Я дошел до Первой Вуали. Ощущение было такое, будто я иду в
аэродинамической трубе. Каждый шаг требовал от меня отчаянных усилий. И все же
я продвигался вперед, хотя и очень медленно. Главное не останавливаться ни на
секунду, потому что начинать двигаться снова невероятно трудно, а в некоторых
местах просто невозможно. Я должен идти вперед, сопротивляясь воздушному
потоку, идти, несмотря ни на что. Выдержать всего-навсего несколько секунд.
Потом будет легче. Зато Вторая Вуаль — чистое убийство.
Поворот. Поворот. Еще поворот.
Я прошел. Наконец долгожданное облегчение. Пожалуй, Флора
была права: этот участок Образа во второй раз проходить не так тяжело.
Я одолел длинный изгиб, потом крутой поворот. Теперь искры
плясали вокруг голенищ моих сапог. В голове всплывали тридцатые апреля,
семейные интриги Хаоса, бесчисленные дуэли наследников наследников наследников,
кровавыми ритуалами прокладывающие дорогу к титулам и званиям… Все, хватит.
Отставить. Пусть они учтивее и благовоспитаннее, но крови там пролилось намного
больше, чем в Амбере, и по куда менее серьезным причинам…
Я заскрежетал зубами. Трудно сосредоточиться. Тоже
воздействие Образа, конечно.
Еще один шаг… Я ощутил покалывание в ногах… Треск усилился и
теперь казался мне раскатами грома… Передвигаю одну ногу, потом вторую…
Поднимаю ногу, опускаю… Волосы у меня встали дыбом… Поворот… Рывок вперед… Я
плыву на «Звездной вспышке», лавируя против осеннего урагана, Люк сражается с
парусами, в спину ветер, как из пасти дракона…
Еще три шага, сопротивление усиливается…
Вот она, Вторая Вуаль. Теперь мне кажется, будто я пытаюсь
толкать машину из канавы, полной жидкой грязи… Я напрягаю все силы, а результат
ничтожно мал. Продвижение мизерное, а искры поднимаются уже мне до пояса,
словно я сам становлюсь голубым пламенем…
Внезапно все посторонние мысли покинули меня. Я словно
превратился в безымянное существо без прошлого, изо всех сил стремящееся
пробиться вперед, сквозь инерцию былого — полное равновесие, и если бы вопрос
сводился лишь к физическим усилиям, я бы навсегда застрял посреди узора. Но
воля, которую Образ не подавляет, а очищает, преодолевает инерцию и движет
плоть вперед.
Еще шаг и еще. Пройден следующий отрезок. Я стал старше и
мудрее, и я знаю, что выдержу и одолею узор до конца, хотя впереди Великая
Кривая, длинная и коварная. Совсем не похоже на Логрус. У Образа сила синтеза,
не анализа…
Вселенная взвихряется вокруг меня. Каждый шаг заставляет
меня ощущать, будто я блекну и исчезаю, а потом возникаю, разбиваюсь на куски и
склеиваюсь вновь, рассыпаюсь и собираюсь воедино, умираю и воскресаю…
Вперед! Вперед! Еще три поворота, три изгиба, затем прямая.
Я продолжаю двигаться вперед. Тошнит, голова кружится. Я весь мокрый от пота.
Конец прямой. Снова целая серия поворотов и изгибов.
Поворот. Поворот. Снова поворот…
Я знал, что подхожу к Последней Вуали, когда искры стали
взлетать все выше и выше, образуя огненную клетку, состоящую из пересекающихся
молний. Ноги просто отказывались повиноваться. Безмолвие и нечеловеческие
усилия…
Но вот я почувствовал некоторый прилив сил и понял, что
справлюсь… Меня всего трясло — однако оставался лишь один короткий изгиб,
короткая кривая. И все же последние шаги будут скорее всего самыми трудными.
Словно узнав тебя ближе, Образ не хочет тебя отпускать.
Я продолжал пробираться вперед. Лодыжки у меня ободраны в
кровь. Два шага… Три…
Все! Конец!
Я замер, тяжело дыша и то и дело вздрагивая. Покой. Меня
больше не бьет током, не обжигает искрами. Если и это не смыло с меня метки
голубых камней, значит, ничто не смоет.
Теперь — ну, скажем, через минуту — я смогу идти куда
угодно. Наделив меня своей силой, Образ перенесет меня, куда я захочу. Стоит ли
говорить, что мне вовсе не улыбалась перспектива подниматься в свою комнату по
винтовой лестнице. Нет, у меня другой план.
Я поправил одежду, пригладил волосы, проверил, в порядке ли
оружие и на месте ли спрятанный Козырь. Потом с минуту подождал, пока
успокоится пульс.
Люк получил раны в битве за Цитадель Четырех Миров, сражаясь
со своим бывшим другом и союзником Далтом, наемником, сыном Осквернительницы.
Сам Далт мало что значил для меня — разве что легкое препятствие, если он
теперь работает на хозяина Цитадели. Но даже принимая в расчет возможную
разницу во времени — скорее всего не очень уж значительную, — я видел его
вскоре после того, как он напал на Люка. Значит, он находился в Цитадели, когда
я вызывал его по Козырю.
Ладно.
Я попытался вспомнить детали комнаты, в которой его увидел.
Картина получилась довольно приблизительной. Интересно, какой минимум деталей
необходим Образу? Я вспомнил структуру каменной стены, форму маленького окна,
часть поблекшей шпалеры на стене, солому на полу, низкую скамью и скамеечку для
ног, которая появилась в поле моего зрения, когда Далт передвинулся, трещину на
стене над скамьей и паутину в углу…
Я восстановил в памяти все, что сумел. Я пожелал
переместиться туда, я хотел оказаться в этом месте…
И оказался.
Я быстро огляделся, ладонь на рукояти. В комнате никого.
Кровать, оружие на стене, маленький письменный стол, сундук. Всего этого я
тогда не заметил. В небольшое оконце проникал дневной свет.
Я подошел к двери и постоял, прислушиваясь. Кажется, тихо.
Тогда я слегка толкнул дверь. Она приотворилась со скрипом; за ней оказался
длинный пустой коридор. Прямо напротив — лестница вниз, налево — стена. Я вышел
из комнаты и закрыл за собой дверь. Вниз или направо? По обе стороны коридора
располагались окна. Я подошел к ближайшему из них — справа руку — и выглянул
наружу.
Окно выходило в квадратный внутренний двор; ворота справа
вели в другой двор, более просторный. Подо мной я увидел около дюжины солдат.
Похоже, службу они сейчас не несли, а расположились на отдых и чистили
амуницию. Двое из них были почти полностью в бинтах, но остальные хоть сейчас
поднялись бы по тревоге. В дальнем углу двора лежало нечто смахивающее на
огромного воздушного змея, показавшегося мне смутно знакомым.
Я решил пройти дальше по коридору, рассчитывая, что смогу
увидеть и большой двор. Шел я осторожно, стараясь не нарушать тишину, царившую
в этом странном здании, и, дойдя до угла, остановился, прислушиваясь.
Не заметив ничего подозрительного, я завернул за угол — и
замер. Человек, сидевший на подоконнике справа от меня, тоже замер. На нем была
кольчуга, кожаные штаны и сапоги, кожаный подшлемник. На бедре у него висел
тяжелый клинок, а в руке он держал кинжал, которым, по-видимому, приводил в
порядок ногти.
Резко повернув голову, незнакомец уставился на меня так же
ошалело, как, наверное, и я на него.
