– Да все вроде неплохо. Вадька прислал фотографию девушки,
жениться собрался, вот погляди, хорошенькая.
– Да, даже красотка, можно сказать.
– А мне как-то скучно стало при виде ее.
– Почему?
– Чужая. Я бы мечтала, чтобы он женился на грузинской
девушке...
– Где он тебе в Норвегии грузинскую девушку найдет? Да ты и
сама не за грузина в свое время вышла.
– Знаешь, грузинский муж – это не такое уж большое
счастье, а вот грузинская жена – совсем другое дело.
– Звучит как в анекдоте. А что Юлик?
– У него турне по Канаде.
– Скучает?
– Да нет. У него есть с кем ездить.
– И ты не ревнуешь?
– Нет. Он это не афиширует, и ладно.
– То есть ты типичная грузинская жена?
– Отчасти. Грузинская жена еврейского мужа.
Но тут к столику подошел наш бывший сокурсник Толя Белых.
Народный артист, лауреат и всеобщий любимец.
– Боже, кого я вижу, девочки! Сколько лет, сколько зим!
Душевно рад! Можно к вам подсесть? Правда, я не один...
И, не дождавшись разрешения, он плюхнулся за наш стол. Но
тут же вскочил и отодвинул стул для подошедшей к нему дамы.
– Знакомьтесь, девочки, это Таисия Булыга, потрясающий
драматург. Она написала для меня пьесу – закачаетесь! Репетирую и
блаженствую! А это, Тасенька, мои однокурсницы, Натэлла и Леокадия! Натик и
Лёка! – довольно потирал руки Толик.
Потрясающая драматургиня мрачно кивнула и промолчала. Вид у
нее был до идиотизма богемный. Пыльные волосы, грязноватый свитер и лихорадочно
блестящие черные глаза, которые не могли ни на чем остановиться, но время от
времени она их опускала и пристально смотрела на свои руки, которые тоже не
бездействовали. Ногтем указательного пальца левой руки она чистила ногти на
правой. Зрелище до такой степени малоаппетитное, что меня чуть не стошнило. А
Толик все разливался соловьем:
– Лёка, я в машине слышал твои лексические перлы! Мне
понравилось страшно! Знаешь, Тася, Лёка своим поставленным мхатовским голосом
произносит всякую жаргонную чепухистику, прелесть что такое! Гениальная
находка! Рад за тебя! Натик, а как наш божественный маэстро? Как детки? Внуков
еще нет? А я уже дважды дед и горжусь этим! Лёка, а ты?
– Моей внучке семнадцать!
– Семнадцать! – он закатил глаза. – С ума можно
сойти! И что, тоже в актрисы метит?
– Слава богу нет.
– Почему слава богу? У тебя был талант... Но ты предпочла...
Но может, стоит показать ее мне, например? Может, она в бабку? Я могу составить
ей протекцию!
– Да нет, Толик, – спокойно прервала его
Натаяла, – у Лёки и без театра, и без тебя забот хватает!
– Ну, была бы честь предложена, – с облегчением
рассмеялся он.
Но я знала, что, если бы обратилась к нему, он бы помог.
Долго выдержать за одним столом с Таисией Булыгой мы не
могли. И стали прощаться. Она даже головы не подняла, продолжая чистить ногти.
– Слушай, Лёка, что она может написать? – спросила
Натэлла, когда мы отошли.
– Какую-нибудь суперсовременную бредятину. По-моему, она
сумасшедшая.
– Да, и как-то капитально... Слушай, сколько сумасшедших
развелось. Но как Толика от нее не тошнит?
– Видно, нервы крепкие. Хотя я все могу понять, но зачем с
ней за стол садиться?
– А может, она гений?
– Все бывает, конечно, но уж больно неаппетитно.
Мы уже одевались, когда к нам подбежал Толик.
– Девчонки, спасите меня!
