Ближайшая, ведущая к оврагу расселина белела известняковыми уступами метрах в двадцати ниже. По ее краям рос чахлый кустарник. Проскочу?
Он привстал, ринулся вниз, стремясь короткой перебежкой преодолеть открытый участок, но его тут же заметили.
Сухо ударил одиночный выстрел, за ним еще один и еще. Пули высекали искры, крошили камень, визгливо уходили на излет.
Сердце глухо молотилось в груди. Дыхание сбилось. Свои же стреляют!
«Своих больше нет, Макс! – не упустил возможности укусить внутренний голос. – Теперь ты сам по себе. Замешкаешься, убьют!»
Пуля ударила в скалу подле головы. Мелкой каменной крошкой посекло щеку. Шустов оступился, упал, больно ударился плечом, безвольно покатился вниз по склону.
Выстрелы стихли. Снайперы сочли его мертвым.
* * *
На дне оврага пахло прелой листвой.
Максим пару минут лежал не шелохнувшись. Катиться по склону, изображая труп, незаметно отталкиваясь, чтобы не застыть удобной мишенью на открытом месте, оказалось непросто.
Кровь запеклась на щеке и губах. В висках пульсировало.
Им все сильнее овладевала злость. Сколько же можно?! Словно щепка, попавшая в ручеек! Несусь по течению событий!.. Он сел, огляделся. Густой кустарник надежно защищал его от наблюдателей. А как с электронными средствами обнаружения? Включили они рубеж, или у меня еще есть пара минут?
Выяснять не хотелось. Он встал и, пошатываясь, побрел вниз. Растительность неплохо маскировала его, но она же осложняла путь. Кустарниковые заросли быстро сменились низкорослыми деревьями с густыми кронами. Повсюду появились лианоподобные растения, усеянные шипами. Они оплетали ветви, стелились по земле, путались под ногами, цеплялись за одежду.
Шустов упрямо продирался вперед. Лес, который он видел с высоты, давал надежду на спасение. Менее густой, а значит проходимый, он даст защиту от обнаружения с воздуха и позволит двигаться быстрее, уйти из опасного района.
Вскоре заросли действительно начали редеть, мшистые скалы, выступающие из-под упругого ковра опавшей листвы, исчезли, впереди раскинулось хвойное редколесье, ближайший косогор, разорванный двумя воронками, желтел супесью, белесый мох устилал его, изредка попадались островки пожухлой травы.
Максим обернулся. Скалистая прибрежная гряда царила над местностью. Снайперы заметят. Он свернул, обходя опасный участок. Между деревьями, несмотря на постоянную морось дождя, плавали сизые пласты дыма. В полном безветрии он скапливался под разлапистыми кронами необычайно высоких вековых сосен. В горле першило. От изорванной одежды шел пар. Шустов прибавил шаг, взобрался на взгорок, вновь осмотрелся.
В отдалении раздался хруст сломанной ветки. Шорохи наполняли сумеречное задымленное пространство. Зверье? Или люди?
Ни с теми, ни с другими встречаться не хотелось.
Максим упорно гнал безрадостные мысли, но без особого успеха. Положение вновь складывалось отчаянное.
Как же так вышло? Почему я, подобно зверю, прячусь в незнакомом лесу?
* * *
Запах гари становился все резче.
Максим закашлялся. Сбитый вертолет он увидел, выйдя к очередной прогалине. Некоторое время наблюдал, затаившись за поваленными деревьями, но не заметил никакого движения. Место падения «Искандера» никто не охранял.
Вертолет выгорел почти дотла. Обугленный остов лежал на боку. Максим медленно обошел его, пока не увидел тела пилотов, – они лежали на песке, вповалку, так и не добежав до спасительного леса.
Следов боя он не заметил. От чего же погиб экипаж?
Максим подошел ближе, присел на корточки, перевернул одно из тел.
Крохотное бескровное отверстие в груди. Лазер?
«Ну не пуля же»… – он быстро преодолел вполне естественное замешательство, принялся обыскивать тела.
«Правильно, Макс! О выживании думай! И ни о чем другом!»
Первым делом он снял с запястья пилота кибстек, коснулся сенсора, но прибор тут же затребовал код доступа. Ладно. Разберусь с ним позже. Что с личными датчиками? Они имплантированные или внешние? Скорее последнее. От имплантаций вроде бы отказались после первой вспышки мнемовируса.
Тонкий пластиковый ремешок с небольшим утолщением обнаружился на левой руке погибшего пилота. Максим аккуратно расстегнул его, осмотрел. На внутренней стороне был четко пропечатан набор букв и цифр. Он попытался ввести это сочетание в качестве кода доступа к нанокомпу и неожиданно получил результат: на небольшом дисплее отобразился процесс загрузки данных, затем появилась надпись:
Личный датчик отключен. Владелец мертв. Персональные данные переданы.
Проклятье! Сработал какой-то из неизвестных ему протоколов, сейчас командир подразделения принял сигнал от кибстека! Надо торопиться!
Он собрал оружие, боеприпасы, подобрал валяющийся неподалеку походный ранец, быстро просмотрел его содержимое. Оставил только набор медикаментов и еду. Свободное место заполнил снаряженными магазинами, которые не поместились в карманы разгрузки.
Осмотрев трофейное оружие, Максим лишь сокрушенно покачал головой. Модель автомата незнакомая, судя по обилию сенсоров и крохотному откидному дисплею, полностью компьютеризированная.
«Как быть? – попытка активировать оружие ни к чему не привела. А это что?» – он заметил механический переключатель режимов, с облегчением вздохнул. Оказывается, можно игнорировать электронику, – палец с силой надавил на вариатор, раздался щелчок, и тоновый сигнал, индикаторы на прикладе погасли. Максим вручную передернул затворную раму, подобрал упавший в песок патрон с необычной маркировкой, нахмурился, вспоминая значение красной кольцевой полоски.
Бронебойный? Выходит, военные заранее знали, с чем им придется столкнуться?!
Максим тяжело вздохнул, быстро наломал лапника с ближайших деревьев, прикрыл им мертвые тела.
Теперь прочь отсюда!
Он больше не испытывал резких, ранящих чувств. Наступил момент, когда душа притихла. Эмоции уже не переполняли, они поблекли, остался лишь тягостный осадок в мыслях.
Сквозь полог дыма виднелся лишь один ориентир: скальная гряда, протянувшаяся вдоль береговой линии. Значит, прочь от нее, в глубь неизведанной территории?
«А какие у меня варианты?» – подумал Максим, спешно покидая место крушения.
* * *
Лес глухо шумел.
Дождь прекратился, но поднялся порывистый ветер, треплющий макушки деревьев. Облака быстро гнало в направлении пролива.
Шустов шагал вот уже два часа кряду, стараясь уйти как можно дальше, пока еще есть силы.
Дышалось легко. Очаги пожаров остались позади. Могучие хвойные деревья не образовывали сплошных зарослей, а вскоре в разрывах туч проглянуло солнце. Его свет, проходя сквозь кроны, дробился на лучи, ярко освещал умытое дождем пространство, подчеркивал яркую зелень подлеска.
