Создавалось впечатление, что никто из присутствующих в полной мере не отдает себе отчет в том, что через несколько минут мы будем покойниками. Мы не могли знать, что выведенные из строя вертолеты были частью плана Карпина. И самое дерьмовое – этот план никоим образом не касался нашей группы.
– Что с чертовой дверью? – мне было глубоко наплевать что, как и почему. Сейчас нужно вытащить девчонку, при условии, что она до сих пор жива. Затем попытаться уйти. Остальное подождет до лучших времен, если таковые когда-то настанут. В свете последних событий лично я в это не очень-то верил.
– Похоже, при падении сместились петли – створки заклинило. Нам их не открыть.
– Видит око, да зуб неймет?
– В точку, пчелиная матка! – невесело усмехнулся Валет.
– Замолчали все! – время таяло на глазах. В течение ближайших минут несколько машин с превосходящими силами противника будут здесь. И тогда мы умрем. Не мудрствуя лукаво атакующая сторона задавит количеством.
Мобильный сканер показал, что в кузове грузовика один человек, точнее, андроид. Никто не сбежит из плотно закрытого стального ящика. Исходя из этого испытывающая острый недостаток в людях «Пятерка» не стала сажать охранников внутрь. При неожиданном нападении кадавров от них все равно не было бы никакой пользы, а на атаку людей никто не рассчитывал.
– Так что будем делать. Флинт?
Четыре пары глаз пристально следили за командиром, ожидая ответа. Нужно было на что-то решаться, и прямо сейчас. Проклятье! Если бы Валет не упустил чертов грузовик, Герцогиня умела водить машину, а Магадан не остался в темном подвале, все могло сложиться иначе. И прямо сейчас мне не пришлось бы посылать на верную смерть своих людей.
– В общем так, – план шит белыми нитками, но другого в наличии не было. – Якудза. В багажнике есть баллончик с альтефанидной пеной. Умеешь с ней обращаться?
– Чего там уметь? – искренне удивился он. – Нанеси на поверхность, замкнув линию, и подожди несколько минут, пока химия не разъест металл. Хочешь по кругу, чтобы люк получился, или…
– Отлично. Значит, не нужно объяснять, что к чему. Сделаешь дыру в левом борту грузовика – он сейчас стал крышей, – спустишься вниз, вытащишь пленницу.
– Почему…
Не дослушав вопрос, я повернулся к команде, приказав:
– Рой и Семерка на бронетранспортере, я и Валет на джипе. Постараемся выиграть время, пока они…
Возмущенный Якудза открыл было рот, собираясь возразить, но я так посмотрел на него, что он поперхнулся.
– …не вытащат девчонку. После чего начнем отходить.
– Флинт, может… – начал Валет.
– С каких пор ты стал оспаривать приказы старшего? – мне с огромным трудом удалось сдержаться, чтобы не закричать, послав его к чертовой матери.
– Ни с каких. Просто мы с Як…
– Сработались? Лучше понимаете друг друга? – не дожидаясь ответа, я жестко закончил: – Ваша пара только что облажалась на ровном месте, потеряв бэтр, поэтому я разбиваю группу.
На самом деле у меня была другая причина, о которой я предпочел не распространятся.
– Приказ ясен?
– Да, – до сих пор авторитет командира был непререкаем. И все оставался таковым.
– Тогда…
По идее, нужно было сказать что-нибудь напоследок. Нечто возвышенное, наподобие того, что наша борьба и предстоящие жертвы имеют какой-нибудь смысл, мы обязательно победим, и далее по тексту бравой агитки. Но, во-первых, меня бы не поняли. Во-вторых, никакого видимого смысла в операции не было. Обычная грызня двух силовых ведомств за право обладания некой абстрактной ценностью. И, в третьих, я ненавидел врать. Поэтому не нашел ничего лучшего, чем приказать:
– По машинам! – добавив после короткой паузы: – У нас должно все получиться.
Судя по отсутствию видимой реакции, «напутствие» полководца, бросающего в бой свою гвардию, не произвело на бойцов должного впечатления. По большому счету, лучше бы вообще промолчал. Впрочем, нет смысла терзаться сомнениями перед боем, у которого есть все шансы стать последним в карьере.
Прежде чем занять место у турели, я нашел в багажнике баллончик с пеной и, передав Якудзе, сказал так тихо, чтобы нас не услышали расходившиеся:
– У меня просьба.
– Ты же знаешь, для тебя – все, что угодно, – он не кривил душой.
– Если у нас не получится вернуться… В общем…
– Мы покойники, я в курсе. Открытое пространство, бежать некуда. До ближайших построек минимум километр по прямой. Даже если каким-то чудом успеем добраться, засекут сканером, попытавшись взять живыми. После того, что мы сотворили с их конвоем, «Пятерке» лучше не сдаваться.
– Да, лучше, – не стал спорить я, не зная, как лучше начать. – В общем… Если что-то пойдет не так… помоги Герцогине уйти. Она сильная, и все же так проще…
«Этот и своих, и чужих», – в очередной раз утвердился во мнении человек, отрезавший себе пару пальцев, чтобы присягнуть на верность безногому капитану пиратской шхуны.
«Но сейчас решил перепоручить грязную работу мне», – Якудза наконец понял, почему его оставили. Вслух же пообещал: «Сделаю».
– Спасибо, – я не ожидал другого ответа и, тем не менее, был ему благодарен. – Валет, трогай! – Долгие проводы – лишние слезы. – Съезжаешь на обочину, фар не включаешь. Рой, ты держишь дорогу, мы атакуем с фланга.
– Ясно.
Послать человека на верную смерть – не самое лучшее, что может случиться в жизни. К сожалению, на войне командиру рано или поздно приходится принимать такие решения.
– Они не знают точно, сколько нас. Поэтому не станут ломиться напролом.
– Не станут, – легко согласился Рой; судя по голосу, сейчас его мысли были заняты чем-то другим.
Чем-то таким, о чем я совсем не хотел знать.
– Семерка, как только они придут в себя и возьмутся за вас серьезно, начинай медленно сдавать назад.
– Понял.
– Рой!
– Что еще?
– Кроме центра тебе нужно следить и за левым флангом. Смотри, чтобы они не зашли в тыл.
– Постараюсь.
– Мы на прав…
– Флинт, – впервые за все время он позволил себе бесцеремонно перебить командира. – Я все понял. Мы отвечаем за центр и левый фланг, ты держишь правый. Не волнуйся, не подведем.
После его ответа я, в который уже раз за последнее время, пожалел, что не имею в заначке фляжку со спиртом. Не зря его так «уважал» Магадан. Девяностошестипроцентное пойло хорошо тем, что сглаживает острые углы, превращая текущие проблемы в некое подобие мыльных пузырей. Тех самых, что выдувает ребенок из бумажного листа, свернутого в трубочку.
– Ладно. Начинаешь первым, я поддерживаю.
