Дендрарий и цирк прошли на удивление спокойно, хотя именно здесь я и ожидал увидеть людей. Ясно – чем глубже мы лезем в ливер умершего мегагорода, тем чаще будут встречаться спасшиеся. Пока никого не встретили. Правда, с двух высотных зданий, что стояли сразу за нижним пунктом подъемника, на нас точно смотрели, отвечаю, я успел засечь блик закрывающегося стекла. Ну и пусть сидят, в этом мире тебя никто не неволит.
Зато попалась действительно интересная надпись – стандартный рекламный штендер кто-то подрезал у конторы сотовой связи и поставил его прямо на проезжей части. На листе картона чуть больше формата А4, закрепленном скотчем, жирным синим маркером было написано:
«Выжившие евреи! Мы на 16-м Совхозе!»
Нет, ну ты посмотри, а!
Мимо проезжали, но ничего и никого не заметили, хотя и останавливались. Впрочем, моя рожа шансов на приют у евреев не оставляет, чего звать попусту. Вот и не позвали, так, что ли? На обратном пути загляну, почти соседи, как-никак. Они, смотрю, тоже еще не вкурили правила нового мира. Не поняли, что притока эмигрантов самых разных специальностей больше не будет – теперь выживет только генетический микс, который не свалится от одного ударом очередной разновидности генки. Только такие общины и надо делать, без национальностей вообще, совсем на другой основе, простой, как бубен – на желании гарантированно выжить.
Чаще стали попадаться брошенные машины, большинство из которых были открыты. Появился Запах, и стало ясно, что теперь он будет преследовать нас на всем оставшемся пути, впереди начинаются районы, где плотность населения не так сильно зависит от сезонности. Будет чему вонять.
«Диско» проехал дальше и встал конкретно, амба, пробка. Капитальная, плотная.
– Колонну выводили, – предположил я. – Да не вывели.
– Не думаю. Скорее всего, народ стихийно собрался, сопровождения не видно.
Впереди дорогу перегородили туши автобусов, один из которых высоко задрал стеклянную морду, с ходу наехав на препятствие. Легковушки упрямо пытались пройти, набиваясь в узости все плотней, а особо хитрые водители, подгоняемые орущим за спиной семейством, лезли по бокам, стараясь проскочить по пешеходке, и лишь осложняли ситуацию. Я представил, как ошалевшие люди матерились, сигналили, выскакивали из салонов с руганью и претензиями ко всем подряд, дрались и били стекла. Многие пытались сдать задним ходом или развернуться. Но к ним уже подъезжали следующие, без разума вкрячиваясь в эту жестяную кашу…
Вот крутой «геленд» решил воспользоваться врожденными данными и полез справа напролом – ему не дали, лобовое стекло немца было расколочено чем-то тяжелым, по борту тянулась огромная извилистая царапина, в злости прочерченная нетерпеливыми соседями по пробке. Тут горячо было, и двери мяли, и носы.
И лишь спустя время водители начали тормозить заранее, уходить в объезды. Что и нам нужно сделать. Длина затора неясна. Запах стоял конкретный, в салонах каких-то машин остались трупы.
– Разворачиваемся, Линна, пошли в объезд. – Я посмотрел на дрянную карту. – Возвращаемся и поворачиваем вот сюда, на Пушкина, там спустимся к морю, а дальше – нижней дорогой, так, что ли?
Вернувшись, мы поехали вниз, оставив по правому борту здание цирка.
– Как думаешь, Гарик, что со зверями стало?
Когда, наконец, Линна перестанет метаться и окончательно решит, на «вы» или на «ты» обращаться к напарнику! Впрочем, это такая мелочь…
– Боишься тигра на улице встретить?
– Боюсь, да! – с вызовом ответила Лидия Аркадьевна. – А ты не боишься? Наверняка кто-то из персонала всех зверей выпустил, дав им шанс.
