— Есть что взрывать?
— А то! Я ж говорю, подготовились серьезно. Даже пару грузовиков и один джип аккуратно и очень тихо на базу привезли. Подшаманили их малость. Когда сгорят — будет полное ощущение того, что не металлолом ржавый, а нормальную машину подбили.
— Ну, раз так, давай, пошли вон там в тенечке присядем, еще раз все от начала и до конца прогоним, чтоб ночью все без накладок, как по нотам вышло.
Где-то в лесу, надрываясь, верещат какие-то пичуги, шелестят листвой на слабом ветерке окружающие весьма приличных размеров поляну густые кусты орешника, солнце над головой периодически выглядывает из-за серых дождевых тучек. Вдали видны развалины какой-то деревеньки, неподалеку замер навеки прямо посреди двухполосной дороги некогда бело-зеленый, а теперь просто грязно-ржавый автобус, в котором давно уже нет не только ни одного целого стекла, но и кресел внутри, один догнивающий остов остался. Да и дорога-то на проезжую похожа была мало: сквозь асфальт не то что трава, но и кусты с тонкими молодыми деревцами кое-где пробились. Метрах в ста от дороги начинается лес, а между ними густо разрослись кусты лещины,
[50]
образовавшие в одном месте довольно большую поляну. На самой полянке — этакий милитаризованный вариант цыганского табора. Правда, таборы те Володя видел только на картинках в древних, дотьмовых еще книжках, но, все равно, был уверен — похоже. Разве что народ одет не так пестро, да девок чернявых в ожерельях и монисто нет, а вместо больших крытых повозок — бронетранспортеры и внедорожники, покрытые настолько толстым слоем желтой степной пыли, что сквозь него даже и цвета-то их настоящего не разобрать. Только в тех местах, где кто-нибудь по борту рукой или ногой шаркнул, и видны мазки цвета хаки. Буквально в десятке метров от Володи, сидящего на старом, трухлявом уже стволе неведомо когда поваленной березы, возле поддомкраченной «Нивы» собрались в кружок человек пять наемников, что-то негромко, но увлеченно обсуждавших и активно при этом жестикулировавших. А из-под самой машины явственно слышна безостановочная матерщина ковыряющегося там водителя — что-то явно полетело. Ситуация, похоже, не смертельная, если уж сюда доехали, но все равно требующая «хирургического вмешательства». С другой стороны — а чему удивляться-то? Разве что только тому, что после ночных гонок по пустыне, которые уже после остановки тут отряхивающий с себя пылюгу Тюкалов обозвал непонятным словом «триал», всего одна машина на домкрате задрана. Это «броне» на все наплевать, она, по словам Михаила, через полуметровые стенки переезжать может не напрягаясь. А вот внедорожникам куда сложнее. Но — бог миловал, проскочили. И теперь, встав лагерем на этой вот поляне, отряд приводит себя в порядок. Бойцы чистятся, кипятят на маленьких, почти не дающих дыма костерках воду в котелках на чай, греют консервы. Некоторые даже кое-как, с горем пополам, умываются из канистр, хотя, какое там умывание — только грязь по роже развозят. Тут нормальный водоем нужен — пруд какой, ручей или речка. А еще лучше — банька. Но это вообще из области сладких грез. Так что, с помывкой придется немного потерпеть. Судя по ветхому дорожному атласу, на котором вчера лейтенант Шрайнер понаставил каких-то загадочных, только ему и Тюкалову понятных закорючек и который у Михаила теперь вместо нормальной карты, река неподалеку есть, но выдвигаться туда еще рано. Как сам Михаил выразился: «Будем ждать, пока здешняя таможня „добро“ даст». Фильм «Белое солнце пустыни» Володя видел, чай, не совсем дикий, и по смыслу фразы догадался, что именно тут командир и решил дождаться «парламентеров» от контролирующих здешний район бредунов. И в том, что они в самое ближайшее время появятся, он, похоже, ни капли не сомневался. На Володин вопрос о причинах такой уверенности он только улыбнулся, сверкнув зубами на грязном лице.
— Понимаешь, Вова, они ведь все-таки не идиоты, если их до сих пор не перебили. То есть кого-то, разумеется, перебили, а значит — остались самые толковые и опытные. Понятное дело, что жить постоянно в такой близости от границы они не станут, но вот контроль над ней установят самый серьезный. Иначе всегда останется опасность проснуться от того, что тебе в голову влетает пуля югороссийского пограничника. А так — секреты расставили, патрулирование наладили и спите себе спокойно, если что — дозорные предупредят. Как думаешь, если есть тут у бредунов дозоры, пропустили они ночную заварушку?
Володя только отрицательно головой мотнул, припомнив рев моторов, вздымаемые машинами облака пыли, дульные вспышки, режущие ночное безлунное небо огненные росчерки трассеров, взрывы, крики и матерщину в эфире. Они и группа «преследовавших» их пограничников промчались через границу, словно пыльная буря, оставив позади распаханную протекторами степь, россыпи стреляных гильз и три кострами полыхающие машины — пару тентованных грузовиков и нечто внедорожное, когда-то бывшее японским джипом «Ниссан-Патрол». Словом, то, что творилось этой ночью на всем протяжении «героического прорыва» их отряда от самой границы, даже немного раньше, и километров на двадцать в глубь Пустоши, проворонить мог только слепоглухонемой от рождения. А таких среди бредунов отродясь не водилось.
— И я так думаю, — продолжил Михаил. — Сами на нас напасть они не рискнут, не по зубам им наш отряд: и народу много, и бронетехника есть. Значит — обязательно доложат наверх, мол, вы начальство — вот пусть у вас башка за это и болит, а мы — люди маленькие.
— А если их начальство решит, что нужно нас того, — Володя ширкнул себя указательным пальцем по горлу.
— Не, вряд ли, — скептически поморщился наемник. — Самый большой начальник у них, во-первых — бывший военный, а во-вторых — явно не дурак. И, как минимум, захочет выяснить, что за диво дивное в его краях объявилось. Знаешь, присловье такое есть: «Кто владеет информацией — владеет миром». А мы для него как раз источник той самой информации, а может, и пополнение, причем — весьма «зубастое». А если окажемся мы тупыми беспредельщиками, то закопать нас всегда можно будет и позже, сил для этого у него хватит, и никакие бронетранспортеры нам не помогут. Нет, может статься, что Черному Полковнику какая-нибудь шлея под хвост попадет и решит он нас без долгих разговоров грохнуть… Ну, тогда по сусалам его бандитам надаем да и уйдем назад не солоно хлебавши. И тогда — прощай поставленная задача и награда за ее выполнение. Но я все-таки надеюсь, что Полковник этот именно такой, как о нем я и аналитики СБ думаем. И что вот сейчас, чтобы выяснить, кто мы такие и чего от нас можно ждать, он пришлет сюда кого-нибудь поглядеть, что мы за птицы. А наша задача тогда какая?
— Ну, наверное, сидеть на жопе ровно, всем видом давать понять, что сами мы проблем не хотим, но, если понадобится, — такую бучу устроим, что только держись, — вопросительно смотрит на командира Стельмашок.
— В точку! Ну, ты гляди — толковый ученик попался! — Михаил последней фразой явно кого-то спародировал, но кого именно ходок так и не понял.
— Так что же, получается, мы специально, что ли, тут сидим?
— Разумеется, — пожимает удивленно плечами Тюкалов, мол, неужто сразу непонятно было. — «Хвост» обрубили, но в глубь территории не полезли, встали достаточно открыто, не прячемся, да и боевого охранения не видать…
