Вспомнив несколько эпизодов из их совместных ночей, Араб молча кивнул и, вздохнув, направился к фургону Чина. Ему предстояло подробно рассказать старейшим обо всём, что произошло. В большом жилище старейших, построенном одним из первых, уже находились вождь и помнящие племени. Войдя в просторный дом, Араб отвесил собравшимся короткий поклон и молча уселся на предложенное место. Одна из женщин подала ему тарелку с едой и кувшин с молоком. Чинно сидевшие старики молчали, давая гостю возможность покончить с едой. Быстро сметя с тарелки всё предложенное, Араб глотнул молока и, отставив кувшин, перевел взгляд на сидевших большим полукругом старейших.
— Ты сделал то, что обещал, — твёрдо произнесла Кара.
Араб с удивлением понял, что это был не вопрос, а утверждение. Она знала, что всё прошло успешно. Не найдя, что ей ответить, он просто кивнул.
— Ты сумел победить крагов и избавить племя от беды, — негромко сказала помнящая и, помолчав, добавила: — Ты сделал всё, что было тебе назначено. Осталось последнее дело. Ты должен оставить нам своё потомство.
— Ты всё ещё носишься с этой идеей? — нехотя спросил Араб.
— Ты опять начинаешь этот спор? — удивилась Кара. — Не понимаю, что тебе так не нравится? Ты прислан, чтобы спасти племя. Так доведи своё дело до конца.
— Но почему ты вдруг решила, что мне предназначено именно это? — возмутился Араб.
— Ты задаёшь этот вопрос помнящей? — дружно удивились старейшие.
— По-вашему, она знает это точно? — растерялся Араб.
— Я уже говорила тебе, Ар. Наши знания — это не просто куча туманных ответов на глупые вопросы. Мы спрашиваем и получаем ответ, — усмехнулась Кара. — Я знаю, ты не хочешь, чтобы твои дети росли без отца и были изгоями. Но в нашем племени так не бывает. Каждый ребёнок для нас очень важен. Ведь это наше будущее. Никому не позволено обижать наших детей. Ведь это значит обижать будущее.
— Я не хочу больше спорить, — вздохнул Араб, — но вы должны знать. Даже такое отношение к детям не избавляет вас от предательства.
— Что ты хочешь сказать? — тут же насторожился Чин.
— Гал. Парень, который не вернулся. Он хотел предать нас. Выдать крагам. А когда я разгадал его намерения, попытался убить меня.
— И что ты сделал? — спросил старик.
— Ну, раз я сижу здесь, а его нет… — пожал плечами Араб. — Я не мог допустить, чтобы предатель узнал о новом стойбище. Я убил его и велел парням молчать о том, что они узнали. Его близкие не должны страдать.
В доме наступила гробовая тишина. Растерявшиеся старики не знали, как реагировать на такое известие. Предательство соплеменника было делом из ряда вон выходящим. Наконец Кара нарушила молчание:
— Ты правильно поступил, Ар. С мальчишками я разберусь. Они будут молчать. Удивительно, но ты снова спас нас от беды.
— Ты одобряешь убийство соплеменника, Кара? — спросил один из стариков.
— Не торопись с решением, Мин. Вспомни, что было с нами всего несколько лун назад. Парень спас племя от новой беды. Ведь теперь мы можем спать спокойно, зная, что никто не побежит докладывать крагам, где мы построили новое стойбище. Теперь мы свободны и можем жить так, как хотим сами.
— Но он убил одного из нас! — продолжал возмущаться старик.
— Я убил предателя! — рявкнул в ответ Араб. — Думаешь, мне это доставило удовольствие? Ошибаешься. Он был мальчишкой. Слабаком, который не мог противостоять мне. Но я сделал это, чтобы защитить вас.
— Не нужно так кричать, Ар, — с усмешкой ответила ему Кара. — Я знаю, ты сделал это не ради удовольствия, а ради жизни племени, и, значит, нам не в чем тебя упрекать. Хватит причитать, Мин. Это сделано, и этого уже не исправишь. Научись принимать новое так, как оно есть. Завтра мы, помнящие, начнём отбирать девушек. И, как только они будут готовы, мы отправимся в храм. Это всё. А теперь иди, Ар. Отдыхай. Силы тебе понадобятся, — с усмешкой добавила она.
