Эта парочка является третьим вариантом специальных кораблей для перевозки оружия в бунтующие колонии. Высота мачт — сорок семь метров, что достигнуто благодаря стальным тросам. Только русский граф может себе позволить стальной такелаж. Многие пытались применить стальные тросы, да только нет таких заводов в Европе. Никто не может их сделать. Попытки изготовить сотни километров стальной проволоки кончались ничем. Здесь вопрос даже не денег, хотя стальные тросы по цене получались золотыми. Во время протяжки рвалась сама проволока, ломались волочильные станки. Не получалось равномерной подачи расплавленного железа единого качества. Неразрешимой проблемой встала равномерная скрутка проволоки в трос. В результате даже маленький кусок стального троса оказывался лохматым жгутом многократно склепанных обрывков. Оба корабля представляли собой настоящий кладезь различных усовершенствований. Особую гордость представляли пушки. Восемьдесят орудий под сорокакилограммовые ядра. Граф лично обучал методике боя и правилам ведения огня. Пушки легко перестраивать на различные режимы стрельбы. К привычному для всех моряков варианту настильной стрельбы, когда ядра летят над поверхностью воды, добавились новые. Появилась возможность прицельного огня прямо но кораблю. Научились комбинированному залпу с применением подкалиберных снарядов. И много других вариантов. Граф Алексеев обучил своих капитанов новым приемам тактического маневрирования. При этом не забывая напоминать, что иногда в бою лучшим маневром может оказаться поворот на обратный курс.
Мартин Ван дер Ваальс заметил английские крейсеры задолго до подхода к выходу их залива Делавэр. Паруса вражеских кораблей рассмотрели за сорок километров, на траверзе деревушки Денвер. Капитан решил продолжить движение. Ширина на выходе из залива составляет двадцать километров. Вполне достаточно для различных маневров. Англичане хотят помериться силами? Мартин Ван дер Ваальс не возражал, не они первые и не они последние. Wallhaven несколько сдерживая скорость, пошел к северному берегу. Не прошло и получаса, как англичане их заметили и начали готовиться к перехвату. Куда спешить? До сближения больше часа, затем час боевого маневрирования. К моменту начала самого боя экипаж уже устанет.
Англичане встретили Wallhaven у северного мыса. Четыре корабля выстроились в строгую линию, лишая любой возможности выскользнуть из-под пушечного удара. Из открытых пушечных портиков торчат любопытные головы английских канониров. Тридцать два портика на борт, шестьдесят четыре пушки на корабль, стандартный английский крейсер. Только вот на Wallhaven восемьдесят орудий, да калибр его пушек заметно больше. В принципе, можно начинать, только далековато от берега. Американским колонистам затруднительно снимать трофеи на таком удалении от берега. Мартин Ван дер Ваальс приказал повернуть на юг к маленькому поселению Дагсборо.
Капитан хотел было приказать еще уменьшить парусность, да заметил, что крейсеры начали сближение для выхода на дистанцию залпа. Это лишнее, надо подождать. Wallhaven начал медленно уходить вперед, вынуждая противника тянуться вслед. О попытке сблизиться было забыто. Капитан посмотрел на старшего офицера и канонира:
— Приступаем, господа.
— Первый этап как обычно?
— Начнем с залпа левым бортом из двадцати пушек.
Ван дер Ваальс посмотрел на берег, до деревни полтора километра. Свисток. Звонко ударили пушки. Отмашка вправо, запели боцманские дудки
[2]
. Корабль начал крутой поворот на обратный курс. Шкотовые матросы четко отслеживали положение парусов. Наполнение ветром не упустили, через тридцать секунд закончили поворот и пошли в обратную сторону. Свисток. Залп из двадцати пушек правого борта.
Первый и третий крейсеры с проломанными бортами медленно ложились боком на воду. Второй корабль вышел из линии и пытался пойти на сближение. Четвертый сначала повернул в сторону океана, затем решил изменить маневр. В результате парусник потерял инерцию и «завис» против ветра.
