— Тьфу на тебя! — отплюнулся через стекло рубки Коломийцев, но осторожность удвоил.
Ну почти подходят.
Над первым катером взвилась на вытянутой руке белая тряпка: боятся еще до начала разговоров под очередь попасть.
— Иху мать, это ж негры! — даже как-то расстроенно выдохнул Гоблин, в нарушение всех мыслимых правил ТБ почесывая лоб стволом «люгера».
Типа «рассказывала мне бабушка про домовых, я не верил, а тут — вот они, знакомьтесь с валерьянкой». Точно, негрильские люди. Ух… Первый раз видим «зуавчиков».
Ну щас пойдут разборки. Я быстро огляделся, прикинул сектора и крикнул Гоше:
— Давай ствол вверх и не опускай. Только по команде!
Лишний он сейчас. Еще влепит нам в спины — тут секторов не разберешь, суда двигаются, крутит их течением, норовит развернуть. Стрелок Гоша неопытный, в боевых не бывал, пусть посмотрит.
— Клим, ты вторую лодку веди.
Мы с Гобом пока позади пулемета, и ДШК свободно повел своим жутким стволом, нацелился в синий борт лодки, и рулевой второй моторки рефлекторно рыскнул. Да куда ты тут спрячешься, Маугли? Лучше не сучи ножками.
Мужик с первой лодки встал во весь рост, махнул рукой — мол, «чисто побазарить надо».
Давай побазарим. Я взял ствол в позицию «в грудь собеседнику», пахан африканской банды держит автомат на плече, за ствол. Что это за хват такой? В рукопашную с автоматом наперевес бросится? А автоматик-то — АК-47, китайский, скорее всего. Мишка отошел чуть дальше от меня, потом подошел к рубке.
Точно. Это — вожак стаи. На шее золотая цепь, толстая, блестящая, я и забыл уже, когда в последний раз такие видел. Мешковатые штаны, под светлой камуфляжной курткой черная рубашка в едва заметную крупную клетку. На голове — намотанный узлом тюк белья. Остальные бойцы тоже в камуфле, старом, разномастном. Да это же… просто «нэшнл джиографик» какой-то!
Пахан нагло лыбился. Усы, хлипкая рваная бородушка — странно, думал, у негров не бывает таких кустов. Тип лица отчасти афганский какой-то, не африканский. Где такие водятся? Хотя у остальных рожи вроде вполне традиционные. Автоматы в лодках держат двое, одинаково с папой, как палочку с котомкой, на плече. Орлы! На второй лодке африканец, словно прочитав мои мысли, стащил «калаш» с плеча и положил на дно лодки. Не надо… Это кто тебе разрешил оружием тут крутить, а?
— Клим, короткая в воду.
Ду-гу-дум!
Три взрыва взбили воду возле второй моторки.
Ох-х! Аж брызги долетели.
— Но-но-ноу!!! — заблажил пахан. — Летц спик, спик инглиш!
Гоблин быстро что-то уточнил с капитаном и подошел ко мне; теперь стоим у борта в трех метрах друг от друга, ДШК смотрит в сторону, целит в борт второй моторки. В лодке ребята просто замерли, пошевелиться боятся.
Я в английском — чуть получше Гоблина, надеюсь, вы поняли. Но даже нам слышен чудовищный акцент африканца. Тем легче: мы и сами на загляденье акцентированные.
— Хай, парни! Меня зовут Абду Мохамед Афвейне. Черный Абдул, может, вы слышали о таком? Меня на реке все знают! Стоять будем, говорить будем.
Вот и свиделись, Черный Абдулла… Сука, ну и хам.
Это ж насколько нужно уверовать в собственную всесильность и безнаказанность, чтобы так себя вести в секторе работы ДШК?
Избаловались они тут, поставили себя.
— Вы кто, бесы? — спокойно поинтересовался Гоблин.
Я перевел.
— Мы — «береговая охрана», «стражи отечества» Свободной зоны Сомалиленд! А вы?
Как я слышал, сомалийские пираты таковыми себя не числят и даже пленникам запрещали называть себя столь неудобным словом. Ну здесь вам не там. Тут вы негры, и тут вы — пираты. А как говорил Жеглов? «Пират должен висеть на рее».
Гоблин перегнулся через леер и нарочито сплюнул за борт.
Пираты картинно улыбались.
Я бы на их месте притих и свалил.
Ты посмотри, да у нас тут все оперативно-тактические атрибуты политжизни скоро будут. Глядишь, и хлопцы из «оккупируй Уолл-стрит» появятся, и «голые сиськи Украины» с нашими клонами… Сомалийские пираты. На русской реке Волге! Я длинно и замысловато заложил матом.
Во второй лодке один черт дернул глазами: похоже, слова эти он уже слышал.
— Мы кто? Я — командир группы русского спецназа, Гоблин, — нехорошим голосом ответствовал ему Сомов, боком положив руку с пистолетом на леер. — Может, слышал? Меня на суше все знают.
Блямба, он слышал! Русского не знает, но волшебное в этих краях слово GOBLIN ему явно знакомо. Чем угодно клянусь, Мишкино погоняло сомалийца внушило. Но держится пахан молодцом, задом сдавать не собирается — похоже, все еще уверен, что ситуацию сейчас обрешает. А вот Сомов… Я посмотрел на его лицо, где разгладившаяся в обманчивом расслаблении кожа постепенно выявляла облик убийцы, и тихо прошипел:
— Кли-и-им… только по команде.
Убрать бы его с палубы — так не уйдет ведь без скандала.
Хотя что ты обманываешься, Кастет? Разве в этом мире ты так парня сбережешь? Пусть учится, смотрит, впитывает: «пиривичка будит», страшная практика, перец в жилах появится. Не призывной у Климки возраст, ох не призывной, не могу привыкнуть… Только этот мир с малолетства из ребенка мужика лепит, но… вот так «Гайдары» и появляются, в шестнадцать лет командуя подразделениями. Придется привыкать к такой боевой молодости.
— Так, парни… Здесь за проезд положено платить. Нам, бойцам Свободной зоны Сомалиленд. Потому что Веби-Шабеле — наша река.
Он не мог не сказать, не мог не выставить этого требования.
Вот уж действительно положение обязывает. И «положенец» вынужден теперь соответствовать, хоть и явно нарывается на худое. Конечно же в конце концов нам было бы предложено «плыть спокойно, раз уж вы здесь, однако на будущее, и для всех остальных…» Но не мог он не предъявить: братва его просто не поняла бы.
У них тут такая репутация — мазу на реке и в округе держат, а раз вписался в масть — держи форс. Так что Черный Абдулла в безвыходном положении, он «раб лампы».
— Да хрен вам! — гаркнул Гоблин.
Ба-бах! «Люгер» в его руке удовлетворенно выдохнул струйку дыма.
Абду Мохамед Афвейне скосил глаза, словно пытаясь рассмотреть аккуратную дыру в черепе, и столбиком свалился в лодку.
А я тут же дал две отсечные очереди по бортам, пресекая желания экипажей дернуться к автоматам.
— Это вам не Уобиль-Шнобиль, козлы, — заявил Гоблин и выстрелил еще раз.
Ба-бах!
— А русская Волга, поняли, морды?! — продолжил фразу Сомов. — Волга-Волга, мать родная!
Старший второй лодки, видать, что-то просек еще с первого слова Мишки, пытался вскочить с банки, но с такой дистанции пуля всегда остановит любого сообразительного торопыгу. Минус два.
