.
Друзья стояли у костра до тех пор, пока он не прогорел. Дождавшись, когда угли подёрнутся пеплом, Рой вспомнил, что не успел приготовить урну для праха. Но тут, словно в ответ на его мысли, у склепа появились Девор и Лунная. Подойдя к Рою, шестирукий молча сунул ему в руки изящную фарфоровую урну с откидывающейся крышкой, расписанную синими аистами, взлетающими над озером. На снежно-белой крышке свернулся синий дракон.
Держа в руках это произведение искусства, одновременно такое хрупкое и такое твёрдое, Рой взглянул на Девора, не зная, что сказать. Смущённо пожав плечами, шестирукий вздохнул и, бросив быстрый взгляд на дочь, тихо проворчал:
— Я давно уже приготовил две таких. Только рисунок разный. Как знал, что пригодятся.
— Но ведь я пытался скрыть… — растерялся Рой.
— Знаю. Но она каким-то образом умудрилась пронюхать об этом, — ответил Девор, кивая на дочь.
— Хотелось бы знать, как? — повернулся к ней Рой.
— Я всегда умела слышать эманации погибшего. Будь это бог или демон. В том костре таких эманаций не было, — смущённо пояснила Лунная.
Рассеянно покачав головой, Рой вернулся к прогоревшему костру и, собрав прах брата в урну, отнёс её в склеп. Запечатав вход, он вернулся к гостям. Сейчас, когда все долги были отданы, можно было вспомнить о правилах гостеприимства. Приказав фениксу приготовить чай и подать его в саду, Рой пригласил друзей в беседку, которую уже успели восстановить.
Когда все собравшиеся расселись на мраморных скамейках и просто на траве, Рой выдержал паузу и, покосившись на Девора, спросил:
— Что будем делать с трауром?
— Откровенно говоря, ума не приложу, — пожал плечами шестирукий. — Странная ситуация. Вроде и похоронили уже, и что положено отгоревали. А тут, выходит, всё с самого начала начинать надо.
— Не надо. Все долги уже отданы. Сделай всё тихо, как я, и будем жить, как жили, — решительно ответил Рой. — Мы их помним, а больше ничего и не нужно.
— Может, ты и прав, брат, — вздохнул Девор.
Тут рядом с головой Роя возник огненный феникс и тихо доложил, что через мост осторожно крадётся какой-то молодой демон.
— Ты можешь показать нам его? — насторожённо спросил Рой.
Вместо ответа феникс обратился гадательным зеркалом, в котором появилось изображение демона.
— Кто-нибудь знает его? — спросил Рой, оглядываясь на друзей.
— Снежный Ком. Из молодых да ранних, — презрительно скривился Девор.
— Странно, я его не помню. Интересно, какого дьявола ему здесь нужно?
— Чего тут мудрить? Давай я его сюда за уши приволоку, — предложил Тувун, хищно усмехнувшись.
— Если тебя не затруднит, брат, — кивнул Рой.
— Без проблем, старина, — рассмеялся кентавр и, взяв с места в карьер, помчался навстречу явившемуся демону.
Отпустив феникса, Рой с интересом принялся ждать возвращения Тувуна. Вскоре у беседки раздался негромкий хлопок, и кентавр, небрежно швырнув пойманного демона под ноги Рою, презрительно прорычал:
— Сопляки совсем обнаглели. Вздумал с кинжалом на меня кидаться.
— Чем это ты его так? — с улыбкой поинтересовался Рой, рассматривая пленника, не подававшего признаков жизни.
— А кулаком. Сам понимаешь, на заклятие времени не было, так что пришлось привычными методами, — пожал плечами Тувун.
— Надеюсь, не насмерть его зашиб?
— Сейчас очухается. У молодых головы каменные, — отмахнулся Тувун.
