— Квадроциклы не сбережем, так что роток не разевайте, — кинул я вниз.
— Да бис с ними, с циклами этими, отбиться бы! — прошептал хозяин.
— Чего ты сказал?! — резко возмутился Гоблин. — Это им бы отбиться, козлам, тащите лопаты и рулетку! Кастет, работаем!
Мы и заработали, от всей славянской души, за все славянские беды. Давно я не стрелял по людям с таким наслаждением. Первым же выстрелом хлопнул в голову того, кто мне показался предводителем.
Ба-бах! Вот тебе за сербов, баклан! Бережливый упал на квадр, сполз на землю.
Тугу-дугу-дугу-дум!
Браунинг загрохотал слева, сначала в темноту ушли две короткие, и, уже после пристрелки, Гоблин зарядил длинную, патронов на двадцать, очередь — на сплошное поражение невеликой колонны. Я вдумчиво высадил всю обойму, подбирая тех, кто, как мне казалось, еще шевелится или прячется за колесами. С фланга хлопнули два гладких выстрела — молодежь в азарте не выдержала, решила внести свою лепту в картину боя, несмотря на нереальное расстояние.
— От ить бестолочи! Зря патроны жгут! — заорала хозяйственная Ненила и припустила вдоль тына: учить парней уму-разуму.
Перезарядился.
— Мишка, хватит, не грей ствол. — Я тоже хозяйственный.
Не, Гоблин так быстро не уймется, тут же мой АКМ схватил. Подождали, послушали, Сомов пару раз стрельнул. Ничего не вспыхнуло, это очень хорошо. Тут уже и хозяйка пришла, вся светится.
— Ну что, пошли зачистим, — скомандовал Мишка, спрыгивая с приступка.
— Я с вами! — неожиданно объявил Семен, потрясая наганом. — Женщины, открывай ворота!
О как. Удачный бой всегда рождает героев.
Управились мы быстро, достреливать было некого. Когда вернулись обратно в форт, притащив для начала четыре винтовки «спрингфильд», пару «одиннадцатых» кольтов и пяток ручных гранат, ворота были открыты настежь. Во дворе тихо тарахтел маломощный генератор, над крылечком главного здания и под навесом беседки тускло горели электрические лампочки.
Прямо праздник у нас! День Победы.
Подошла Ненила, протянула револьвер.
— Себе его оставь, уважаемая, — щедро объявил я. — Глядишь, еще и из винтовок что заберете, мы же союзники. Выстави-ка у ворот часового, а как рассветет, потащим за периметр весь остальной трофей. И это… не уснем ведь, давай чайку, что ли.
— А кофе имеется? — встрял Гоблин.
Женщина горестно всплеснула руками:
— Да откуда ж, мальчики…
— Ничего, у нас запасец имеется, угостим, — успокоил я хозяйку.
Уже знакомый хлопок в ладоши. Громкий, повелительный:
— Девки-и! Лахудры-ы! Самовар грейти-и! И баню!
Вот теперь есть случай и повод, можно поговорить серьезно.
О дружбе и союзе, о помощи и поддержке, организации в Березовом базы анклава и ее же форпоста, блока с парочкой сербов, на радость косоварам. Как это Гуляйполе без нас обходится?
Это неприемлемо, согласитесь.
Глава 6
ПЕЛА И ПЛЯСАЛА
Юра Вотяков, начальник радиослужбы анклава, гость со стороны невесты
Пузатый немец, тащивший тяжелую скамейку сложенными за спиной руками, ростом был пониже напарника, вся тяжесть на него давила. Второй — помоложе и поглупей — накатывал, торопил. Форейтор терпел шагов двадцать, потом остановился окончательно и эмоционально выдал:
— Du gehst mir auf den Sack! Scheisskerl…
Напарник что-то пробурчал, вроде извиняясь, но, наверное, тоже ругательное.
— Хех, Вавилон, елки! — весело хмыкнул Кастет на зрелище, поворачиваясь на узкой скамейке бочком. — Ставь давай объемы.
Хорошее местечко мы с ним забили, партизанское — подальше от всеобщей суеты и гомона. Кто-то предусмотрительный прибил к внутренней стороне забора, ограждающего территорию харчевни, небольшую, в одну доску, скамеечку; да еще и за кустиком схрон спрятан, в самом углу двора. Тут относительно тихо, никто мимо не бегает, аромат расслабляющий, травка под ногами.
Во дворе все уже хохочут, поют, пританцовывают… Вечер пятницы — формально для части народа конец рабочей недели, потому душа людская настойчиво требует расслабухи.
А молодых все нет и нет. Вот и группируются люди — по индивидуальным схемам, но с одинаковым выводом: «Че просто так ждать!»
— Осторожно ты, донцы-то узкие, трахома…
Объемы невелики, на досточку зыбко встали две металлические рюмочки из набора, а сама фляжка уже у Кости в руках, и в ней булькает.
— Ну, давай за молодых, что ли… разогреем печень перед схваткой. Ап! Фу-у-у… — Кастет склонил голову, смешно закрыл один глаз, балдеет.
У него теория: если чуть-чуть выпить перед началом основной пьянки, то печень как бы просыпается, готовится — и с основной нагрузкой позже справляется не в пример лучше и эффективней. Судя по хитрым глазам членов остальных группировок, теория эта властвует многими, нет в ней новизны.
— Давай за них. — Я тоже употребил. Местный лицензионный самогон из Дровянки под гордым названием «Виски Дель Оро» змейкой пролетел по пищеводу, впитываясь на ходу, горячо покатился по жилам, сразу чуть прослабли мышцы предплечий… и мураши побежали по плечам! — Ах-х-х… Хор-рошо! Че, не закусываем, что ли, как модные гудим?
— Не, мы так не будем, мы подойдем системно, — сказал Лунев, выкладывая под ноги «салофан», а на него уже порубленные соленые огурцы: на скамеечке для закуски места просто не было.
— Вискарь солеными огурцами? — усомнился я.
— Ты на Платформе или в ресторане земном! Здесь этикет особый, честный, — смачно прочавкал Костя и тут же нагнулся за вторым куском.
Из-за куста сирени мне было отлично видно будущее поле обжиральского боя. Дитрих, предприимчивый владелец харчевни «Гамбург», место засидки огромного гостевого массива устроил на заднем дворе, капитально так, с размахом, даже навес под это дело сколотили: вдруг дождь ливанет. А в дальнем углу — что-то типа сеновала, тоже под крышей: неужели и об этом подумали? Знаю, что четыре крошечные комнатки второго этажа уже предусмотрительно забронированы самыми хитрыми на предмет ночлега уставших тел. А остальных павших куда стаскивать?
Да, нечасто у нас свадьбы бывают, тем более такие: пышные, масштабные и в какой-то мере знаковые.
Большая часть гостей уже тут — кто по двору болтается, стараясь раньше времени не испачкать нарядное платье, кто в самой таверне сидит, подкрепляется. Часть гостей ходит по Медовому, будоражит жителей. Удивительно, но многие из них в первый раз посещают этот интересный поселок: у всех свои дела, своя территория обыденных перемещений. Все как обычно: дом, работа, дом, работа — постоянный маршрут.
А столы, между прочим, практически накрыты, но на белых скатертях пока только холодные закуски — много — и жидкости — тут вообще круто.
