— Ублюдок амберский! — крикнул Юрт, и три световых
копья ринулись ко мне из его оружия, чтобы разбиться о взмах моего фандона и
яркими мотыльками улететь вниз, в бездну Хаоса, над которой мы парили.
— Сам такой, — отрезал я и сжал рукоять триспа, из
его трех алмазно-острых клинков вырвались три пульсирующих луча. Я поднял руку
над головой и хлестнул лучами в направлении Юрта.
Он отразил лучи своим фандоном почти на пределе
восьмифутового радиуса действия. Трисливер перезаряжается три секунды, но я
сделал стремительный ложный выпад, целясь противнику в лицо.
Юрт инстинктивно поднял фандон, а я тут же нацелил трисп на
косой удар по его коленям. Он отразил короткий импульс нижней частью фанда,
ударил мне в голову, промахнулся и сделал полный пируэт, надеясь, что мое
оружие еще не перезарядилось и его спина в безопасности; высоко поднятым
фандоном он нацелился мне в плечо… Но меня на прежнем месте уже не было, я
закружился рядом с его камнем, и на витке рубанул по открывшемуся плечу Юрта.
Не достал.
Деспил, секундант Юрта, кружил справа и довольно далеко от
меня, оседлав свой камень размером с пляжный мяч. Мой секундант — Мандор —
быстро снижался к месту событий.
Изменив форму ступней, мы вцепились в камни, плавая во
внешних течениях Хаоса, маневрируя, словно на краю водоворота. Юрт развернулся
вслед за мной, держа левую руку горизонтально, покачивая фандоном, укрепленным
на предплечьи; пленка-вуаль трехфутовой длины, утяжеленная по краю наподобие
невода, переливалась алыми огоньками. Трисп он держав в средней наступательной
позиции и глядел на меня, скаля зубы. Однако, когда мы попали на орбиту
десятифутового круга, находясь на противоположных точках, и начали искать
разрыв для выхода из него, он перестал улыбаться.
Я наклонил свою орбиту, и Юрт тут же приспособил свою, чтобы
не отставать от меня. Я повторил маневр, и он сделал то же самое. Потом я
нырнул на девяносто градусов вперед, подняв и удлинив фандон, повернул запястье
и опустил локоть под таким углом, чтобы удар пришелся противнику в низ живота.
Он выругался и сделал выпад, но я отбил его, а на бедре Юрта
появились три темные линии. Трисливер врезается в плоть лишь на три четверти
дюйма, поэтому в серьезной схватке главными мишенями являются горло, глаза,
виски, внутренняя сторона запястий и бедренные артерии. Впрочем, достаточное число
успешных ударов даже не в самые уязвимые места — и можно помахать противнику на
прощание, когда он будет падать вниз в красное булькающее жерло, откуда не
возвращаются.
— Кровь! — воскликнул Мандор, увидев кровавые
бусины на ноге Юрта и приближаясь к нам. — Вы удовлетворены, господа?
— Я удовлетворен, — ответил я.
— А я нет! — прорычал Юрт, бросив на меня яростный
взгляд. — Повтори свой вопрос после того, как я перережу ему горло!
Юрт по неизвестной мне причине возненавидел меня еще до
того, как научился ходить. Сам я его не ненавидел, но выносить Юрта было выше
моих сил. С Деспилом же у меня вообще были вполне сносные отношения, хотя он
зачастую принимал сторону Юрта. Да это и понятно, они — родные братья, причем
Юрт — младший.
Трисп Юрта вспыхнул. Я отбил удар и нанес ответный. Он
отразил мои лучи и уклонился в сторону. Наши триспы вспыхнули одновременно, обе
атаки были отражены, и пространство между нами наполнилось огненными хлопьями.
Я нанес удар снова, но на этот раз слишком низко. Еще одна атака также не дала
результатов. Мы сошлись ближе.
— Юрт, — предложил я, — если один из нас
убьет другого, победитель будет изгнан. Давай завязывать.
— Оно того стоит, — ответил он, — думаешь, я
дурак и не подумал об этом?
И рубанул, целясь мне в лицо.
Я инстинктивно поднял обе руки, заслонился фандоном и сжал
рукоять триспа, посылая атакующий свет сквозь облако разбитого свечения.
Раздался крик.
Опустив фандон на уровень глаз, я увидел, что Юрт наклонился
вперед, а его трисп уплывает прочь. Рядом плыло его левое ухо, за которым
тянулась красная ниточка, быстро распадавшаяся на отдельные бусинки, исчезавшие
одна за другой. От головы моего противника оторвался кусок скальпа, который он
пытался приладить обратно.
Мандор и Деспил кругами спустились к нам.
— Мы объявляем дуэль оконченной! — закричали они в
один голос.
Я повернул головку триспа, поставив его на предохранитель.
— Рана серьезная? — спросил Деспил.
— Не знаю, — ответил я.
Юрт позволил им осмотреть себя, и чуть позднее Деспил
сказал, обращаясь ко мне:
— С ним будет все в порядке. Хотя мать рассвирепеет.
Я кивнул, заметив:
— Это была его идея.
— Знаю. Пошли отсюда поскорее.
Деспил помог Юрту взять курс на Край; фандон волочился за
ним как сломанное крыло. Я не спеша последовал за ними. Мандор, сын Савалла,
мой сводный брат, положил руку мне на плечо.
— Я знаю, ты не хотел.
Я кивнул и закусил губу. Деспил, безусловно, прав, говоря о
Даре, нашей матери. Ее любимчик Юрт внушит ей, что во всем виноват я. Нередко я
чувствовал, что сыновей от Савалла — старого Князя Края, за которого вышла
замуж, оставив моего отца, — она любит больше, чем меня. Однажды я
услышал, как она сказала, что я слишком напоминаю ей моего отца, на которого я
в самом деле очень похож.
Я снова подумал об Амбере и о других местах в Тени. И с
обычной дружью подумал об извилистом Логрусе — моем проездном в иные края.
Похоже, мне придется войти в него раньше, чем я планировал.
— Давай навестим Сухая, — предложил я Мандору,
когда мы поднялись над бездной. — Мне надо еще кое о чем его расспросить.
…В колледже я не тратил много времени на письма домой.
— …домой, — говорила Винта. — Уже скоро…
Выпей воды, — И она подала мне флягу.
Я сделал несколько больших глотков и отдал ей флягу.
— Спасибо.
Я потянулся, расправил сведенные судорогой конечности,
вдохнул холодный морской воздух и взглянул на луну, висевшую над моим левым
плечом.
— Ты в самом деле полностью отключился, — сказала
Винта.
— Я говорил во сне?
— Нет.
— И хорошо.
— Видел дурной сон?
Я пожал плечами:
— Бывают и похуже.
— Ты вскрикнул — как раз перед тем, как я тебя
разбудила.
— В самом деле?