Молча кивнув, Араб поднялся и вышел из дома. Спор со стариком вывел его из себя. Глубоко вздохнув несколько раз, он успокоил бешено бьющийся пульс и, почувствовав, что пришёл в себя, медленно пошёл к своему фургону. Сала встретила его вопросительным взглядом и, убедившись, что он, как всегда, спокоен и невозмутим, вернулась к своим обычным делам. Усевшись на шкуры, Араб небрежно бросил меч рядом и, посмотрев на девушку, мрачно сказал:
— Кара настаивает на поход в храм.
— Я знаю, — невозмутимо кивнула Сала.
— И что ты об этом думаешь?
— Думаю, тебе нужно сделать так, как она говорит.
— Не так давно ты была против этого похода, — удивлённо проворчал он.
— Была, — легко согласилась девушка, — но, подумав, я поняла, что племени действительно нужна твоя кровь.
— И когда же ты успела это понять? — удивился Араб.
— Когда ты позвал меня. Там, в ущелье. Для того, чтобы говорить на таком расстоянии, нам всем нужно кричать изо всех сил. А ты не кричал, а, наоборот, сдерживал свой голос. Скажу честно, мне даже стало страшно, когда я поняла, какой силой ты обладаешь. Кара права. Твоя кровь нужна нам. От этого племя станет только сильнее.
— Знаешь, иногда женская логика выбивает меня из колеи, — проворчал Араб.
— Женская что? — удивлённо повернулась к нему Сала.
— Женская манера рассуждать, — с усмешкой пояснил он.
— Чем же она тебе не нравится? — не поняла Сала. — Я осознала то, что важно для всего племени, а не только для меня.
— И ты не станешь возражать и обижаться на меня? — осторожно спросил Араб.
— Не скажу, что мне будет легко принять это, но и винить тебя я не смогу. Ты присланный. И этим всё сказано. Ты выше, чем простой пастух, — решительно закончила она.
Удивлённо покачав головой, Араб в очередной раз тяжело вздохнул и, выбравшись из фургона, отправился осматривать стойбище. Не зная, куда себя деть, он бродил по поселению, внимательно присматриваясь ко всему, что хоть немного могло его заинтересовать. Пробродив по стойбищу до самого вечера, он вернулся в фургон только с наступлением темноты. Выпив холодного молока, он сбросил своё кожаное одеяние и, улёгшись на шкуры, устало закрыл глаза.
* * *
Через неделю после возвращения из своего победоносного похода Араб снова был вынужден отправиться в дорогу. На этот раз их караван состоял из четырёх фургонов, которыми ловко управляли мальчишки под руководством Люка. Гордый доверенной ему миссией, мальчишка вывел лёгкий фургон Араба во главу каравана и уверенно повёл его в сторону храма.
В трёх следующих фургонах ехали восемь молодых женщин, которых старейшие помнящие отобрали для этой миссии. К удивлению самого Араба, все женщины отнеслись к предстоящему совершенно спокойно. Не было ни пересмешек, ни косых взглядов в спину. Никто из пастухов не пытался выяснять с ним отношения или затеять драку. Сам Араб чувствовал себя телком, которого готовили к жертвоприношению. Помнящие зорко следили за всеми его перемещениями, то и дело подсовывая какое-то питьё. На его закономерный вопрос, что это такое, они только неопределённо пожимали плечами и делали непонимающие физиономии. Вконец озверев от такого отношения, он вломился в фургон помнящих и, резким усилием воли распахнув свою ментальную дверь, выбросил в них всю имеющуюся в наличии энергию, моментально блокировав всех женщин. Не ожидавшие такого напора, помнящие в один миг были сжаты его ментальными тисками. Переглядываясь друг с другом, они попытались оказать сопротивление, но он оказался сильнее. Сжав их сознание ещё больше, он мысленно завопил во весь голос:
