— Буди, как же… Совсем себя, дурень, загонял. Спи, никого не пущу, пока не выспишься как следует.
С этими словами он отключил все системы связи, в том числе личный пад и коммуникатор императора. Правда перед тем сообщил по инстанциям, что его величество крайне занят.
* * *
— Прошу вас, — Алексей с доброй улыбкой встретил смутившуюся как всегда Катинку, вернувшуюся с Ортая буквально пару часов назад.
— Рада видеть вас, муж мой… — пролепетала она, делая положенный по этикету реверанс.
— Ой, оставьте церемонии, — слегка поморщился император. — Мне они до смерти надоели. Лучше расскажите, как дела на культурном фронте.
— В общем, ничего, — пожала плечами императрица, садясь напротив. — Но многое мне не нравится. Понимаете, так называемая «свобода творчества» оборачивается элементарной распущенностью, на Ортае это особенно заметно. Мне, например, расхвалили как шедевр литературы книгу некого Сонвича. Я прочла — это же откровенная порнография, развращающая молодежь! Подробные описания с кем, как, когда. С физиологическими подробностями. И даже не всегда с людьми…
— Что значит не всегда с людьми?! — вытаращил глаза Алексей. — С пришельцами, что ли?
— Да нет, с животными… — гадливо скривилась Катанка. — И это — шедевр?! Да я бы за такое…
— Со временем и с этим разберемся, — успокоил ее император. — Понимаете, все это следствия воздействия либеральных идей, чуждых человеку разумному. Эти идеи воспитывают человека потребляющего, эгоиста, думающего только о своих удовольствиях, не принимающего во внимание, что другие люди тоже чего-то хотят.
Он коротко поведал жене о выводах Джипа. Она выслушала все это молча, только нервно ежилась. А когда Алексей замолчал, задала только один вопрос:
— И что же с этим делать, муж мой?
— Разработка мер противодействия идет, причем на более глубоком уровне, чем до сих пор. Главное, сделать либеральные идеи немодными, сделать уделом изгоев общества, а не наоборот, как сейчас. Я хочу добиться, чтобы над человеком, высказывающим что-либо подобное, смеялись, показывали на него пальцами, воспринимали как умственно неполноценного. Этого нелегко добиться, процесс будет долгий, но мы обязаны — выбора нет. Или мы победим, или либералы погубят нашу цивилизацию как таковую.
— Но что-то нужно предпринимать уже сейчас! — горячо возразила Катанка. — Вы не представляете, какой кошмар на Ортае называют искусством! Причем там есть настоящее, есть гении, при виде творений которых захватывает дух. Но они теряются во всей этой мерзости.
— Ортай только становится имперской планетой, — вздохнул Алексей. — Я скажу наместнику, чтобы он озаботился цензурой, не допускающей до людей хотя бы самые извращенные «произведения».
— Есть еще и другие, — понурилась императрица. — Которые как будто не описывают мерзости, но они описывают мир пустого, ничтожного, маленького человечка, не способного ничего создать и слабого, при этом вознося такого человечка на пьедестал властелина духа, утверждая, что такие — это основа цивилизации. Не творцы, не исследователи, не герои, а пустые обыватели! Якобы на них держится мир. Это страшно, читать такие книги, слушать такие песни, смотреть такие фильмы.
— Мы справимся, — заверил император. — Это будет не просто и не быстро. Спешить в таком деле нельзя — такого наворотишь, что вовек не расхлебаешь. К сожалению, нынешнее поколение не перевоспитать, оно потеряно. Дети — вот наша задача. Их мы не имеем права упустить.
— Именно по детям и бьет вся эта пакость! — горячо возразила Катинка. — По детям! Нужно перекрыть кислород хотя бы откровенной порнографии! Иначе ничего у нас не выйдет.
— Перекроем, — тяжело уронил Алексей. — Прошу вас составить для СБ подробный отчет об ортайском искусстве. И не забудьте внести туда имена самых одиозных фигур, — он хищно осклабился. — Ими займутся…
— Я это уже сделала по дороге обратно, — сообщила императрица. — На корабле было скучно, вот я и занялась делом. Вот инфокристалл.
— Отлично, — широко улыбнулся император. — Спасибо! А на Синтаре что?
— Ну, Синтар — это глоток свежего воздуха после Ортая, — тоже улыбнулась Катинка. — Конечно, их искусству не хватает утонченности, зато с моралью все в порядке. Правда, все слишком уж военизировано, даже больше, чем у нас, на Ларате. Но это не страшно, с этим справимся со временем, да и не горит — Синтар был и остался одной из основ Империи. Синтарские книги и песни воспевают доблесть, честь, верность, любовь и дружбу, а не сексуальные извращения и грызню за «место под солнцем».
— А здесь, на Россе? — поинтересовался Алексей. — Вы знакомились с местным искусством?
— Немного, — поморщилась императрица. — Некая смесь. Есть и пакость, но есть и чудесные вещи. Смесь всего со всем. К сожалению, пакости пока больше. И знаете, ее пишут только люди с либеральными взглядами…
— Это еще один критерий их выявления, — зло бросил император. — К сожалению, они вскоре все поймут и затаятся, вылавливать их станет труднее. Впрочем, для этого существует ДИБ.
— Надеюсь, генерал Таркович справится… — с неким сомнением произнесла Катинка.
— Кстати, для эффективной работы вам необходим штат. Предлагаю вывести службу цензуры в отдельный департамент. Вы гласно или негласно, это уж как пожелаете, возглавите его. Согласны?
— Да, ваша величество, — решительно заявила императрица. — После того, что я повидала на Ортае, я еще и не на то согласна! Инструмент контроля мне просто необходим.
— Кстати, я хотел поговорить с вами еще кое о чем… — замялся Алексей. — Мне придется жениться еще на одной женщине, чтобы посредством брака взять под контроль планету Гервайн.
— Надо, значит, надо, — на удивление спокойно отреагировала Катинка. — Я уже понимаю, что такое государственная необходимость, ваше величество.
— Да… — несколько озадаченно посмотрел на нее император, он ждал многого, но только не спокойствия. Видимо, девочка действительно что-то поняла во время своего вояжа. Повзрослела, наверное.
— А я хотела сообщить вам… — императрица вдруг отчаянно покраснела. — У меня будет ребенок… Врачи сказали, что это мальчик.
— Я очень рад! — Алексей порывисто встал, подошел к ней и нежно обнял. — Спасибо за эту чудесную новость! Прошу вас до родов не покидать Белого Крейсера, здесь безопаснее всего.
— Беременность не помешает мне заниматься делом! — возмутилась Катинка. — Нам нельзя терять столько времени!
Алексей отступил на шаг, внимательно оглядел ее раскрасневшееся лицо и осознал, что если сейчас настоит на своем, то смертельно ее этим оскорбит. Девочка впервые в жизни ощутила себя нужной, находящейся на своем месте. Нельзя подрезать ей крылья.
— Пусть так, — согласился он. — Однако ваша охрана будет увеличена втрое. И это не обсуждается.
— Хорошо… — вздохнула императрица, которая не слишком любила, когда за ней шлялась целая толпа. Но понимала необходимость этого. — А можно познакомиться с вашей третьей женой? Она, надеюсь, не такая, как моя кузина?