– От твоей гениальной драматургессы? – ядовито
осведомилась Натэлла.
– Денег можете дать на три дня?
– Зачем же ты ее в ресторан привел, если у тебя денег нет?
– Да при чем тут ресторан? Просто, если я сейчас отстегну ей
в счет будущего гонорара хотя бы двести баксов, она от меня отвяжется.
– А зачем ты с ней связался? – полюбопытствовала
я. – Она же ненормальная.
– Да боже упаси! Это наш новый главный ее привел, пьеса,
говорит, великая... Может, и великая, но я уже изнемогаю.
– Когда отдашь? – жестко спросила Натэлла.
– Послезавтра получаю гонорар за сериал и тут же верну.
Спасибо тебе, Натик! Ты, как всегда, великодушна.
– Ладно, беги к своей авторше.
– Девчонки, но пьеса правда классная! Такая роль...
Он убежал.
– Ты веришь, что пьеса классная?
– А черт ее знает... но скажу совершенно определенно: я
смотреть этот спектакль не хочу, – решительно ответила Натэлла. – Мне
бы что-нибудь потрадиционнее.
– И автор чтоб почище, да? – рассмеялась я.
– Непременно!
– А знаешь, хорошо, что они появились, сбили нас с
драматического настроя.
– Ага, с драматического на драматургический! – заметила
Натэлла, и мы горько улыбнулись друг другу.
Ариадна
Я щелкнула пультом, и гараж открылся. Машины Гарика не было.
Я так соскучилась по нему! Не виделись целые сутки. Мне пришлось поехать в
Лос-Гатос, где выставлен на продажу недурный таунхаус. Три бедрума, большой
ливингрум, гараж и вокруг чудный садик! Много на нем не заработаешь, но
все-таки мне удалось заключить договор. И слава богу! Конечно, пришлось
помучиться, но зато я заодно повидалась с Майкой и переночевала у нее, в дождь
драйвить я побаиваюсь, особенно когда трафик. Да еще я сэлфон потеряла. Не буду
Гарику говорить, он разозлится. Он и так называет меня растеряхой... Ах, как я
люблю возвращаться теперь домой. И дом этот люблю до смерти.
– Лютик, Лютик! – позвала я. Обычно он мчится ко мне со
всех лап, а сегодня что-то не слышно. Задрых где-то? Или Гарик взял его с
собой? Я облазила все любимые Лютиком места спячки – в ванной внизу, в
гостиной под журнальным столиком и даже в кладовке. Его нигде не было. Надо
позвонить Гарику. Но его телефон выключен. Странно, это я вечно забываю его
зарядить, а он никогда. Или не заплатил? Тоже маловероятно. Я позвонила в
офис... Но там почему-то вообще никто не брал трубку. Мне вдруг стало дурно.
Неужели с ним что-то случилось? Именно сейчас, за неделю до свадьбы? Он так
гоняет, на штрафы уходит прорва денег... Да, наверняка он попал в аварию. И
похоже в серьезную. И все служащие кинулись к нему в больницу? Но почему же
никто меня не известил? Дрожащей рукой я включила автоответчик. Несколько
ничего не значащих звонков. И вдруг его голос: «Ариадна, я писать не мастер,
поэтому решил наговорить на автоответчик. Прости меня, дорогая. Но я внезапно
понял, что не могу и не хочу жертвовать своей свободой. Лучше исправить ошибку
до свадьбы, чем потом трепать нервы в бракоразводном процессе. Расстанемся пока
не поздно. Прости, что обманул твои ожидания, но... Мы не созданы друг для
друга, мы слишком разные с тобой. Ты красивая, милая, спору нет, но... Ты
вполне сможешь найти себе другого, более достойного мужа. Сейчас я уезжаю,
пусть все перегорит, тогда мы обязательно встретимся и решим все материальные
вопросы. Желаю тебе счастья. Заказ в „Фандорине“ я отменил. Чао-какао!»
