Визит к отцам-наставникам привел к новой встрече с Менфреном. Египтянин и Филофей с Филаретом увлеченно обсуждали какую-то тему.
— О! — воскликнул Вова. — Откуда здесь взялся обитатель долины пирамид?
— Я все время был с вами, — смущенно ответил Менфрен.
— Как это с нами? Мы тебя не видели.
— Мы, это, как его, а! Не мозолили вам глаза!
— «Мы» — это кто? — уточнил Саша.
— Как кто? — искренне удивился Менфрен. — Иван Сусанин, Максимка и я.
Ни фига себе! Эта троица все время была рядом, а они их в упор не видели! Близнецы переглянулись, вывод один — надо быть внимательнее к окружающим их людям.
— Кстати, на каком языке вы разговаривали? — Саша вспомнил услышанный обрывок беседы.
— На греческом, — пожал плечами Менфрен. — Ваши наставники отлично знают этот язык.
Саша с Вовой как-то сразу почувствовали свою ущербность, необразованность. Какие у них знания? Да никакие! Включить-выключить «лентяйкой» телевизор, да профессиональные знания на уровне филиппинца. Они развернулись, дабы выйти, но Филофей остановил вопросом:
— Зачем приходили?
— Через неделю двенадцать флейт будут готовы к плаванию в Белое море.
— Это хорошо! Добавь два корабля, загрузим дарами патриарху да игумену Соловецкого монастыря.
— Не вопрос, дадим, сколько надо.
— Кораблей много не надо, монастырю нужны пушки да зелье.
— Зачем? С кем это Соловки собрались воевать?
Филофей с Филаретом аж подпрыгнули и готовы были осыпать близнецов бранью, а то и побить. Затем тяжело вздохнули и сели.
— Неучи вы и безбожники, — огорченно промолвил отец Филарет, — прописных истин не знаете.
— Пушек нам не жалко, — осторожно вставил Саша, — вы только назовите количество.
— Считай каждый год Соловецкий монастырь подвергается испытанию. То шведы, то тевтонцы, то мурманы.
— Пятьсот пушек хватит? — решительно спросил Вова.
— Хватит и Валааму, и Олонцу. Всем монастырям севера будет спасение.
— А тевтонцам зачем Соловецкий монастырь? — поинтересовался Саша. — Там же север, ничего нет.
Филофей только отмахнулся.
— По-вашему, все богатство в золоте? — фыркнул отец Филарет. — Там же бьют морского зверя!
— Ну и что? Мясо несъедобно, с моржового уса много денег не получишь.
— Ох, грехи наши тяжкие! — вздохнул отец Филофей. — Шкура морского зверя не промокает, за моржовую юфть в Новгороде золотом платят.
— Топленым жиром один раз сапоги смажь, год не промокнут, — добавил отец Филарет.
— Есть еще много просто очень дорогих компонентов, — начал говорить отец Филофей, но, глянув на коллегу, закончил: — Вам этого не понять.
— Как раз понять я смогу, — пожал плечами Саша, — только как тевтонцы доберутся до Соловецких островов?
— Вы где родились? — усмехаясь, спросил отец Филарет.
— В Выборге, — почти хором ответили братья.
— Ну и?
Юноши переглянулись.
— У нас крепость.
— А зачем? — продолжил допрос отец Филарет.
— Чтоб русских на Балтику не пускать.
— Это как? — искренне изумился священник. — Не вижу связи между Выборгом и выходом в море.
— Они не знают о запрете Ганзы, — вставил отец Филофей.
— Каком запрете? Сел на корабль и вышел в море, — вздернул подбородок Вова.
— А дальше? — священники смотрели на братьев, не скрывая улыбок.
— Что дальше? — не унимался Вова. — Плыви, куда тебе надо.
— Вот-вот. — Оба наставника весело захохотали. — А приплывешь, корабль заберут, тебя — в темницу, и вся недолга.
— В Выборге — Сайменский канал, по нему можно плыть в Финляндию. — Саше было неприятно обвинение в невежестве.
— Вашей Финляндии я не знаю, — строго ответил отец Филарет. — Только от Выборга прямая лодейная дорога на Кемь. А там до монастыря рукой подать.
— По этой причине новгородцы и бьются за Выборг, — добавил отец Филофей. — Хотят перекрыть отступникам путь.
— Почему вы назвали их отступниками? — заинтересовался Вова.
— По канонам Ватикана, рыцарские ордена не должны иметь имущества и постоянных доходов.
— Их обязанность в миссионерстве и помощи инквизиции, — скривился отец Филарет.
— Разве? — удивился Вова. — Я думал иначе.
— Думал. — Улыбнулся наставник. — Чтобы думать, для начала надо хоть что-то знать.
— Вы совсем нас за дураков держите! — обиделся Саша.
— Вы и есть неучи, — отрезал отец Филарет. — Мы вот с Менфреном говорили об Антонии Великом. Не хотите рассказать о его деяниях?
— Был в Риме такой император, — бодро ответил Вова.
Теперь уже смеялись и Менфрен, и служки.
— Ты хотел сказать о Марке Антонии, муже греческой царицы Клеопатры Птоломей, — утирая слезы, сказал священник.
— Антоний Великий, — отец Филофей назидательно поднял палец, — основатель монашества. Его подвигом в третьем веке в Египте созданы первые монастыри.
— Нас не учили церковным премудростям! — с вызовом ответил Вова.
— Вот и молчи, неуч! А теперь марш отсюда! Да не забудьте про корабли и пушки!
— Спасибо за шоколад! — крикнул вдогонку отец Филарет.
Близнецы пристыженно вышли, не виноваты они в своем незнании. Они люди другого времени, других ценностей.
— Что там с шоколадом? — спросил Саша.
— Я просил Николу Сульт поэкспериментировать с какао-порошком, молоком и сахаром.
— Каков результат?
— Батюшка доволен, сам же слышал.
— Я тут думаю об обмолвке священника, — задумчиво сказал Саша.
Братья остановились возле фонтана, где детвора кормила гекконов. Крупные ящерицы под визг детворы проворно гонялись за кусочками хлеба. Ну прям привычные городские голуби!
— Почему он не договорил о полезных свойствах тюленей?
— Он же объяснил, — пожал плечами Вова, — мы олухи и неучи.
— Нечего обижаться, мы действительно узнали всего чуть-чуть.
— Пошли в офис торгового дома.
— Зачем?
— Спросим. На нас работают настоящие дельцы, профи шестнадцатого века, они должны знать.
— Или узнают, — вздохнул Саша.
Идти всего ничего, каких-то сорок шагов. Навстречу выскочил один из письмоводителей и с поклоном повел хозяев в кабинет управляющего. Жилистый сорокалетний мужчина по имени Ханс Коппель встретил своих работодателей без угодливого низкопоклонства.
