— Возможно, у нас есть всего мгновение. Слишком мало,
чтобы сообщить все, что должно остаться между нами.
— Очень личное, так?
— Да. Поэтому ты должен найти время перед погребением,
чтобы пообедать со мной. Допустим, через четверть оборота, синее небо.
— Прекрасно. Твой дворец или пределы Всевидящих?
— Жду тебя в пределах Мандора.
Я кивнул.
Скала вновь подвинулась, и перед нами в облачной дымке
предстала мерцающая голубым гибкая демоническая фигура. Я мгновенно вскочил и
склонился, чтобы поцеловать протянутую ею руку.
— Мама! Приятный сюрприз… и весьма скорый.
Она улыбнулась, а затем ее оболочка растворилась в вихре.
Чешуя поблекла, контуры лица и тела поплыли. Синева стала обычным, хотя и
бледным телесным цветом. Ее бедра и плечи раздались, в то время как она теряла
в росте, хотя по-прежнему оставалась высокой. Карие глаза стали куда
привлекательней, когда стерлись тяжелые надбровные складки. Несколько веснушек
проступило на ее теперь человеческом, слегка вздернутом носу. Каштановые волосы
удлинились с тех пор, как я в последний раз видел ее в таком обличье. И она
по-прежнему улыбалась. Ей очень шла красная туника, перехваченная простым
поясом; у левого бедра висела шпага.
— Дорогой Мерлин, — промолвила мама, беря мою
голову обеими руками и целуя меня в губы. — Я рада видеть тебя в столь
добром здравии. Много воды утекло с тех пор, как ты посетил нас в последний
раз.
— Последнее время я вел очень бурную жизнь.
— Можно не сомневаться. Я кое-что слышала о твоих
злоключениях.
— Представлю, что там до тебя дошло. Не у каждого есть
ти'ига, следующая за ним по пятам, время от времени соблазняющая его в разных
обличьях и, как правило, своими нежелательными попытками защитить делающая
жизнь невероятно сложной.
— Это показывает мою заботу, дорогой.
— Это также показывает полное отсутствие уважения к
моей личной жизни и к моему мнению.
Мандор деликатно кашлянул.
— Привет, Дара.
— Полагаю, что именно так тебе и должно
казаться, — заявила она. — Привет, Мандор. Что случилось с твоей
рукой?
— Недоразумение, касающееся некоей архитектуры, —
отвечал он. — Тебя какое-то время не было видно, хотя в мыслях моих мы не
расстаемся.
— Если это комплимент, спасибо, — сказала
она. — Да, я то и дело уединяюсь, когда давление общества становится
невыносимо. Но вам ли удивляться, сэр, с вашей-то манерой надолго исчезать в
лабиринтах пределов Мандора. Если вы действительно пропадаете именно там.
Он согнулся в поклоне.
— По вашим словам, леди, мы одного поля ягоды.
Ее глаза сощурились, хотя голос не изменился, когда она
произнесла:
— Не знаю. Иногда мы кажемся родственными душами,
сейчас — даже больше, чем при обычном положении дел. Мы ведь оба только что
преодолели уйму неприятностей, не так ли?
— Но я был неосторожен, — сказал Мандор, демонстрируя
поврежденную руку. — Ты же, ясное дело, нет.
— Я никогда не спорю с архитектурой, — сказала
она.
— А с непредсказуемым?
— Предпочитаю работать с тем, что стоит на месте.
— Обычно я тоже.
— А если не получается?
Он пожал плечами'
— Время от времени возникают коллизии.
— В свое время ты пережил многие, не так ли?
— Не могу отрицать, хотя это и было давненько. Но ты и
сама — натура весьма стойкая.
— Пока жива, — отозвалась мама. — Мы
действительно должны сравнить наши заметки о коллизиях и непредсказуемостях. Не
будет ли странным, если мы окажемся подобны во всех отношениях?
— Был бы весьма удивлен, — ответил Мандор.
Я был заворожен и слегка напуган этой беседой, хотя
доверялся лишь ощущениям и не имел понятия о сути разговора. Они были чем-то
похожи, и я никогда не слышал общих фраз, произносимых столь метко и
выразительно, помимо Амбера, где часто развлекались словесными играми подобного
рода.
— Простите меня, — наконец словно опомнился Мандор
и обратился ко всей компании: — Я должен удалиться, дабы восстановить свою
форму. Благодарю вас за гостеприимство, сэр, — поклонился он Сухаю. —
И за удовольствие от беседы с вами, — это Даре.
— Ты только что прибыл, — сказал Сухай, — и
даже не отдохнул. Как хозяина ты выставляешь меня не в лучшем свете.
— Отложим на потом, старина, подобной трансформации
никому не провести, — заметил он. Повернулся к открывающемуся пути,
посмотрел на меня: — До скорого.
И исчез. Скала отвердела с его исчезновением.
— Его манеры поражают, — произнесла моя мать. —
И ведь без повторов.
— Прирожденное изящество, — прокомментировал
Сухай. — У него масса талантов.
— Любопытно, кто умрет сегодня, — сказала мать.
— Не уверен, что в его словах был скрытый смысл, —
ответил дядюшка.
Она засмеялась:
— Но если все же был, они, несомненно, отойдут в лучшем
виде.
— Ты осуждаешь или завидуешь?
— Ни то, ни другое, — ответила она. — Я и
сама восхищаюсь изяществом и достойной шуткой.
— Мама, — вмешался я, — что все же
происходит?
— О чем ты, Мерлин? — откликнулась она.
— Я давным-давно покинул эти места. Ты велела демону
найти и оберегать меня. Он мог чуять кровь Амбера, но когда натолкнулся
одномоментно на меня и Люка, запутался. Демон решил взять под опеку нас обоих,
а тут Люк начал ежегодную охоту на меня. Тогда он, а точнее, она, защищая меня
от Люка, одновременно пыталась определить, кто из нас кто. Она даже жила с
Люком какое-то время, а позже преследовала меня. Кое о чем я стал догадываться
— не зря она страстно желала узнать имя моей матери. Несомненно, Люк тоже
держал язык за зубами по поводу своего происхождения.
Мать рассмеялась:
— Да, расклад еще тот! Малютка Ясра и принц Тьмы…
— Не пытайся сменить тему разговора. Подумай, насколько
это стесняет взрослого человека: мать посылает демонов надзирать за ним.
