Слегка встревоженный, я вернулся в свое жилище. Лежа на
спине, заложив руки за голову, я пересмотрел свои планы. Падающие валуны могли
и убить, а я не хотел убивать Люка. И дело тут вовсе не в сантиментах, хотя до
недавнего времени я считал его своим хорошим другом — пока не узнал, что это он
убил моего дядю Каина и, как видно, желает уничтожить всех моих родственников
по линии Амбера. А все потому, что Каин убил отца Люка, моего дядю Бранда,
которого охотно прикончил бы любой другой. Да, Люк, или Ринальдо, как,
оказывается, его на самом деле зовут, — мой двоюродный брат, и у него есть
причины для вендетты, давнего семейного обычая. И все-таки желать прикончить
всех нас — это уж слишком.
Однако не родственные чувства и не прочие сантименты
заставили меня разобрать ловушку. Люк мне нужен живой — я слишком многого не
понимал в нынешнем деле, и не пойму, если он погибнет до того, как заговорит…
Ясра; Козыри Рока; то, как легко меня выследили в Тени;
связь Люка с чокнутым художником-оккультистом Виктором Мелманом; Джулия и ее
смерть…
Я начал разбирать западню.
Мой новый план был крайне прост и рассчитан на то, о чем Люк
теоретически не мог знать.
Я перенес свой спальный мешок в туннель рядом с помещением,
в потолке которого находился заблокированный вход, и разместил там также
кое-что из запасов пищи, решив остаться на этом месте как можно дольше.
Новая западня, отлично придуманная, была проста и потому
надежна. Устроив ее, мне оставалось только ждать. Ждать и помнить. И строить
планы. Мне надо предупредить своих. И что-то сделать с Колесом-Призраком. Также
необходимо выяснить, что знала Мэг Девлин. Многое, многое…
Я думал о Теневых бурях, о своих снах, о странных Козырях и
Деве Озера… Жизнь моя довольно долго была размеренной рутиной, потом вдруг
последовали несколько дней взрывной активности, а теперь — ничегонеделанье.
Утешало одно: время здесь течет гораздо быстрее, чем в иных важных для меня
местах. Возможно, здешний месяц равнялся дню в Амбере, или около того. Тогда,
если бы я смог вскоре выбраться отсюда, все следы, которые я хотел прочесать,
будут еще относительно свежими.
Потом я погасил лампу и решил заснуть. Сквозь хрустальные
линзы моей тюрьмы просачивался свет, то разгоравшийся, то угасавший, что
позволяло мне определять время суток и жить согласно этому ритму.
В течение следующих трех дней я продолжал читать дневник
Мелмана. Масса аллюзий и минимум информации. Я почти уверился, что Человек в
Капюшоне, как он звал своего незваного гостя, учителя и «господина», был не кто
иной как Люк. Смущали только намеки Мелмана на то, что «господин» был
гермафродитом. Пассажи насчет «жертвоприношения Сына Хаоса» ближе к концу я
отнес на свой счет, поскольку знал, что Мелману приказали уничтожить меня. Но
если за этим стоял Люк, как объяснить его двусмысленное поведение в горах
Нью-Мексико, когда он посоветовал мне уничтожить Козыри Рока и велел немедленно
уезжать, словно хотел защитить от кого-то? И почему он признал, что виновен в
первых покушениях на мою жизнь, но отрицал свою причастность к последним? Если
меня пытался убить именно Люк, тогда в подобных признаниях смысла не было.
Значит, тут замешан кто-то еще. Или что-то. Как, почему? В головоломке явно не
хватало деталей, но я чувствовал: один мелкий намек, один крошечный кусочек
информации — и весь образ обретет целостность, проявится расклад, который я
давно должен был бы разглядеть.
Конечно, я мог сообразить, что если мне нанесут визит, то
непременно ночью. Мог — но не сообразил. Я бы тогда спал бы днем, чтобы ночью
бодрствовать и быть начеку. Я-то не сомневался, что план сработает, без
дураков, но в критический момент даже пустяк может сыграть важную роль.
Я крепко спал, и стук камня о камень казался мне глухим и
отдаленным. Открыл глаза. Стук не утихал. Лишь через несколько минут до меня
дошло, что происходит. Я встал, сонный, протирая глаза и приглаживая волосы,
прошел в соседнее помещение, ближайшее ко входу в пещеру, и притаился, сев у
стены, пытаясь стряхнуть сон.
Теперь к стуку камней добавился другой звук — будто кто-то
вытаскивал клинья, которые держали глыбу, загораживавшую вход в пещеру. Судя по
отсутствию эха, звуки доносились снаружи.
Я рискнул выглянуть в переднее помещение. Вход по-прежнему
завален, ночного неба со звездами не видно.
Вибрирующие звуки наверху продолжались, теперь к ним
добавились скрип и треск. Над прозрачной крышей возник яркий световой шар,
окруженный нимбом. «Фонарь, — подумал я. — Пламя не колеблется,
значит, это не факел. К тому же факел сейчас было бы неудобно держать».
Наконец показалась полоска неба с двумя звездами в нижнем
углу. Потом она расширилась, и я услышал тяжелое дыхание и тихое бормотание.
«Их двое», — решил я.
От избытка адреналина в крови у меня звенело в ушах и слегка
покалывало в руках и ногах. Я никак не рассчитывал, что Люк явится не один.
План казался надежным и, без дураков, сработал бы; но я-то дурак.
Валун откатился в сторону, и я даже выругаться не успевал:
мысли мчались, выбирая верное решение и способ действий.
Я вызвал знак Логруса, и он возник передо мной. Поднявшись
на ноги и опираясь о стену, я стал двигать руками в такт условно-хаотичным
движениям двух линий фантома. Когда мне удалось достичь полного сопряжения,
звуки наверху замерли.
Вход был открыт. Через несколько секунд в нем вспыхнул свет,
и я сделал шаг вперед.
Я вошел в зал, простирая руки. Двое мужчин, смуглых и
нискорослых, свесились сверху. Да, мой первоначальный план полностью правалился
— Люка тут не было, а в руках незваные гости сжимали обнаженные кинжалы.
Я потянулся логрусовыми перчатками и схватил каждого за
горло. Я сжимал пальцы до тех пор, пока мои посетители не обмякли, потом
подержал еще немного и отпустил их. Потом зацепился сияющими силовыми линиями
за край отверстия и подтянулся. Задержался лишь, чтобы забрать прилепившуюся к
потолку Фракир. Она-то и была моей западней: спускаясь в мое жилище, Люк (и
всякий другой) не мог миновать невидимую петлю, готовую сомкнуться на горле
всякого, кто двинется.
Ну, пора двигать отсюда.
Справа от меня по склону сбегал огненный ручеек: фонарь
упал, разбился, и из него вытекало горящее масло, а может, керосин. Придушенные
мной незнакомцы распростерлись по обе стороны от него. Валун, что прежде
загораживал вход, находился слева и чуть позади. Я помедлил, опираясь на локти,
приподняв над землей лишь голову и плечи. Знак Логруса плясал у меня перед
глазами, в руках пульсировало тепло силовых линий. Фракир переползла с с моего
левого плеча вниз на бицепс.