— Поможем экипажу, — капитан показал на «зависший» крейсер.
Залп вдоль корпуса с двухсот метров. Моряки хорошо видели, как ядра насквозь прошили вражеский корабль. Чугунные шары вылетели с противоположной стороны вместе с обломками корпуса. На последнем крейсере сообразили, что им пришел кирдык. Капитан Мартин Ван дер Ваальс подхватил это турецкое слово от хозяина. Словечко понравилось и частенько пускалось в оборот. Англичане спустили флаг и паруса. Wallhaven лег в дрейф, поджидая спешащие от берега рыбацкие баркасы.
Короткий и прозаичный бой. Очевидное преимущество в скорости должно было заставить англичан применить другое построение. Ну а пушки… Мало кто знает, что на кораблях графа Алексеева установлены стальные пушки, по форме напоминающие винную бутылку. Очень мощные и дальнобойные орудия. Мизерная теплоемкость позволяет делать четыре выстрела в час. Куда тут англичанам соваться, противопоставляя залп с интервалом в два часа? Дождавшись, когда американские колонисты разоружат сдавшийся крейсер, капитан Мартин Ван дер Ваальс приказал поднять паруса. Пора в океан, порт назначения — Петропавловск. Здесь, в проливе Гибралтар, выгрузят золото и погрузят трофейное турецкое оружие.
Восемнадцатый век. Европа уже приняла символизм флага, но понятие «национальность» сформировалось намного позже. В восемнадцатом столетии отношения людей базировались на взаимной приязни, вне зависимости от национальной принадлежности. В истории каждого государства можно найти многочисленные примеры, когда целые дворянские семьи покидали одного короля и переезжали служить другому. Нередко этот другой монарх находился в состоянии войны с бывшим сюзереном. Понятие национального самосознания возникло только перед Второй мировой войной. С одной стороны фашисты декларировали превосходство своей нации. Примитивный лозунг «Мы лучше других» до сих пор используют многие политики. Другим центром формирования национального самосознания стал СССР. В своей попытке объединить разные народы на фундаменте русской экономики, коммунисты незатейливо декларировали: «Под знаменем марксизма-ленинизма вперед к победе!» Третьей стороной стали развитые страны Европы. Они столкнулись с реальной угрозой проникновения идеологии Коминтерна и вынужденно муссировали национал-патриотические идеи.
Разброд среди вассальных для Турции арабских стран Северной Африки отошел на второй план. В павильонах и залах великолепного дворца Топканы говорили о мятеже в Египте. Лидер мамелюков Али-бей выслал из Каира турецкого пашу и начал готовиться к войне с Турцией. В сложившейся ситуации есть только один выход. Надо заключать мир с Россией и перебрасывать войска обратно в Египет. Безжизненные степи Крыма — всего лишь вопрос престижа. Египет, в первую очередь, — прекрасный хлопок и пшеница. Если транзит грузов из Красного моря легко наладить через Иорданию в прекрасные порты Ливана, то потерю поставщика зерна, хлопка и хлопковых тканей не возместит никто.
Сановники старались не попадаться на глаза великому визирю Абдулле Молниеносному. Свое прозвище он получил за поистине мгновенное принятие решений. Понятно, что в тяжелые для империи времена молниеносные приказы чаще всего исполнялись на плахе. Прибытие корабля из Алжира в другое время осталось бы незамеченным во дворце Топканы. Подумаешь, какой-то там алжирский адмирал прибыл поклянчить денег и пушек. Его бы не допустили даже до Крокодила морей. Командующий флотом всей Османской империи решает слишком серьезные проблемы. Ему недосуг заниматься проблемами прибрежных эскадр. Дверь в кабинет Крокодила морей открыл сапфир на массивной золотой цепочке. Другой сапфир, уже крупнее, лег на стол перед командующим морскими силами Турции.
