Выделенный ему дом оказался с пристроенной кузницей, что и послужило причиной удаленного строительства. Норманн обошел свое новое жилище и хозяйственные постройки. Кроме кузницы обнаружил два сарая, конюшню и курятник. В первую очередь перегнал машину к заднему крыльцу. Перенес в дом приготовленные гостинцы и подарки, затем сумку со своими вещами. После некоторого раздумья махнул рукой и забрал абсолютно все, включая инструмент и аккумулятор. Он не хотел загонять машину в один из этих сараев, а строительство гаража потребует времени, досок купить негде и не на что. Легче поставить сруб и покрыть дранкой. Для ворот можно наколоть двухметровые плашки. Он сам никогда этого не делал, мальчишкой в деревне не раз видел, как мужики от безденежья возвращаются к дедовым методам строительства. Топором аккуратно расщепляют бревно вдоль, подбивая в нужных местах клинья. Затем клинья вбивают до упора, подрубая топором лишние расщепы. Таким способом можно изготовить десятиметровую доску толщиной не менее двух сантиметров. Дальше топор и наработанная рука обрабатывают доску до полутора сантиметровой толщины. Конечно, Норманн такими талантами не обладал, но короткую доску сделать сумеет.
Строительство гаража весьма отдаленная перспектива, для начала следует обустроиться в новом жилище. Большая комната, три спальни и кухня. По планировке очень похоже на дом, где произошло знакомство, хотя русская печь была сложена правильно. По основному принципу сильно отличался от традиционной архитектуры Русского Севера. Там строят в два этажа, наверху располагаются спальни, внизу горница. Кухня отгораживается печью и никогда не выносится в другое помещение. Не надо ездить в Кижи, это знают в любой деревне. Другой нелепицей являлись сараи, конюшня и прочее. На севере хозяйственная часть примыкает к дому, составляя единую постройку и позволяя человеку перейти к припасам и скотине непосредственно из жилой части. Через дверь на втором этаже входят на второй этаж пристройки, где традиционно обитает домашняя птица, а житейская мудрость заставляет подвешивать окорока и колбасы под крышей. Сараи и хлев для скотины ставят на летнем выгоне и никогда не делают из досок. Проще и дешевле собрать из жердей. Вывод один: хутор строили сугубо городские жители, незнакомые с традиционным русским бытом.
Норманн выбрал себе комнату, развесил и разложил вещи. Еще один нонсенс – в комнатах шкафы с полками, сундуки намного удобнее. Было еще одно наблюдение: в помещениях нет пыли и паутины, что говорило о недавнем отбытии предыдущих хозяев. Осмотрел кухню и посуду, нашел полный комплект для нормальной жизни. Пошел по сараям. В одном обнаружил целый арсенал оружия и боеприпасов. У стены сложены карабины, патроны, гранаты свалены в небрежную кучку, причем со вставленными запалами. Ящик для зерна заполнен хорошо выстиранной форменной одеждой. Об этом надо обязательно поговорить – все сделано по незнанию. Одежду нельзя держать вне дома, полевые мыши или ласки быстро облюбуют ее для своего жилья. Основная часть сарая заставлена картонными коробками, часть из них открыта. Заглянул, там лежали китайские мягкие игрушки: розовые зайчики, красные бегемоты и прочие тигры. Не смешно, для четырнадцатого века все это не менее чем языческие символы – костер обеспечен на раз.
Второй сарай оказался более интересным. На видном месте в ряд три лука с тремя колчанами стрел, три охотничьих ножа и три копья. Явно положили для «сменщиков». Далее в кучу свалены различные «ненужности», среди которых Норманн сразу увидел мотки бельевой веревки. Заинтересовавшись, принялся разгребать завалы. Похоже, что разграбили какой-то склад – всевозможный инструмент и метизы, но ничего полезного, кроме веревки. Из вискозы получится прекрасная тетива для лука. Как и в первом сарае, здесь на три четверти заставлено коробками. Открыл несколько – всякая пластмассовая мутотень, шариковые ручки, декоративные цепи и прочий ширпотреб. Для сегодняшней ситуации нет ничего, кроме бельевых веревок. Впрочем, этого добра свалено около тонны.
