И лишь тонкая морщинка на лбу их безглазого вожака беспокоит вечерами самок. Безглазый человек не говорит им, что пару раз заметил далеко позади всадников. Видел, а вот уже второй день как не замечает он возможной погони. Беспокоит его эта безлюдность степи больше, чем начавшиеся холода, вымораживающие под утро степные травы до хрупкого треска. И не исчезает эта тонкая морщинка ни во время торопливого завтрака, ни во время смены лошадей в бесконечной гонке на север…
Хромоногий Лис растолкал сгрудившихся у стола солдат и склонился к сотнику.
– Это как же так, уважаемый Вир! Неужели я и мои друзья обидели чем-то добрых солдат, грудью защищавших наши души от орочьих стрел?
Сотник удивленно почесал бороду и не нашелся что ответить.
– Неужели мы помяли кого из твоих людей на улицах и площадях Северной Короны? Или кого ненароком на базаре в толпе обухом копья приложили?
– Нет… Не помню такого…
– Так какого морского дьявола ты тогда с ребятами сидишь здесь?! Или доброе пиво на нашем столе должно скиснуть в ожидании?! – И тяжелая лапа кормчего гулко приложила укутанную в кольчугу спину. – Чего же мы ждем?!
Радостно загомонившие солдаты быстро перебрались к дальним столам, где их с шутками и смешками встретили городские стражники во главе с широкоплечим Диким Китом. Засновавшие столовые заставили дубовые столешницы широкими пивными кружками и подносами с жареным мясом и приправами. Сегодня стража гуляла, отмечая щедрую награду за беспокойный прошедший месяц. Ярмарка, конец китобойного сезона, доставка припасов квартирующей армии – всего и не упомнишь. За весь месяц ни одного убийства и всего с десяток грабежей и разбоев. Магистрат может быть доволен.
– Надолго к нам? – Кит подвинул чудовищных размеров кружку сотнику. Тот благодарно кивнул и приложился к живительной влаге.
– Ух, отпустило… Два месяца в поле, постоянно ждали, что орки вернутся и развесят нас на вертелах… Благо Ниерольд внял нашим молитвам и прислал смену…
– И вас насовсем в город, к нам на усиление?
– Шутки у тебя недобрые, почтенный Кит, – отмахнулся Вир, насаживая на нож добрый кусок мяса. – На неделю, пожевать да отоспаться. От сотни, считай, полста душ боеспособных осталось. Кто с лихорадкой валяется, кто животом ослаб. Сам знаешь, пока новый командующий с войсками не пришел, наместник нам всякую дрянь вместо продуктов отправлял. Только сейчас хвост прижал, а то все карами грозил и письма с жалобами строчил.
– Да, Таллобер – известная крыса. Трусливый и продажный, редкий пакостник. Чуть зазеваешься – сожрет и не подавится… Говорят, командующий его знатно мордой отвозил, как приехал. Наместник изрыдался весь, когда ему рожу помяли.
– Переживет. Не раз такое видел. Покается, золотишком да девушками для отдыха снабдит – вот все и забыто. Поэтому, как только войска двинут в степь, я с ними пойду. Благо уже и места указаны. Не хочу потом от этого мешка с пиявками отбиваться. Высокородные командиры – они далеко, а отыграются в первую очередь на нас.
– Так куда же на морозы глядя?! Зима уж началась, снегопады вот-вот пойдут. Вы же в степи поморозитесь все напрочь!
– Не волнуйся, нас так легко не взять. Его величество добрые войска собрал, ополчения не так много. А основные в разных переделках бывали и не одну зимнюю кампанию помнят.
– Не знаю, не знаю, как-то странно все это.
Сотник потянулся за следующей кружкой.
– По мне, лучше сейчас снег притоптать, чем потом летом по степи этих мохнатых уродов ловить. Город их разваливающийся по камушкам разберем, гробницу спалим, остатки орков на колья рассадим – вот и весна. А там и домой. Вы же готовьтесь. Как только основная масса войск в степь выйдет, вам достанется и за городом присматривать, и часть застав на себя взять.
– Туда ведь ополчение посадят, так объяснили.
– Крохи от ополчения, ты хотел сказать. Ладно еще, если сотню тебе наскребут. Все с войсками рвутся. За добычей и золотом, что шаманы в орочьем городе зарыли. Поэтому на тебя все и оставят. Ты командир славный, ребята у тебя как на подбор. Присматривайте, чтобы людишки лихие не зашалили. А мы вернемся, отметим прошедшие дни славно, чтобы до старости наместнику и его прихлебателям икалось!
На двух холмах россыпью чернели могучие орочьи конники, широко охватившие заснеженную долину меж холмов. Цепочка следов в долине упиралась в остановившийся отряд. Трое наездников во главе и свободные снаряженные лошади за ними.
Топтун устало тронул коня и стал спускаться вниз, навстречу чужакам. Он и его воины закончили шестидневную гонку за незнакомцами. Сейчас, под ярким полуденным солнцем, шаман раздраженно разглядывал всадников, застывших в непривычных человеческих седлах. Целый месяц разбитые на летучие отряды лучшие воины охраны Многоголового, получив приказ, искали соплеменников вождя Дикого народа. Обшарили замерзающие болота на севере, вихрем промчались по западной холмистой границе степи. И нашли сожженную стоянку, где упокоились самки и молодняк. Пробежали по человеческим следам до другой стоянки и снова посчитали убитых, которых уже попробовало на зуб голодное зверье. Теперь, загнав лошадей, настигли все же тех, чей запах заставили искать по всем бесконечным степным дорогам. Осталось лишь выяснить, почему две свободные самки с оружием до сих пор не убили столь странного попутчика.
Топтуну не нравился полученный приказ. Мало того, что получил он его от вождя Разделенных, а не от совета шаманов. Так еще пришлось мотаться по замерзающей степи в то время, когда его силы требовались для защиты Города павших.
Топтуну не нравился отряд, данный ему в подмогу. Бывалые воины из личной тысячи Многоголового побаивались знатока заклятий и наговоров, но не проявляли должного уважения. То ли дело жить в кочевье. Почет, послушание, лучшие куски от клановой добычи. Так нет, вместо этого – пронизывающий ветер, питание на ходу всухомятку, сбитый до кровавых мозолей зад и злобный оскал соседей у костра, терпящих тебя лишь по приказу старшего.
А еще Топтуну не понравился человек. Он спокойно разглядывал приближающегося шамана. Потертая зимняя одежда, крепкие сапоги, легкая кольчужная сетка, чуток великоватая для его фигуры. Ременная перевязь поверх груди и два широких ножа рукоятками вниз. Орочий меч и кинжал за поясом. Два больших лука по бокам в кожаных тулах и полные колчаны стрел рядом. В паре шагов сзади укутанные в теплые меха самки настороженно оглядывали окруживший их отряд. Семнадцать лошадей, разгоряченных после долгой скачки, искали пучки травы под неглубоким снегом. Быстрый отряд на быстрых лошадях. Десяток лошадей под седлами и десяток с легкой поклажей, не более одного тюка на каждой. Сменные лошади и лошади с доброй добычей. Еще бы пару дней, и чужаки ушли в предгорные районы. Еще пара-тройка дней – и разбирайся потом с гномами, на чьих именно землях перехватили отряд.
Если бы не разрушенный человеческий лагерь, шаман бы просто приказал скрутить человека. Но увиденное им требовало подойти к делу с должной осторожностью. Распутанные следы наглядно говорили, чем может закончиться нападение на сидящего напротив всадника, чернеющего пустыми глазницами на ярком солнечном свету. Вождь не простит, если его воины прольют кровь.