– Даже не задумывался. Представить не могу. Тигры в городе, хрен такое прикинешь. Сафари-клуб можно создавать.
Слева показались удивительные здания, раскрашенные яркими цветами: ядовито-желтым, красным и синим – на гнутых стеклах. Сколько же такое жилье еще недавно стоило? Сам факт того, что я уже привычно размышлял об этом в прошедшем времени, меня порадовал. Значит, осознание пришло, а чудовищных рефлексий, приводящих в итоге к желанию, надев дорогие бутсы, одиноко постоять в воротах, у меня нет и в помине. Если не вспоминать торговку у дороги.
Дорогое местечко. И здесь нас ждали.
Слева у дороги стояла полноватая крашеная блондинка средних лет. Заметив нас, она решительно ринулась наперерез, размахивая руками:
– Стойте! Стойте!
Я сразу схватился за верхний поручень. Скрипнули тормоза, недовольный «Диско» резко остановился, а филолог Линна Литке явным экспромтом громко выдала профессионально грамотно построенную матерную фразу – короткую, насыщенную, емкую – настоящий подарок моей истерзанной душе! Вот это я понимаю, вот это занос! Такой подарок заставил меня на секунду отвлечься от оценки оперативной ситуации.
– Линна, повторить потом не забудь, в книжку запишу! – восхищенно посмотрел я на напарницу. – Это реально блеск!
Перехватчица быстро подскочила к машине с водительской стороны, отчаянно застучала кулачком по железу:
– Стойте, я вас прошу!
Мы оба достали оружие. Вот так подставы и делаются, типа мирная бабенка выбегает с плачем, а по бокам заходят братовья с ружьями.
– Ты одна?! – рявкнул я в открытую форточку. – Одна? Кто рядом? Быстро! Ну!
Глаза женщины не меньше трех секунд смотрели сквозь меня, потом она выдохнула:
– А? Что? Да, да, я тут одна, ребенок дома! И муж там лежит, больной, уже просто не знаю, что делать… – Она показала рукой в сторону ограды жилого комплекса.
Вышел из джипа, крутя головой по сторонам. Линна, отвернувшись, смотрела направо, туда, где я ситуации не вижу.
– Говори.
И тут налетчица вконец растерялась. Нормально так! Выскочила, как подрезанная, не разбираясь, кто тут едет и зачем, и вот – нате вам Гарика с никак не мирным лицом. Ты чего ждала? Завбиблиотекой в мудрых очках?
– Говори!
– А вы, простите, кто? – тихо спросила она, отступая на шаг.
Понятно все с тобой, девонька, припекло конкретно. Остатки разума уже не могут принимать взвешенные решения. Что будет, если я скажу ей «мы бандиты»?
– Залетин. Администрация Адлерского района, – коротко поведал я, одной рукой доставая и показывая ксиву, а другой тыча в лейбак на лобовом стекле. – В чем дело, гражданочка, па-ачему нарушаем, зачем под машину кидаемся?
И тут случилось совершенно неожиданное: женщина рухнула голыми коленками на асфальт. Линна полезла из машины.
– Заберите нас отсюда! – Блондинка закричала так, что с площадки рядом с высоткой снялась стая голубей.
Кое-как успокоив страдалицу, мы выслушали короткий рассказ, наверное, типичный для нынешних катастрофических времен. Ее зовут Света Рубинкович. Муж Светланы, Григорий, лежит дома с высокой температурой, у него жесткая ангина, сыну Ростику восемь лет, сейчас он в слезах и соплях наблюдает в окно, как мама пытается решить задачу по выживанию семьи. Сама она машину водить не умеет, а пока была реальная возможность, они не снялись, прозевали момент. Точнее, пытались, но увидели тугую пробку на магистрали и решили выждать время. Тем более что последний выживший сосед убедительно рассказывал, что в ту сторону ездить вообще не стоит: на дорогах кошмар, в центре и за Дагомысом работают банды, не добраться даже до пустого Туапсе. Вот и выждали…