В конюшне стоял военный грузовик, название которого Норманн перевел как «Плохой Форд». В углу притаилась пушка и десяток зарядных ящиков. Откинул крышки: на вид нормальные боеприпасы, только вот маркировка ни о чем не говорила. Всякие разные полоски могли означать и бронебойные, и фугасные, и любые другие, о которых у него не было и малейшего представления. Среди снарядов небрежно валялись ящики с взрывателями – самоубийцы, да и только, но это подождет. Курятник заинтересовал своим содержимым. На этот раз вместо коробок аккуратные штабели фанерных ящиков с аляповатыми бумажными наклейками. В них лежали стеариновые свечи самых разных видов и размеров – от толстых витых, до простеньких для праздничного торта. Разглядывая ящики, заметил различие в наклейках и полез разбираться с содержимым. Похоже, в грузовике везли новогодние подарки или рождественские, что не существенно, главное – суть. А она показала стеклянные шары и пирамидки с елкой, Дедом Морозом и снегом. В другом ящике оловянные солдатики, машинки, куколки и прочие подарки. Из всего пригодятся только шары да всякие олени с белочками из цветного стекла. За куколку, которая закрывает глаза и говорит «мама», прямая дорога на костер.
Кузница порадовала нормальным обустройством, инструментом и солидным запасом древесного угля. По углам сложены обрубки арматуры, полос, даже шестигранник. Последнее важно, это уже сортовая сталь. В животе заурчало, пора обедать, да никто не зовет. Пошел к домам «старожилов», минут двадцать покружился под окнами и понял, еду просто так не дадут. Ему устроили экзамен на выживание или еще что. Норманн решил не выяснять, не маленький, способен сам себя прокормить. Но и проявленное «гостеприимство» он не забудет, найдется повод – сочтется. Вернулся в сарай, где проверил оставленные луки, «мягковаты» и сделаны не специалистами. Он сам тоже не специалист, но читал про луки в книжке. На рисунках лук без тетивы выворачивается в обратную сторону, становится как бы зеркальным. Оно и понятно – лук, по сути, обычная плоская пружина. В книгах написано, что арабы и турки первые полгода учили своих лучников натягивать тетиву, ибо ошибка приводила к деформации оружия. Тетиву натягивали двое: один садился, упирался ногами в середину и медленно выводил на себя, другой следил за равномерностью и в нужный момент вставлял тетиву в пазы. Тетива делалась из шелковых нитей, а в концы вплетались костяные шарики, узлы на тетиве не допускались.
Здесь же лежали примитивные луки, но явно со стальной пружиной внутри. Стальные вставки делали и в Казани, и в Москве, и арабы, и турки. О праще до сих пор как-то не задумывался, сегодня, увидев шлифованный камень, Норманн вынужден был согласиться, что это весьма серьезное оружие. Но для использования необходимы отработанные навыки, которых у него нет и не может быть. Арбалет получил распространение из-за простоты в обращении, сие оружие доступно и пацану, и женщине. Лук посложнее требует и силы, и умения. Здесь у него был теоретический задел, он видел, как надо правильно держать и стрелять. Ладно, теперь стрелы и снова явная ошибка неведомого изобретателя. Наконечники выкованы в форме липового листочка. Подобная стрела получает два оперения и в полете не устойчива. Наконечник должен быть не тяжелее десяти грамм, иметь форму пули или призмы, что значительно стабилизирует полет. Выбрав лук по руке, Норманн пристрелялся по стене сарая, затем взял нож, забросил в карман зажигалку и отправился на охоту. Куда идти? Да на все четыре стороны!
